Дошло до того, что тротуары всех центральных улиц замостили бетонными кирпичиками разных цветов, положенными не просто в ряды, а узорчато — где шашечками, а где елочкой, насадили деревьев, ежегодно красили бордюры белой краской, а работники ГОПа, причем не только руководящие, взяли привычку регулярно летать на отдых в Турцию.
Вот на ГОПе и трудился, как уже было сказано, Илья Микенов, но сегодня был рад, что идти на работу не надо: выходной.
Он сладко и сильно потянулся стройным телом, до струнного дрожания жилок и мышц, чтобы напомнить себе, что он молод, здоров и вся жизнь впереди, включая новую любовь, о которой он просто еще не знает.
Отодвинув занавеску, в комнатку-спаленку заглянула Ирина Ивановна Микенова, женщина не старая, но рано увядшая и подурневшая из-за долгой болезни мужа Геннадия, отца Ильи, который отмучился и был похоронен две недели назад. Ирина Ивановна все никак не придет в себя, не осознает его смерти, вскакивает среди ночи, чтобы посмотреть: как там муж? Видит пустую постель и плачет…
— Разоспался? — улыбнулась она. — Тебе на работу разве не надо?
— Воскресенье же.
Глаза матери опечалились: она понимала, почему у сына в голове такая путаница. Сама она тоже не чувствовала времени. Раньше было просто и четко: в семь утра Геннадию белье менять, кормить его, в восемь лекарства давать, к девяти на работу бежать, в двенадцать отлучаться (начальство разрешало), чтобы опять покормить, сменить, переложить… — и так до вечера, у каждого часа было свое назначение. А потом она потеряла часы и дни, ей стало все равно, но радио и телевизор напоминали. Вот и сегодня с утра кухонный приемник сказал:
— Здравствуйте, сегодня пятое октября, пятница. В эфире радио России. С выпуском новостей вас познакомит… — и диктор назвала того, кто должен был познакомить с выпуском новостей. Мужской голос начал знакомить. Голос этот слегка подрагивал и даже как бы прерывался. Раньше, в пору бедности Рупьевска, это было обычное дело: радио трещало и шумело, телевизор рябил, да и свет отключали постоянно. Но сейчас все иначе, все налажено, поэтому Ирина Ивановна слегка удивилась, но задумываться об этом не стала.
— Пятница сегодня, сынок, — сказала она.
— Мам, кто из нас вчера пил?
— Не обижай меня, я вообще не пью. Вставай, а то поесть перед работой не успеешь.
Тут Илья тоже услышал радио. Что-то его насторожило. Он встал и вышел в зал, то есть единственную просторную комнату их старого дома традиционной среднерусской планировки советской поры: длинные, вдоль всего торца, сени, где хранилась всякая домашняя утварь и стоял мучной ларь (напоминание о прежнем быте, когда муку покупали мешками), потом вход собственно в дом, в кухню, где до сих пор стоит большая русская печь, и мать иногда в ней готовит, но чаще пользуется газовой плитой, из кухни дверь в большую комнату, ее и называют залом, а к залу примыкают две каморки: в одной спал Илья, а вторая, бывшая родительская спальня, пустовала. Отец, болея, предпочитал лежать в кухне, чтобы чаще видеть мать. И она с ним рядом спала на невысокой печке, откуда удобно быстро слезть, если что. И сейчас там спит, не переходит в комнату.
Стоя в одних трусах, Илья напряженно вслушивался в радио, а потом включил телевизор. Он нашел канал, где на экране показывались дата, а также время и температура воздуха.
— Пятое, — сказал он. — Как пятое? Мама, вчера же было шестое. Суббота вчера была!
— Не знаю, что у тебя было вчера, а сегодня пятое, пятница.
— Постой. Ты не торопись. Вчера свадьба была?
— Была, — грустно сказала мать.
— Второй день свадьбы, верно?
— Второй.
— А в пятницу, пятого, первый. То есть позавчера. Потому что вчера была суббота, шестое. И ты хочешь мне сказать, что после шестого пятое пришло, что сегодня — позавчера?
— Совсем ты меня запутал. Вот же тебе показывают: пятница, пятое! Что тебе еще надо?
— Но вчера-то суббота была! Шестое!
Тут и до матери стало что-то доходить.
— Действительно, — пробормотала она. — Я же вчера тоже на работе не была, не моя смена. И еще радовалась — гуляй два дня подряд, субботу с воскресеньем! А проснулась сегодня, смотрю, говорят — пятница. Подумала, что напутала. И на работу, между прочим, опаздываю! — Ирина Ивановна посмотрела на часы.
Она работала на почте, с девяти до девяти через день.
— Пойду, — сказала она. — А там разберемся.
А ты поешь и тоже иди к людям. Нельзя тебе одному сидеть сейчас.
Она ушла, Илья, умывшись, сел к столу, развернул полотенце, которым была обернута кастрюлька. В ней — картошка и котлеты. Он начал есть прямо из кастрюльки, глядя в телевизор.
Транслировалась утренняя информационно-развлекательная программа. Ее вели в паре мужчина и женщина. Они старались быть бодрыми и веселыми, но что-то сквозило в их лицах — странное. Диалог прерывался репортажами и информационными выпусками. Один из репортажей был о задержании в аэропорту некоего юноши с наркотиками.
Илья понял, что уже это видел. Точно видел — и этого молодого человека в капюшоне, и суету вокруг него.
А потом ведущая неуверенным голосом сказала, что сегодня День учителя и День работников уголовного розыска, православные поминают Иону, кроме этого, пятого октября родились такие замечательные личности, как изобретатель кинематографа Луи Жан Люмьер, актриса Инна Чурикова и президент Чечни Рамзан Кадыров.
После этого показали интервью с президентом.
И это интервью Илья тоже видел — именно в пятницу, пятого! Он помнит этот кабинет, большой стол, ковры, резное красивое кресло. Илья позавидовал — не Рамзану Кадырову (он вообще не умел завидовать людям), а этому дому. Он хотел бы иметь такой. И еще Илья помнит, что, когда смотрел, на него нахлынула тоска о неизбежности сегодняшнего дня — дня бракосочетания Анастасии с Анатолием. Если бы она вышла замуж за Илью, он обязательно построил бы для нее и детей такой дом, с кабинетом, книгами, с деревьями за окном.
Потом человек с черной бородой начал излагать гороскоп на пятое октября. Илья был Рак, родился 29 июня. Человек с бородой пророчил ему, как и прочим Ракам, что этот день несет с собой трудности и хлопоты. Вероятно, говорил астролог, сегодня вы получите известие от близкого человека, которое может на многое повлиять и в корне изменить ваше положение. Возможно, вам даже придется прийти ему на помощь.
И это тоже было! Илья помнит, как он взволновался: может, еще не все потеряно? «Известие от близкого человека» — а вдруг это Анастасия передумала, вдруг поняла, что любит Илью, вдруг она выходит замуж за Анатолия по каким-то причинам, связанным с чем-то таким, что обязывает ее?.. Например, ее отец, глава администрации Петр Сергеевич Перевощиков, имея общие дела с директором ГОПа Игорем Анатольевичем Столпцовым, замешан в чем-то криминальном или задолжал директору ГОПа, из-за этого вынужден пожертвовать дочерью? А Илья придет на помощь и спасет ее!
Это был, конечно, чистый бред, но он был, эти мысли — были, этот гороскоп — был!
А уж когда начался репортаж о днях российской моды во Франции и показали дефиле наших красавиц, у Ильи не осталось никаких сомнений: сегодня точно пятое и точно пятница. Он помнит, как увидел девушку, очень похожую на Анастасию, только похуже, похудее (недаром в русском языке слово «худоба» от «худа» происходит!), и ком подступил к горлу, и он выключил телевизор.
Сейчас выключать не стал, начал искать телефон, чтобы позвонить, еще не зная кому.
Но тут телефон сам зазвонил — он оказался в спальне, на тумбочке. В трубке зазвучал голос именно того человека, которому Микенов, скорее всего, и сам позвонил бы, — голос Влади Корналёва.
— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил Владя.
— Нет, а ты?
— Я видел кино «День сурка», но это, во-первых, фантастика, а во-вторых, там повторяется один день одного человека. Одного! Другие даже не подозревают об этом! А мы, похоже, все попали в позавчера. Вернее, во вчера, если считать, что вчера было завтра. То есть если иметь в виду, что мы из шестого попали в пятое, то во вчера, а если из седьмого, какое должно было наступить сегодня, то в позавчера. Вопрос: куда мы попадем завтра? В четвертое? Или все восстановится и тогда сразу в восьмое?
— А еще был какой-то фильм про человека, который родился старым, потом начал молодеть и впал в детство, — сказал Илья.
— «Загадочная история Бенджамина Баттона», — тут же выдал справку Владя, который, благодаря своему теперешнему холостому положению, мог смотреть в Интернете фильмы в неограниченном количестве, хоть по три штуки за вечер. Он этим и раньше увлекался, что, кстати, было одной из причин развода с женой, хоть и не главной. — И этот фильм был, и «Портрет Дориана Грея», книга и фильм, и «Назад в будущее», и «Зеркало для героя», и… — Владя долго еще перечислял названия, которые Илье ничего не говорили, а потом заключил: — Но везде люди попадали в прошлое или будущее поодиночке или небольшими группами. А тут все, ты понимаешь? Все! И не в фантастическом кино или в книгах, а натурально, в жизни!
