— Тхун Ин!
Тхун Ин вздрогнул и вскинул винтовку.
— Как ты меня напугал. Ко Пу Сейн, — сказал он, облегченно вздохнув при виде друга.
— Как дела?
— Все так же.
— Я слышал, сегодня отряд полицейских отправился в Оунхнепин. А ночью они у нас в деревне были. Староста по дворам бегал, для них кур да водку искал.
Подобно голодному тигру, почуявшему запах дичи, проснулся в Тхун Ине инстинкт хищника. Сама судьба посылала ему случай исполнить свою волю, и на сей раз он был уверен в успехе.
— Не беспокойся. Я уйду отсюда, чтобы не навлечь на тебя беду.
— Хорошо, — коротко ответил Ко Пу Сейн. — Вот рис, соль, рыбная приправа, — сказал он, выкладывая продукты из корзины.
Пока Тхун Ин готовил пищу, Ко Пу Сейн работал в поле.
— Сейчас я пойду, — сказал Тхун Ин во время обеда.
— Где же ты теперь укроешься?
— Не знаю. Но здесь мне нельзя оставаться. В любой момент сюда могут нагрянуть полицейские. Пойду-ка я в деревню Муэйхау. Полицейские там вряд ли появятся. Она расположена вверх по реке Нгамоуэй в горах, где живут карены.
— По-моему, ты правильно решил. Там надежнее. Возвращайся, когда все успокоится.
Прихватив с собой немного риса на ужин, Тхун Ин вышел из сторожки. Было уже совсем темно. В Муэйхау ему довелось побывать всего один раз, да и то случайно, когда они с отцом заблудились, собирая дикий мед. В эту отдаленную деревню незнакомцы забредали редко.
Ночевал Тхун Ин в поле, в одной из развалившихся сторожек. По его расчетам выходило, что к утру он успеет добраться до гор. А пока он решил воспользоваться тем, что полицейские совсем рядом, и рассчитаться с ними. Было около полуночи. Вдалеке пропели петухи. Передохнув немного, Тхун Ин двинулся к деревне. Он подкрался к дому Ко Чо Та. В окнах горел яркий свет, слышались громкие голоса. Он заглянул во двор. В настежь распахнутые двери дома Тхун Ин увидел Ко Чо Та в компании полицейских. Они пили водку и, чувствуя себя в полной безопасности, шумно веселились.
Тхун Ин поднял винтовку, прицелился и выстрелил. Убитый наповал полицейский рухнул на пол. В деревне поднялась страшная суматоха. Добежав до сторожки, Тхун Ин прислушался. Погони явно не было. Постепенно шум затих. Тхун Ин был окрылен своим первым успехом. Весть о том, что в деревне Оунхнепин убит полицейский, озадачила власти. В Хлеку прибыли высшие полицейские чины из центра. Они устроили грандиозный разнос своим подчиненным, которым оказалось не под силу справиться с одним человеком. Волостная полиция получила строгий приказ в кратчайшие сроки изловить и арестовать преступника. И снова начались повальные обыски, снова допрашивали всех, кто так или иначе имел отношение к Тхун Ину.
Тхун Ин тем временем достиг гор. В том месте, куда он шел, обитали карены. Они жили в одном большом доме. Каждая семья ютилась в отдельной комнатушке. На склонах гор им удавалось выращивать рис, которого едва хватало на пропитание. Мужчины были заняты главным образом вырубкой и очисткой леса. Посадка риса и уборка урожая входила в обязанности женщин. Каждая семья жила обособленно и полагалась только на свои силы. Мужчины также занимались охотой, используя для этого отравленные стрелы и капканы. Винтовка в руках Тхун Ина была первым огнестрельным оружием, которое им довелось увидеть. С Тхун Ином у них сразу же установились дружеские отношения. Здесь он чувствовал себя в полной безопасности. Он был убежден, что, если даже полицейские нападут на его след и появятся в Муэйхау, карены сумеют его защитить.
XXII
Пора дождей миновала. Наступили холода. По утрам в долинах стоял густой туман. Сильный ветер раскачивал деревья на склонах гор.
Сидя на бревне, Тхун Ин любовался закатом. Запах созревшего риса живо напоминал ему прошлое. В первый раз они с Эй Хмьин встретились в поле, когда созрел рис. Сердце сжалось от тоски. Тхун Ин безумно скучал по дому. «Интересно, какой приговор вынесли отцу? Как там женщины справляются одни? А сын? Уже, наверное, улыбается», — размышлял Тхун Ин. Его мучили тысячи вопросов и сомнений.
Тоска по дому, по родным совершенно лишила его сна. На следующее утро он спустился в долину. Он родился и вырос среди полей и отчаянно тосковал в горах. Его тянуло к земле.
Вечером, по пути к деревне Оунхнепин, он решил отдохнуть в уже знакомой сторожке. Тхун Ин прилег на старую бамбуковую циновку и через дырявую крышу стал любоваться яркими звездами. Незаметно для себя он заснул.
Проснулся Тхун Ин на рассвете и сразу двинулся в путь. К обеду он уже достиг сторожки Ко Ну Сейна.
— Ко Пу Сейн! — позвал он друга. Тот вздрогнул и обернулся.
— Откуда ты взялся? — обрадовался тот, похлопывая Тхун Ина по плечу. — Не надеялся я, что удастся когда-нибудь тебя увидеть.
— Я пришел из Муэйхау.
— Той ночью, когда ты ушел, в доме Ко Чо Та был убит полицейский. Они, конечно, догадались, что это твоя работа, и тут же бросились тебя искать.
— Что еще нового?
— Вчера повесили Сая Сана.
Эта печальная весть омрачила радость встречи. Имя Сая Сана — руководителя крестьян — было путеводной звездой Тхун Ина.
— Что еще? — спросил он мрачно.
— Ко Нан Чо и Ко Шве Чо приговорили к двум годам тюрьмы.
— А об отце что-нибудь слышно? — решился наконец Тхун Ин задать давно мучивший его вопрос.
— Десять лет тюрьмы получил твой отец, — медленно проговорил Ко Пу Сейн.
Это было тяжелым ударом для Тхун Ина. «Десять лет! Это значит, что отец до конца своих дней останется в заключении, значит, мы с ним больше никогда не увидимся». Тхун Ина охватило отчаяние.
— Ко Со Твею тоже десять лет дали. Что делать? Сила и власть пока на их стороне.
— Правильно ты сказал: «пока». Мы проиграли сейчас. Но так не может продолжаться вечно. Придет и наша пора!
— Ты молодец, Тхун Ин. Не падаешь духом. Если бы все были, как ты! — восхищался Ко Пу Сейн.
— А что нового в волости? — продолжал расспросы Тхун Ин.
— Даже не знаю, что тебе и сказать! Вроде бы все спокойно. Полицейские теперь появляются редко. Да ты, наверное, ничего не ел с утра, — спохватился Ко Пу Сейн. — У меня тут кое-что осталось. Завтра я обязательно побольше принесу.
— Не беспокойся, Ко Пу Сейн. Спасибо тебе за все.
С наступлением темноты Тхун Ин был уже у порога родного дома. Много слез радости и горя было пролито в ту ночь. Тхун Ин упивался радостью отцовства и не замечал слез женщин. Мать снова начала уговаривать его вернуться домой, но Тхун Ин наотрез отказался продолжать разговор на эту тему. Эй Хмьин сказала, что не мыслит жизнь без него и уйдет вместе с ним в лес.
— Эй Хмьин, дорогая, — вразумлял он ее. — Если бы нас было только двое. Но теперь у нас есть сын, и его надо растить. Не будет меня, его вырастишь ты. Вырастишь настоящим бойцом, воспитаешь в нем ненависть к нашим врагам.
Яркий солнечный луч скользнул по лицу Тхун Ина. «Может быть, это мое последнее утро», — подумал он, с нежностью глядя на малыша.
На окраине деревни у колодца он встретил Твей Мей.
— Тхун Ин, откуда ты? — спросила она, пораженная его появлением.
Тхун Ин выжидающе смотрел ей в глаза.
— Почему ты упорствуешь? Сдай винтовку и живи себе спокойно.
— Хорошо, скоро сдам. А ты покуда ступай домой да не вздумай болтать о том, что меня видела.
— Ну, об этом ты не беспокойся. Никто ничего не узнает. Я-то свое слово сдержу, не в пример некоторым, — сказала она со злой усмешкой. Глядя на нее, Тхун Ин заколебался.
— Ладно, прощай. — И, снисходительно махнув рукой, он зашагал прочь. Внезапно он ощутил какую-то необъяснимую тревогу. Что-то подсказывало ему, что ей нельзя доверять. Правда, ни сегодня, ни завтра он сюда не вернется. Он поднимется в горы, к каренам. И все-таки искушение снова увидеть сына одержало верх над рассудком, и он повернул к дому…
Простившись с родными, Тхун Ин устремился к двери. Внезапно послышался оглушительный стук. Схватив винтовку, он через черный ход выбежал во двор. Вслед ему полетели пули. Он понял, что окружен со всех сторон. Выбрав удобное положение для стрельбы, он стал целиться в прятавшегося в кустах полицейского. Но тут грянул выстрел — пуля угодила ему в висок, он упал замертво, так и не выпустив из рук винтовку.
