Три волка, которых Энн поселила у себя, оказались частью непредусмотренного помета, рожденного у другого волкозаводчика. Тихий природный уголок, обустроенный Энн, подошел им как нельзя лучше. Здесь животных можно было фотографировать, и они не возражали против того, чтобы люди наблюдали за их жизнью в естественных условиях. Поскольку выжить на воле у этих волков не было шансов, это было лучшей альтернативой.
К этому времени я наполовину закончил свою вторую книгу «Вожак стаи». В ней подчеркивалось, насколько важно установить между собакой и человеком отношения лидерства и подчинения. Без уверенного руководства собаки стремительно занимают агрессивную позицию и перестают подчиняться. В книге описывались простейшие техники, помогающие установить в «стае» правильную иерархию и упростить жизнь всем ее членам.
В качестве модели я использовал волчью стаю. Хотя волки во многом отличаются от домашних собак, у них схожая социальная динамика – иерархия «стаи» или семьи. Доминирующая родительская пара занимает верхнюю позицию и регулирует все происходящее на нижних ступенях: охоту, спаривание, привилегии, миграции и прочие стороны волчьей жизни. Здесь нет демократии и процедуры голосования, все решают двое старших, обладающих достаточным опытом и силой характера, чтобы держать стаю – примерно так же, как талантливый военачальник сохраняет свою армию. Без такого осознанного контроля для стаи невозможна успешная охота.
— А что, если сфотографировать для обложки Лу с волком? — предложила Нэнси Баер.
— Было бы хорошо, но сложно, — возразил я. Собаки плохо уживаются с волками, если только они не росли вместе.
— А как насчет волков Энн?
— Об этом я и думаю.
Так начался недолгий танец Лу с волками.
— Попробовать можно, но не обещаю, — сказала мне Энн. — Лу – зрелый пес, сильный, умный, доминантный, а они еще совсем юные. Но это волки, они способны одним укусом перегрызть ему глотку, если захотят.
— Кто из них скорее мог бы его принять? — спросил я. Мне нравилась мысль о том, чтобы Лу подружился с волчонком. Ему до сих пор без труда удавалось справляться с мастифами, овчарками и другими крупными псами. Но Энн была права: сейчас мы имели дело с волками. Они сильнее, умнее и не имеют ничего общего с домашними собаками, которых Лу видел до сих пор… по крайней мере, с того дня, как стал жить со мной. Если мы сделаем что-то не так, он может погибнуть.
— Я бы сказала, Тимбер, конечно. Он ласковый как ягненок с моей Принцессой. — Принцесса была помесью овчарки и хаски. — Она его выкормила, а теперь помыкает им, как хочет. Такие смешные.
— Тогда для Лу есть надежда.
— Принцессу Тимбер знал с детства, но сейчас ему почти год. Он почти завершил процесс социализации.
— А раньше тебе такое делать доводилось?
— Если честно, то нет. Но если такое вообще возможно, то у Лу должно получиться.
Мы с Нэнси хотели сделать фотографию для обложки книги, где мы с ней сидели бы посередине, с волком с одной стороны и с собакой с другой, и тем самым показать хозяевам, что приемы, которые сработали для волков, помогут и их псам. Если сделать все правильно, это была бы потрясающая обложка. Но если допустить ошибку – это могло стоить жизни Лу.
Никки приехала со мной посмотреть на волков и их новый дом. Энн возилась с приготовлением еды для пятнадцати собак, двух лисиц и трех волчат. Пятнадцать домашних кошек еще ждали своей очереди.
— Вытащи трех кур из морозилки, — попросила она на ходу.
— Отличные резиновые сапоги, — отметил я. На ней были теплые штаны, перчатки и вязаная шапка. Она выглядела как коренной житель Аляски.
— Погода портится. Ты зря так нарядно оделась, — сказала Энн Никки, на которой были новые джинсы и свитер.
— Для этого и нужна стиральная машина. — Никки помогла мне притащить поддон с курами.
Полторы дюжины собак урчали и рычали, как гоночные машины, готовые к старту. Здесь было очень шумно и суетно, псы прыгали на сетку загона, крутились на месте, царапали стенки когтями, перелаивались между собой о том, кто первый в очереди за едой. Но порядок здесь устанавливала Энн, раньше всех еду получали самые статусные собаки, и первой среди них – Принцесса, которая управлялась не только с другими собаками, но и с волками.
— Пойдем, покормим волчат.
Здесь был Тимбер, самый дружелюбный к собакам, Куони, доминантная снежно-белая самка, и Тундра, подчиненный самец. Каждый из них уминал по целой курице на завтрак и на обед. Помимо пищевых добавок и всяческих лакомств, дважды в день они ели… да, как волки, другого слова не подберешь.
Энн несла в большом стальном ведре трех общипанных кур, а мы с Никки шли сзади.
— Не подходите близко. Они не любят чужих. Я сперва зайду их покормить, а вы пока не шумите.
Она заперла за собой калитку и двинулась в глубь леса, где росли ели, осины и клены. Тяжелое ведро оттягивало ей руку, резиновые сапоги поскрипывали при каждом шаге, на землю падали первые пожелтевшие листья.
Вскоре она скрылась из виду, но мы услышали ее пронзительный свист. Среди деревьев мелькнула серая тень и исчезла за большим кедром, где стояла Энн. Потом скользнуло что-то белое, и опять прозмеилось серое. Они повизгивали в предвкушении еды.
Энн повела их обратно к воротам, где стояли мы с Никки. Волки были крупнее, чем я думал, рослые, как доги, мохнатые, с красивыми дикими мордами и непривычной грацией движений. Каждый их шаг дышал дикой природной силой, они передвигались совершенно беззвучно, но не могли сдержать своего возбуждения от запаха пищи. Никакие чужаки за оградой не могли их отвлечь от предвкушения свежего мяса, крови и костей.
Энн бросила каждому из них по курице, достаточно далеко друг от друга, чтобы они не подрались. Ухватив каждый свою порцию, они устремились прочь, и вскоре послышался хруст и жадное чавканье. На то, чтобы полностью разделаться с курицей, у каждого ушло всего пару минут, и не осталось ни единого кусочка, они слизали с земли даже кровь.
Энн вернулась к нам.
— Я всегда стараюсь кормить их при гостях. Им это не нравится, но они понимают, что люди приносят пищу.
— Вот и Никки мне то же самое говорит.
— Ха-ха. — Она засмеялась и толкнула меня локтем в бок.
— Стойте тихо, и, может быть, они еще вернутся. Не делайте резких движений.
Куони подошла первой, ее белоснежная шерсть была розоватой от крови. Она быстро прошлась перед нами, опасливо косясь в сторону ограды, затем вернулась, чтобы Энн ее погладила. После этого вышел Тимбер, он был крупнее Куони, с классическим черно-серо-белым волчьим окрасом. Он потыкал Энн носом, потягиваясь, как кот: ему нравилось, что его гладят. Он сунул нос в пустое ведро в надежде отыскать там еще еды, но удовольствовался лишь капельками натекшей крови.
Тундра пару раз пробежался среди деревьев шагах в двадцати, но так и не набрался смелости подойти ближе.
— Хорошее начало, — заметила Энн. Пятнадцать собак в загоне заливались лаем, недоумевая, почему волкам дают мясо, а им только сухой корм. — В следующий раз можно будет зайти внутрь.
— Ты уверена? — спросил я.
— Понесешь ведро, потом их покормишь.
— А когда можно будет привести Лу?
— Терпение. — Волки скрылись в лесу, но мы все еще ощущали их запах. — Твои собачьи приемы тут не сработают. Давай сделаем все, как положено, – ради Лу.
Энн шла по лесу с Тимбером, самый крупный из волков бежал перед ней, натягивая тяжелую стальную цепь, заменявшую ему поводок. Он был великолепен и обладал тем самым знаменитым «волчьим взглядом», который, казалось, пронзает насквозь. Малышка Принцесса трусила впереди, нюхая деревья и помечая их, как кобель. Куони и Тундра следовали за нами в отдалении, опасаясь меня и Лу.
— Сегодня мы их просто поводим вместе. Никакого взаимодействия, и помни главное: в глаза не смотреть, Лу с поводка не спускать.
— Понял.
Я не привык беспокоиться о безопасности Лу. Но Энн была права: любой волк мог без труда прикончить его, а втроем они порвали бы Лу на мелкие клочья. Это было отрезвляюще: как увидеть боксера в весе пера на одном ринге с Майком Тайсоном.
Лу был на взводе. Он понимал, что происходит нечто необычное. Я пытался понять, какие выводы он для себя делает. «Собаки, но не собаки», — наверное думал он. Совершенно особый запах, резкий и дикий, как целая сотня собак в одном флаконе. Так пахнет зимний лес ночью, когда на охоту выходят настоящие хищники. Дикие псы, более дикие, чем те, кого Лу видел до сих пор, даже более дикие, чем койоты на его родных холмах Мендосино. Нет, это не собаки.
На следующий раз мы оставили Принцессу дома. С нами были только Лу и Тимбер, двое других волков опять следовали за нами. Энн держала Тимбера на цепи.
— Уверен, что ты этого хочешь?
