— Металлургический завод Аньшаньского комбината работает очень неплохо, — рассказывал за ужином директор, — металла они производят много, нам надо стараться изо всех сил, чтобы не отстать. Со скоростными плавками у нас дело обстоит несколько лучше, чем у них, но и здесь надо нажимать, а то того и гляди они нас догонят.
— Да ешь ты сначала, поговоришь потом! — прервала его жена.
Чжао Ли-мин некоторое время ел молча, но потом снова не удержался:
— В будущем…
— Я хочу, чтобы папа завел, а не ты! — заявил сестре Сяо-ху и подбежал к отцу.
— Сяо-ху, не беспокой отца — он кушает, — остановила сына Чжоу Юэ-вэнь. — А ты не потакай ему! — погрозила она мужу и повернулась к Лян Цзин-чуню. — Он их так балует!
Чжао Ли-мин завел сыну игрушку и продолжал рассказывать Лян Цзин-чуню:
— А вот в деле подготовки кадров мы от них сильно отстаем. Они готовят рабочих-специалистов для строек всей страны.
Лян Цзин-чунь радовался тому, что поездка директора в Пекин оказалась удачной.
— Старина Лян, — продолжал директор, — я думаю, что мы сегодня же вечером должны хорошенько подумать о кадрах.
— Ай-й-я, лучше отдохни сегодня. Это дело и завтра от тебя никуда не уйдет, — недовольно проговорила Чжоу Юэ-вэнь. — Секретарь, скажи, права я или нет?
— Правильно, завтра на совещании обсудим, а сегодня можно отдохнуть, — поддержал ее Лян Цзин-чунь и, немного помолчав, сказал: — Видишь ли, и у нас есть рабочие, которые хорошо справятся с любым делом, только доверь им. Например, наварку подины четвертого мартена прекрасно провел Цинь Дэ-гуй.
— Цинь Дэ-гуй? — удивленно воскликнул директор. — А почему не Юань Тин-фа?
— Я думал, что Цинь Дэ-гуя надо поддержать, — спокойно ответил Лян Цзин-чунь. — И то, как он выполнил это задание, доказало, что он настоящий работник.
— Но все равно раньше следовало поговорить с Юань Тин-фа. Ты с ним беседовал? — с беспокойством спросил Чжао Ли-мин и отложил в сторону палочки для еды.
— Я попросил это сделать Хэ Цзы-сюе, но Юань Тин-фа отказался, — все так же спокойно ответил Лян Цзин-чунь.
— Раз Хэ Цзы-сюе не сумел договориться, то тебе все равно нужно было попытаться убедить его!
— Я после этого разговаривал с ним, даже ходил к нему домой.
— И он все же не дал согласия? Если Юань Тин-фа отказал даже секретарю парткома, то это уж из рук вон плохо!
— Да ешь ты, ведь все стынет! — сердилась на мужа Чжоу Юэ-вэнь.
— Юань Тин-фа такой человек — нужно знать его характер: он любит, чтобы его гладили по шерсти. — Директор в душе считал, что Лян Цзин-чунь не смог уговорить мастера потому, что не сумел разгадать его психологию.
— А я и не просил его принять участие в ремонте четвертого мартена, — сказал Лян Цзин-чунь, стряхивая пепел с сигареты. — Я считаю, что он зазнался, и его зазнайство легко может перейти в самоуправство. Ну я и подверг его критике.
— Критиковал его? — брови директора изумленно поднялись, но он ничего больше не сказал и уткнулся в тарелку.
— Да. Я сделал это для того, чтобы он научился безоговорочно выполнять указания начальства, — стал объяснять Лян Цзин-чунь, — чтобы он улучшил свои отношения с рабочими, передавал бы им свой опыт.
Чжао Ли-мин понимал, что секретарь парткома прав, только считал, что он несколько поспешил в своих действиях. Такого хорошего рабочего, как Юань Тин-фа, нельзя было критиковать так вот сразу, без предварительного разговора. И слова надо было говорить ему приятные, чтобы с самого начала не восстановить его против себя. А Лян Цзин-чунь, конечно, еще как следует не изучил Юань Тин-фа и сразу начал его критиковать. Какие это может принести результаты? На Юань Тин-фа критика, безусловно, подействовала, хотя он и не признался в этом.
На совещании в Пекине обсуждались два основных вопроса: как увеличить выпуск металла и как подготовить опытные кадры. Затем он побывал на заводах Аньшаньского металлургического комбината и ясно увидел, по какому пути надо развивать свой завод. Ему стали виднее и недостатки своего предприятия. Он считал, что первый воспитанный им специалист Юань Тин-фа — его достижение, и, конечно, директор любил его и гордился им. А если и Юань Тин-фа нельзя записать ему в актив, то получится, что он вообще не обращал никакого внимания на подготовку кадров. К тому же он был уверен, что метод, которым он воспитывал Юань Тин-фа, — все время стимулируя его, непрерывно развивая его активность, — глубоко правильный метод. Поэтому неудивительно, что сообщение парторга ему очень не понравилось. К тому же он не считал, что Юань Тин-фа не подчиняется приказам начальства. Юань Тин-фа никогда не возражал против поручений, которые ему давали, и всегда охотно выполнял их. А если он не захотел слушать Хэ Цзы-сюе, то это только доказывает, что такие, как Хэ Цзы-сюе, просто не умеют работать.
2
Лян Цзин-чунь вынул изо рта окурок, погасил его о пепельницу и поднялся.
— Ну, ты отдыхай, а я пойду! — и стал прощаться.
Закрыв за ним дверь, Чжоу Юэ-вэнь тихо сказала:
— Я все время боялась, что ваш разговор затянется до глубокой ночи.
— Когда этот человек только приехал, — нахмурив брови, невесело сказал Чжао Ли-мин, — мы еще могли сговориться, чувствовалось, что он стремится учиться, а сейчас, как видно, он уже все познал и прислушивается только к голосу собственного разума.
— Это почему же? — не удержалась от вопроса Чжоу Юэ-вэнь, хотя она уже кое-что поняла из их разговора.
— Разве ты сама не слышала? Прежде всего потому, что хочет показать себя, — в тоне Чжао Ли-мина проскользнули нотки пренебрежения. — После моего отъезда он все перевернул на заводе.
Чжоу Юэ-вэнь понимала, что в словах секретаря парткома не было ничего неправильного. Конечно, не совсем хорошо, что он изменил решение директора. Она задумчиво посоветовала мужу:
— Мне кажется, что во избежание путаницы вам следует твердо определить границы деятельности каждого. Не знаю, как у вас на заводе, а у нас на курсах (она вела партийную работу на курсах по повышению технических знаний рабочих) мы с директором четко разделили свои обязанности.
— Я утверждаю, что он не станет заниматься тем, чем должен заниматься, — недовольным тоном проговорил Чжао Ли-мин. — Я просил его заняться соревнованием, но уверен, что и здесь ничего не сделано.
— Я думаю, что тебе надо вопрос о соревновании поставить на широком совещании! — Чжоу Юэ-вэнь хотелось еще сказать, что за спиной высказывать свое недовольство нет никакого смысла, но она сдержалась. Она знала, что, когда муж сердит, никакие разумные доводы на него не действуют, и поэтому перевела разговор на другую тему.
— Я хотела у тебя спросить, — начала она с улыбкой. — Ты видел Председателя Мао?
— Видел, — радостно ответил Чжао Ли-мин, — на одном вечернем заседании я сидел всего в рядах десяти от него, выглядит он очень хорошо. — И он стал подробно рассказывать обо всем, что было на совещании в тот вечер, и кто из известных артистов выступал на концерте после его закрытия.
Но когда часы пробили десять раз, Чжоу Юэ-вэнь перебила рассказ мужа, решительно заявив:
— Сегодня ты устал, нужно пораньше лечь и отдохнуть как следует!
1
В свободное время Цинь Дэ-гуй усиленно занимался теперь разработкой рационализаторских предложений. Он всячески старался избежать мыслей о Сунь Юй-фэнь. Поэтому он подолгу простаивал около стенной газеты, в которой был опубликован список тем, которыми могли заняться рационализаторы. Дирекция завода призывала всех рабочих принять активное участие в новом движении.
В это время поставили на ремонт третий мартен, и Цинь Дэ-гуй внес предложение об очистке его шлаковиков от застывшего шлака путем взрыва, что давало бы значительную экономию во времени. Предложение Цинь Дэ-гуя нашло горячую поддержку секретаря парткома, по настоянию которого у директора было созвано совещание с участием инженеров.
— Это рационализаторское предложение, конечно, сэкономит много времени, только оно неразумно, — начал иронически директор. — Это утопия, не учитывающая реальных фактов. К сожалению, этот эксперимент должен происходить в цехе, и взрыв может повредить другие печи. По-моему, тут и обсуждать нечего!
Директор твердо был убежден, что предложение Цинь Дэ-гуя чистейший вздор. Огорчала его и позиция, занятая в этом вопросе Лян Цзин-чунем. Не разобравшись в обстановке, он поставил на обсуждение вздорное, нереальное предложение да еще и поддерживает его. Конечно, все это он делает только для того, чтобы показать себя.
Лян Цзин-чунь окинул взглядом сидевших за столом инженеров, надеясь, что кто-нибудь из них выскажется. Один молча курил, и по его задумчивому лицу невозможно было определить, согласен он с мнением директора или нет. Другой чувствовал себя очень неспокойно, и похоже было, что он вовсе не собирается высказывать свое мнение. Техник Чэнь Лян-хан что-то поспешно записывал себе в тетрадь, словно он находился на занятиях. В кабинете на какое-то время наступила гнетущая тишина. Заводской шум, врывающийся в распахнутые окна, казался громче обычного.
