С тех пор, как они поселились в пещере, Стива охватила черная тоска, передавшаяся Молли. Несколько раз она применяла газонокосилку, чтобы приободрить Морского Ящера, но теперь в секс-машине кончился бензин, а у нее на внутренних сторонах бедер началось раздражение от постоянных бичеваний языком. Молли не ела уже два дня, и даже Стив отказывался прикасаться к коровам (точнее, мясным бычкам породы «черный энгус», поскольку Молли уже знала, что молоко он не переваривает).
С самого появления Морского Ящера Молли пребывала в состоянии контролируемой эйфории. Все ее беспокойство насчет собственного душевного здоровья растаяло, и она слилась со Стивом в том дзэнском мгновении, которое и есть вся жизнь животного. Но после того сна и кошмарного самоосознания, снизошедшего на Стива, понятие об их биологической несовместимости начало всплывать на поверхность разума Молли, точно форель на приманку.
— Стив, — сказала она, опираясь на палаш и глядя прямо в его баскетбольный глаз, — от твоего дыхания стервятники на говновозке дохнут.
Морской Ящер вместо того, чтобы перейти к обороне (к счастью для Молли, поскольку Стив мог придумать единственный способ обороны — откусить ей ноги), жалко заскулил и попытался засунуть голову под переднюю лапу. Молли тотчас пожалела о своей бестактности и попыталась загладить вину:
— Ох, я же знаю, что ты не виноват. Может, кто-нибудь и торгует «Тик-Таками» величиной с кресла. Ничего, переживем. — Но говорила она неискренне, и Стив это почувствовал. — Может быть, нам следует чаще появляться на людях, — добавила она.
Снаружи занялась заря, и солнечный лучик проник в пещеру, будто фонарик легавого в дымный бар.
— Может, искупаемся? — предложила Молли. — Твои жабры, кажется, заживают.
Как она узнала, что наросты у него на шее, похожие на кроны деревьев, — жабры, Молли и сама толком не понимала. Видимо, невербальная коммуникация, посредством которой так часто общаются влюбленные.
Стив поднял голову, и Молли подумала, что мысль искупаться ему понравилась, но тут она заметила, что вход в пещеру закрыла какая-то тень. Она подняла взгляд: у входа в собор стояло полдюжины человек в церковных облачениях.
— Мы пришли предложить жертву, — с трудом выговорила одна женщина.
— И среди вас наверняка нет ни одной мятной таблетки, — вздохнула Молли.
Кафе «Г. Ф.» было переполнено утренним старичьем, хлебавшим кофе. Тео быстро выпил три чашки, отчего его заколотило только сильнее. Вэл с Гейбом заказали одну на двоих булочку с корицей, и теперь Вэл кормила Гейба кусочками, будто здоровый мужик дожил до средних лет, получил две ученые степени, но сам есть так и не научился. Тео хотелось только одного — разбомбить кого-нибудь горькими кусками своего возмущения.
— Я надеюсь, что присутствие этой твари никак не повлияло на то, как я сейчас себя чувствую, — сказала Вэл, слизывая с пальцев помадку.
Точно, подумал Тео. То, что ты выскребла мозги и так неоднократно выпотрошенному городскому населению, а попутно совершила несколько уголовных преступлений, не должно омрачать тучками парад твоей любви. Вместе с тем, на службе Тео придерживался теории «искреннего заблуждения» и честно полагал, что она действительно хотела исправить зло, перестав выписывать своим больным лекарства. Поэтому несмотря на то, что сейчас Вэл раздражала его, как ежовый суппозиторий, он был с собой достаточно прям, чтобы признать: он просто ревнует к тому, что она обрела с Гейбом. А уже после этого осознания его начал раздражать и сам Гейб.
— Ну, что будем делать, Гейб? Усыпим эту тварь? Пристрелим? Что?
— Если допустить, что она существует…
— Допусти, — фыркнул Тео. — Боюсь, если ты станешь дожидаться еще каких-то улик, чтобы узнать все наверняка, нам придется искать для твоей задницы донора, потому что твою она откусит.
— Чего ты злишься, Тео? Я просто разумный скептик, как и любой исследователь.
— Тео, — вмешалась Вэл. — Я могу выписать вам рецепт на «валиум». Лекарство облегчит симптомы отвыкания.
Тео презрительно хмыкнул. Презрительно хмыкал он нечасто, поэтому получилось у него хорошо: Вэл и Гейб испугались, что он сейчас отхаркнет комком волос.
— С тобой все в порядке? — спросил Гейб.
— Все превосходно. Я просто хмыкнул.
— Над чем?
— Добрый доктор хочет выписать мне рецепт на «валиум», чтобы Уинстон Краусс отоварил меня леденцами.
— Об этом я забыла, — сказала Вэл. — Простите меня.
— Похоже, проблем у нас — в ассортименте, а у меня нет ни малейшего представления, с какой начать.
— В ассортименте? — переспросил Гейб.
— Воз говна и маленькая тележка, — пояснил Тео.
— Я знаю это слово, Тео. Я просто не могу поверить, что оно прозвучало из твоих уст.
Вэл расхохоталась над таким проявлением чувства юмора Гейба. Тео уничтожил ее взглядом.
Дженни, почти в таком же раздражении, как и Тео, от того, что ночью ей пришлось запирать ресторан, а утром — отпирать, поскольку утренняя официантка позвонила и сказалась больной, подошла с добавкой кофе.
— Это же твой босс вон там подъехал, правда, Тео? — спросила она, кивая на дверь. В окно Тео увидел, как из своего черного «эльдорадо» вылезает шериф Джон Бёртон.
— Черный ход есть? — В глазах Тео застыла мольба.
— Конечно — через кухню и кабинет Говарда.
Через секунду Тео уже летел через кухню; обернувшись он заметил, что Вэл с Гейбом, ничего не поняв, сидят, по-прежнему уставясь друг на друга. Он снова вбежал в зал и шлепнул по столу ладонью. Парочка глянула на него так, точно он стряхнул с них лохмотья прекрасного сна.
— Внимание, — сказал Тео, стараясь не повышать голос. — Сюда идет шериф, так? Мой босс? Опасный торговец наркотиками? А мы — преступники. И сейчас мы побежим отсюда через черный ход? Ну? Алло?
— Я не преступник, — ответил Гейб. — Я биолог.
Тео схватил его за рубашку и ринулся в кухню, волоча биолога за собой. Преступная психиатриса замыкала ряды.
— Я ищу Бетси Батлер, — сказал Бёртон, распахивая бумажник с бляхой, будто кто-то в о́круге мог не узнать его по белому «стетсону» и костюму от Армани.
— Чего она натворила? — спросила Дженни, стратегически располагаясь между шерифом и кухонной дверью.
— Вас это не касается. Мне нужно с ней поговорить.
— Ну а я в зале работаю одна, поэтому если хотите побеседовать, бегайте за мной, а то я не успею.
— Я не с вами хочу побеседовать.
— Отлично. — Дженни повернулась к шерифу спиной и направилась к стойке ставить свежий кофейник.
Бёртон поплелся следом, подавив желание придушить ее борцовским захватом.
— Вы знаете, где она живет?
— Да, — отозвалась Дженни. — Но ее нет дома.
Она заглянула в раздаточное окно и убедилась, что Тео и его банда благополучно выбрались из кабинета Говарда. Лицо шерифа багровело.
— Прошу вас. Не могли бы вы мне сообщить, где живет Бетси Батлер?
Дженни подумала, что этого парня можно спокойно морочить еще минут десять, но, похоже, такой необходимости нет. А кроме этого, она злилась на Бетси за то, что та не вышла на работу.
— Она позвонила сегодня утром и сказала, что у нее духовные обстоятельства. Так и сказала, между прочим. Грипп я еще могу понять, но мне приходится подряд вторую смену трубить после вчерашней ночи из-за ее духовных обстоятельств…
— Где Бетси Батлер? — рявкнул шериф.
Дженни отскочила. Того и гляди за пистолетом полезет. Неудивительно, что Тео так рванул через черный ход.
— Она сказала, что отправляется с группой единоверцев на ранчо «Пивбар». Якобы их призывает к себе дух принести ему жертву. Чудны́е дела творятся, да?
— А Джозеф Линдер с нею был?
— Про Бетси и Джозефа никому знать не положено.
— Мне положено и я знаю. Он отправился с ней?
— Этого она не сказала. Она вообще была немножко не в себе.
— Тео Кроу сюда заходит?
— Иногда. — Никакой информации этому уроду Дженни выбалтывать не собиралась. Грубиян, мерзавец, а «Арамисом» облился так, что и скунс задохнется.
— Сегодня был?
— Сегодня не видела.
Без единого слова Бёртон развернулся и протаранил дверь ресторана к своему «кадиллаку». Дженни зашла на кухню. Гейб, Вэл и Тео стояли у огромных сковородок, стараясь не попадаться под ноги двум поварам, переворачивавшим яичницы и оладьи.
Гейб показал на заднюю дверь:
— Заперто.
— Он ушел, — ответила Дженни. — Искал Бетси и Джозефа, но про тебя, Тео, тоже спрашивал. Наверное, поехал в «Пивбар» искать Бетси.
— А что Бетси забыла на ранчо?
— Какую-то жертву принести. Этой девочке нужна серьезная помощь.
