— Фрейя! — попытался приструнить ее Мэтт, но безуспешно.
— Я ведь права? Да, Бен? — настаивала она.
Бен вздохнул и провел ладонью по волосам — он всегда так делал, когда волновался.
— Нет, Фрейя. Ты не права… Ей просто немного нездоровится.
— Как вовремя! С тех самых пор, как вы встретились, Бен, она пытается оторвать тебя от нас. И от твоей семьи…
— С моей семьей у нее, вообще-то, проблем нет, — перебил ее Бен, и я довольно улыбнулась — наконец-то он стал защищать меня.
— Разве?! — взорвалась Фрейя. — Тогда за обедом ты говорил совсем другое…
Я онемела от удивления. Бен не говорил мне, что обедал с ней! Перед глазами поплыла красная пелена, и я сделала шаг вперед, показавшись за его спиной:
— Бен! Пожалуйста, закрой дверь! Не устраивай сквозняк!
— Привет, Белла! Ты себя хорошо чувствуешь? — выпалила Фрейя голосом, полным сарказма.
Мне захотелось врезать ей. Вот же сучка! Ведет себя так, как будто Бен принадлежит ей, а я мешаю их уютному междусобойчику.
Я посмотрела на нее молча несколько секунд, просто чтобы вывести из равновесия, и только потом ответила:
— Вообще-то, нет. Бен, пожалуйста, закрой дверь.
Бен замялся.
— Мне очень жаль, ребята, — жалостливо проблеял он. — Может, в другой раз, а?
Мэтт печально кивнул и начал разворачиваться, но Фрейя не собиралась сдаваться без боя:
— Другого раза не будет, Бен! Разве ты не видишь, что она творит? Ради бога, да будь уже мужиком! Мэтт — твой самый старый друг, а ты обращаешься с ним, как с дерьмом! Позорище!
С этими словами она взяла Мэтта за руку, и они вместе ушли. Мы с Беном наблюдали за ними, пока они не дошли до конца дорожки, а потом я протянула руку через плечо Бена и захлопнула дверь что было сил.
Бен помедлил долю секунды, прежде чем повернуться ко мне лицом. Выглядел он бледно. Я в гневе уставилась на него. Мне не верилось, что он за моей спиной обедал с Фрейей. Вернее даже, мне не верилось, что он сумел скрыть это от меня.
— Значит, ты обедал с Фрейей, так? — я скрестила руки на груди, чтобы унять желание съездить кулаком по его идиотской физиономии. — Мне ты, видимо, забыл об этом сказать.
— Я не забыл об этом сказать, Белла. Просто я знал, как ты к этому отнесешься, поэтому специально не стал говорить. В любом случае мы этого не планировали. Я просто столкнулся с ней на улице, и мы перехватили по сэндвичу. Только и всего.
Я ни на секунду в это не поверила. Они могли столкнуться только в одном случае — если заранее это спланировали.
— Только и всего?! Ты за моей спиной обедаешь с другой женщиной и жалуешься ей на меня!
Бен прикрыл глаза, чем еще больше меня разозлил.
— Для начала, Фрейя — это не «другая женщина». Я давно ее знаю, и она мне, скорее, как сестра.
И я не жаловался на тебя.
Он явно решил, что я только вчера родилась.
— Тогда что она имела в виду, когда говорила о твоей семье и о том, что у меня с ними проблемы?
Бен отвел взгляд и ответил не сразу, словно раздумывая, стоит ли говорить то, что он собирался сказать.
— Просто она была очень удивлена, узнав, что мама и папа тогда еще не видели внучку.
Я похолодела от ужаса.
— Почему ты ей об этом сказал?
Бен вздохнул:
— Потому что она спросила. Честное слово, Белла, ты делаешь из мухи слона.
— Ну… Просто мне не нравится мысль о том, что ты обсуждаешь меня за моей спиной.
Впрочем, — продолжила я, стараясь перевести разговор на то, как ужасны Мэтт и Фрейя, — я оказалась права, и Мэтту с Фрейей я действительно не нравлюсь. Ты сам слышал, как она со мной разговаривала.
Бен вздохнул, словно с его души свалился тяжеленный камень.
— Ну, теперь они ушли, и ты можешь вернуться в кровать и спокойно поспать, пока твое недомогание не пройдет.
Ха! Я победила! Я была вполне уверена, что мы никогда больше не увидим Мэтта с Фрейей.
— Нет, все хорошо, — ответила я, широко улыбнувшись ему. — Мне уже намного лучше.
Я сидела за кухонным столом, а Элоди лежала на деревянном настиле манежа, радостно гуля и суча ножками, когда зазвонил телефон. Я взяла трубку в руку и бросила ленивый взгляд на экран. Тьфу! Это Джо. Отвечать я не собиралась, поэтому положила трубку на место и продолжила читать статью на своем телефоне.
— Почему ты не берешь телефон, милая? — спросил он, влетев в кухню и схватив трубку за миг до того, как телефон переключился на автоответчик.
Я улыбнулась ему, но не ответила.
— Привет, мам! Как ты? — радостно сказал он и замолчал, ожидая ответа. — Глупости! — нахмурился он. — Все хорошо?
Я посмотрела на него и вдруг ощутила тревогу, заметив, как его ноги подкосились и он плюхнулся на стул.
— Сердечный приступ? Боже! Сильный?
Мне показалось, что мое собственное сердце вот-вот остановится. У Питера сердечный приступ? Только не это! Это невозможно!
Я внимательно наблюдала за Беном, пытаясь уловить, что же произошло. Он хватал ртом воздух и пытался сохранить спокойствие.
— Так… Не беспокойся. Я приеду, как только смогу. Какая больница? Хорошо. Возьми себе кофе, я буду через пару часов. Эмма уже знает?
Значит, все-таки Питер. И, похоже, дело плохо, если Бену нужно срываться с места немедленно. Они проговорили еще несколько минут, пока Бен не сказал Джо, что любит ее, и не повесил трубку. Лицо его было мертвенно-бледным, а ноги, казалось, вовсе его не держали.
— Что случилось? Что-то с твоим отцом? — спросила я, хотя вопрос был, пожалуй, лишним.
Бен утвердительно кивнул, сдерживая слезы. Мне самой хотелось плакать от потрясения и необъяснимой злости на Питера. Как он посмел? Я подошла и обняла Бена не только ради него, но и ради себя самой.
Бен сделал глубокий вдох и чуть виновато посмотрел на меня:
— Я должен позвонить Эмме и ехать.
Я кивнула, все еще ошеломленная известием:
— Конечно, поезжай. Дай мне знать, как только будут новости.
Бен кивнул:
— Конечно. А ты приглядывай за малышкой, пока меня не будет.
Он опустился на колени и поцеловал Элоди, которая радостно улыбнулась ему беззубой улыбкой, не подозревая о царящем вокруг нее смятении.
— Хорошо, — заверила его я, желая, чтобы он поскорее убрался из квартиры и поехал в больницу. — Мы будем ждать твоего возвращения.
Глава двадцать пятая
Когда Бен уехал, я сидела у кухонного стола, глядя в пустоту, пока Элоди не начала хныкать, а кофе совсем не остыл. Мысли беспорядочно метались — что с Питером? Сердце начинало бешено колотиться всякий, когда я вспоминала разговор Бена с матерью. Похоже, все серьезно.
В конце концов я почувствовала, что больше не могу оставаться в квартире. Я переодела и покормила Элоди, положила ее в коляску и вышла на солнце, не вполне осознавая, куда иду и что делаю. Я шла и шла, пока, к собственному удивлению, не оказалась на улице перед старой квартирой Питера, в которой мы были так счастливы. Именно там мы и зачали Элоди.
Я сидела на скамейке и рассматривала довольно унылый фасад здания, пытаясь вспомнить, где было его окно. Я ведь в самом деле воображала, что мы с ним переедем сюда и станем жить вместе.
Боже, какой же я была дурой! Мою грудь словно придавило бетонной плитой, и я поняла — это чувство вины. Я пыталась избавиться от этого чувства, убеждая себя, что он поступил намного хуже, чем я. Что он использовал меня, а потом вышвырнул, когда увлечение прошло. Он считал, что сможет избавиться от меня, как от мусора. Просто выкинуть в корзину и забыть…
Я не сомневалась, что сердечный приступ был вызван стрессом, в котором он жил, и меня мучила совесть. Но я поступила так лишь потому, что мне было больно. Он был первым мужчиной, которого я полюбила, и по глупости решила, что он тоже меня любит. А на самом деле оказалась лишь очередной доступной дурочкой, поддавшейся его очарованию. Единственная разница состояла в том, что я отказалась спустить ему это с рук, как долгие годы поступали другие.
