– Слушаю тебя, – мягко начал Арнольд, почувствовав деликатность ситуации.
– С чего начать? – чуть волнуясь, спросил себя Опанас.
– Начни с главного, – предложил Арнольд, – потом перейдем к деталям.
– Хорошо, слушай. Помнишь, Юхансен рассказывал про Мазепу, про долговую расписку Карла?
– Я даже заметил, как у тебя изменилось лицо.
– Так вот, Арнольд, – торжественно продолжил Опанас, – долговая расписка короля Швеции Карла XII хранится у меня.
– Как у тебя? – не поверил Арнольд. – Ты уверен, что это не подделка?
– Уверен. Вот уже три столетия этот документ в нашем роду переходит от отца к сыну. Моя фамилия не Тарабан, как это записано в паспорте, моя настоящая фамилия – Мазепа!!!
Арнольд побледнел и присвистнув, сел в траву.
– Да, моя настоящая фамилия Мазепа, мой прапрадед взял фамилию жены, потому что в те времена жить с такой фамилией было очень опасно. Вдобавок, у прапрадеда настроился бизнес с кацапами. У меня есть все метрики, справки и в любом суде я легко смогу это доказать.
– Подожди, ты хочешь сказать, что можешь предъявить финансовые претензии королевству Швеции в лице Карла XVI Густава?
– Ты неправильно выразился, – насупился Опанас. – Я не только могу, я хочу получить долг назад. Это деньги моего рода, и я не вижу оснований, чтобы они и дальше оставались в Стокгольме. Ведь документ заканчивается припиской «В случае смерти Ивана Мазепы, долг получит ближайший родственник». Позавчера я дал задание внуку подсчитать проценты, набежавшие за три сотни лет. Цифра у него получилась нереальная, мне пришлось все пересчитать.
– Ну, и… – Арнольд разволновался.
Опанас вздохнул:
– У меня вышло еще больше. Тогда я подумал, может, калькулятор врет, и перепроверил на счетах. Калькулятор не ошибался…
– Опанас, речь идет, по всей вероятности, о золотых дукатах, империалах и рублях, если это перевести по курсу в евро, то получится еще больше.
– В том-то и дело. Я, Арнольд, поэтому хочу просить тебя об участии в этом проекте.
– В качестве кого? – сглотнув, спросил Арнольд.
– Конечно, в качестве партнера.
– То есть по пятьдесят процентов?
– Каких пятьдесят? – распахнул глаза Опанас, – Я надеялся, тебя устроит один процент, сумма то ведь гиганская.
– Я, Опанас, понимаю, что деньги большие, но внутренний кодекс соглашаться не позволяет.
– Хорошо, слушаю твое реалистическое предложение.
Арнольд подумал:
– Десять процентов.
– А пять?
– Десять, – твердо подытожил Арнольд.
Опанас, покряхтев, протянул руку:
– По рукам?
– По рукам, – пожал руку Опанаса Арнольд и достал из нагрудного кармана куртки плоскую металлическую фляжку с изысканной инкрустацией и не соответствующие ей пластиковые стаканчики.
– Подожди, – остановил его наследник долга Карла XII. – Ты ознакомься с цифрами.
Арнольд принял листок, увидав сумму, побледнел и, снова свиснув, сел в траву.
– С этой бумагой без нитроглицерина знакомиться не рекомендуется, – выдавил из себя первую фразу Арнольд, переводя дыхание.
– Отож, – подтвердил Опанас, задумчиво глядя в даль.
– Хорошо, какой у нас план? – спросил друга Арнольд.
Опанас «вернувшись» из дали, начал решительно:
– Берем Свенсена, моем его в сауне, стрижем, бреем, устраиваем алкогольную блокаду, покупаем ему костюм от Воронина и начинаем переговоры с Его Величеством. Ты, Арнольд, переводишь дукаты в конвертируемые евро, да, вот еще, думаю, к этому процессу нужно подключить государство, так мы быстрее вернем долг.
– Опанас, – мягко остановил друга Арнольд. – Мы же партнеры. Давай последний пункт проголосуем.
– Давай, – согласился президент ЗАО «Бермуды», – ставлю на голосование вопрос о привлечении государства Украина для сотрудничества в получении долга Ивана Мазепы. Кто за?
Опанас поднял руку и с удивлением посмотрел на Арнольда.
– Ты чего не голосуешь?
– Потому что я против, Опанас. Не хочу, чтобы Конча-Заспа обогнала Беверли-Хилз по стоимости недвижимости. Пока остальные граждане не будут жить так, как живет средний американец, я не хочу дальше обогащать отечественных коррупционеров. Есть другие схемы, я потом тебе все объясню.
Опанас, подумав, согласился.
– Арнольд, давай фляжку, теперь, я думаю, можно вздрогнуть. Хотя у меня есть еще одно сомнение.
– Какое? – спросил Арнольд, разливая коньяк в стаканчики.
Они выпили.
– Гложут меня сомнения, милый друг, хватит ли у шведов денег?
– Нас это касается меньше всего, – беззаботно ответил Арнольд, ломая шоколадную конфету на две части. – Сами напрягутся, Евросоюз им поможет или МВФ, какая нам разница. Не хватит бабок, объявим Швецию банкротом и присоединим к нашей конторе на правах автономии.
Опанас снова застеклился, рассматривая бирюзовую даль.
– Как же она будет тогда называться? – задумчиво спросил он.
Теперь задумался Арнольд.
– Кооперативно-бермудско-конституционная монархия Швеция или филиал ЗАО Бермуды, конституционная монархия Швеция.
– А чего, красиво, – засмеялся Арнольд.
Остаток воскресенья прошел скомканно. Опанас и Арнольд рассеянно работали в жюри, удивляя публику своим апатичным безразличием к улову. Они успели поговорить со Свенсеном и теперь зорко следили, чтобы тот не крутился возле ящиков с бутылками. Произведя замеры и взвесив добычу, они объявили победителем счастливого Петра, умудрившегося достать из реки 45-килограммового сома. Переходящий кубок ему вручил прошлогодний чемпион, сосед Петра, Виктор Павлович. Опанас поддержал победителя конвертом с тремя тысячами гривен. За стол с традиционной ухой сели уже на закате. Свенсен, запрессованный между Опанасом и Арнольдом, с завистью наблюдал за соотечественниками, вдохновленными золотой палитрой вечера. Они вовсю угощались премиумом и готовились к исполнению новой саги про огненных великанов Муспелльхейма.
– Видишь, что водка с людьми делает? – критически осмотрел Арнольд Свенсена.
Но, судя по тоскливому взгляду викинга, пропоганда трезвого образа жизни на него не подействовала.
Новая неделя для шведов началась с новых забот. Но они были приятными. Свенсен участвовал в секретном проекте «долг Карла», он вел непростые переговоры с администрацией своего короля. Переговорный процесс вошел в деловую стадию. Уже в среду Свенсен, Опанас и Арнольд имели телефонный разговор с Карлом XVI Густавом, чрезвычайно озабоченным новым государственным геморроем. Брал деньги в долг его предок, а отдавать-то ему. Король обещал объявить свое видение проблемы после совета с советниками и правительством. Но главный итог переговоров заключался в том, что Его Величество от долга не отказывался. Это кредиторам понравилось.
– Наш человек, – сказал Арнольд Израилевич, игнорируя ироничный взгляд Опанаса Охримовича.
Вечерa менеджмент автокооператива «Бермуды» коротал за шведской водкой «Абсолют». Но – платонически. Водка присутствовала на столе в качестве натюрморта. Чтобы не забыть, как выглядит.
Арнольд и Опанас не нуждались в дополнительных стимуляторах. Они делили шкуру неубитого шведского медведя. Бермуды не могут отставать от прогресса. Светлое будущее рвалось из пеленок и жаждало стать светлым настоящим.
Петерсен получил заказ на разработку в автокооперативе нового микрорайона с административным зданием и дворцом спорта с ледовой ареной. Арнольд попросил архитектора: «Сделай, чтобы было круче, чем в Роттердаме». Под этот проект Петерсен получил бюджет, офис с мощным интернетом и миленькой секретаршей со знанием английского. Юхансен решил учить историю и сдавать экзамены на магистра экстерном, пока будет строиться ледовый дворец, где Опанас предложил ему сформировать хоккейную команду. Вся троица при сотрудничестве Арнольда и к радости одинокого, седого Трохима заняли второй и третий этажи его мавританского гаража, любезно обязавшись не пользоваться самой высокой башней с одиннадцати до тринадцати. Но главное, им, как всем бермудовцам, выдали радиостанции.
В четверг, во время завтрака, Свенсен, ревниво наблюдавший, как друзья для аппетита всадили уже по три рюмки, неожиданно предложил поехать в Полтаву. Петерсен меланхолически развел руками и сообщил, что сегодня он не может сесть за руль. Да и в офисе непочатый край работы. Босс в самый последний момент заказал куда-то пристроить экуменическую часовню.
– Я поведу, – угрюмо сказал Свенсен.
– Поехали, – поддержал Юхансен. – Я слыхал, в Полтаве очень приличный ликеро-водочный завод.
– У них почти в каждом городе ликеро-водочный завод, – взвыл Свенсен.
– Не расстраивайся, – успокаивали слависта-переводчика друзья. – Всё когда-то заканчивается. Когда-то закончится и твоя алкогольная блокада.
