Пятый присоединился к Ореху и его подопечному во время полночного силфли и во время трапезы еще больше подружился с ним. Пятик настолько завоевал доверие Очитка, что даже начал указывать ему на ошибки в поведении и давать советы, рассказывая, что принято и что не принято у диких кроликов.
— Выше нос, — сказал он. — У нас уже есть две-три крольчихи, сбежавшие из клетки прошлым летом, и они отлично у нас прижились. Конечно, тогда был совсем другой случай. Нам в колонии катастрофически не хватало крольчих, и мы должны были получить их любой ценой. Вот так беглянки и вошли в нашу среду. Правда, от них не так смердело, как от тебя. Но не волнуйся: все будет в порядке.
И с этими словами Пятый улегся спать, потому что стояла уже глубокая ночь.
На следующее утро в норе Ореха неожиданно появился Лохмач. Его сразу же передернуло от резкого человечьего запаха, которым насквозь пропитался беглец.
— Фрис на хрудудиле! — выругался Лохмач. — Не думал, что от него так разит! Как ты можешь терпеть эту вонищу?
— Надеюсь, ты пришел дать мне хороший совет, — обрадовался другу Орех. — Я не видел тебя уже дня два и соскучился по тебе.
— Да, я пришел дать тебе совет. Но тебе он не понравится, — отвечал Лохмач. — Послушай, Орех-ра, ты зря надеешься, что колония примет чужака, от которого пахнет человеком. Об этом речи не идет. Твои кролики не станут его терпеть, чего бы ты им ни наобещал. Овсянник с приятелями уже позаботились об этом. Но даже без Овсянника его бы никогда не приняли в колонию. Нельзя плевать против ветра, Орех. Я думаю, даже сам Эль-Ахрейра не смог бы настоять на своем — при условии, что он захотел бы его принять. Кролик, пахнущий человеком, должен быть убит. Это непреложный закон, и ему надо подчиниться. Так было всегда и будет во веки веков.
Орех ничего не ответил, и после долгой паузы Лохмач продолжал:
— Но я думаю, что во всем этом деле есть еще один, более серьезный вопрос. Он касается тебя лично. Скажу правду: твое положение как Главного Кролика сейчас довольно шатко. Тебе угрожает реальная опасность. Ты теряешь авторитет с каждым днем: наши кролики не видят тебя, потому что ты сидишь здесь взаперти с этим чертовым вонючкой. Если ты что-то задумал, немедленно остановись, пока еще не поздно, а то попадешь в беду. Будет еще хуже, чем с Мушкой, это я тебе говорю. Так дальше продолжаться не может. Прошу тебя, ради нас, ради всей нашей колонии, оставь свои затеи.
Орех продолжал молчать. Следующим заговорил Пятый.
— Я скажу тебе, что надо делать, Орех. Отведи Очитка в новую колонию и попроси Крестовника принять его. Вот ответ на твой вопрос.
— Но это же очень глупо, Пятик, — с раздражением оборвал приятеля Лохмач. — Кролики Крестовника не примут его точно так же, как и наши кролики.
— Нет, примут, — спокойно возразил Пятый.
— С какой это радости? Почему ты считаешь, что они согласятся его взять?
— Сам не знаю, — ответил Пятый. — Я знаю только, что с Очитком все будет в порядке, если он попадет в колонию Крестовника. Больше я ничего не вижу.
— Ха-ха-ха! — глумливо рассмеялся Лохмач. — Значит, нашего ясновидящего снова озарило?
— Подожди минуточку, Лохмач, — вмешался Орех. — Разве ты еще не понял, что Пятому нужно верить? Разве он не был прав в случае с колонией Калужницы и расставленными ловушками? И насчет вылазки на ферму? И еще он мне подал идею натравить собаку на эфрафанцев. А про Вербену помнишь? Пятик победил его, не нанеся ни одного удара. Давай спросим у Пятого еще раз: Пятик, ты уверен, что именно так нужно поступить?
— Да, Орех, — подтвердил Пятый. — Я в этом совершенно уверен. Я еще не знаю, как это произойдет — может, случится что-то непредвиденное или ужасное, — но я это нутром чую. Именно так мы и должны поступить. Вот и все.
— Такой вариант меня устраивает, — обрадовался Орех. — Мы выйдем завтра утром, еще затемно, до того, как проснутся кролики. Лохмач, ты пойдешь с нами? Мне станет спокойнее, если ты будешь рядом со мной.
Лохмач ответил не сразу. Помолчав, он с большим сомнением в голосе сказал:
— Ну, хорошо. Я пойду. Да поможет тебе Господин Фрис, Пятый, если ты ошибаешься.
— Росинка останется здесь. Завтра утром она сообщит колонии, что мы ушли, — произнес Орех. — Не могу сказать точно, когда мы вернемся, но все то время, пока меня не будет, Росинка остается за Главного.
На следующее утро все трое вышли в путь, и к восходу солнца Уотершипский холм уже остался далеко позади. Сначала они шли в хорошем темпе, но вскоре кроликам пришлось замедлить ход, потому что Очиток, хоть и был крупным и сильным, не привык путешествовать на большие расстояния. Ореху и Лохмачу приходилось делать привалы, чтобы дать Очитку передохнуть. Лохмач был терпелив с домашним кроликом и по-дружески подбадривал его всю дорогу, но Орех, знавший Лохмача вдоль и поперек, понимал, чего это ему стоило. Лохмачу было не по себе оттого, что они проводили слишком много времени на открытых пространствах. К тому же они оказались в компании с совершенно неопытным существом, который ничегошеньки не знал о повадках и образе жизни диких кроликов, не говоря уже о мелких знаках, в основном неосознанных, которые кролики обычно подавали друг другу во время переходов.
Один раз, когда путешественники прилегли отдохнуть в тени густого куста боярышника, Очиток сказал Лохмачу:
— Меня удивляет, что вы оба так боитесь врагов — элилей, как вы их называете.
— Наверно, ты с ними в жизни не встречался, — заметил Лохмач.
— Пока что нет, но если встречу, я ни за что не стану убегать. Я буду драться. Я буду драться не на жизнь, а на смерть с любым, кто посмеет на меня напасть.
— Тебе еще многому надо научиться, — сказал Лохмач. — С некоторыми элилями, нашими врагами, нельзя вступать в драку. Они слишком крупные для кролика. Тебе придется либо прятаться, либо бежать от врага. Я не допущу, чтобы ты отдал свою жизнь понапрасну.
— А мне не нравится прятаться, и я не считаю, что кролики должны убегать от врага, — возразил Очиток. — Хотя, конечно, не буду спорить с вами — вы так много для меня делаете: сразу бросились на помощь, невзирая на неприятности.
— Ты бы лучше слушал, что тебе говорят. Целее будешь, — заметил Лохмач. — Во всяком случае, во время нашего похода. Ну, если ты передохнул, пошли дальше. Нам еще далеко идти.
Днем они ползли еле-еле, и кроликам удалось добраться до колонии Крестовника только к вечеру. Увидев издали место обитания своих сородичей, Орех и Лохмач внезапно остановились. Они сели на задние лапки и стали чутко прислушиваться. Их охватила тревога.
— Там что-то происходит, — проговорил Орех.
— Да, там какая-то беда! — воскликнул Лохмач. — Что, черт побери, там творится? Посмотри, они все спасаются бегством!
Наблюдая за происходящим, уотершипские кролики увидели, как из нор выскакивают тучи кроликов и опрометью несутся по берегу, разбегаясь в разных направлениях. В глазах у них застыл ужас: они думали только о том, как спасти свою жизнь.
— Посмотри, вон и сам Крестовник дал деру, как все остальные, — проговорил Орех.
— Я его остановлю, — сказал Лохмач. — Нужно разобраться, в чем дело.
Бросившись влево, Лохмач перерезал путь Крестовнику, пока тот стремглав уносил ноги из злополучного места, не видя ничего перед собой. Крестовник, на бегу столкнувшись с Лохмачом, чуть не сбил его с ног. Лохмач прыгнул на него и прижал к земле.
— В чем дело, Крестовник? — спросил Орех. — Что случилось?
— Пустите меня! Пустите сейчас же! — завопил Крестовник. — Не держите меня! Мне надо бежать!
— Только сначала расскажи, что тут творится, — возразил Орех. — Вы что, все с ума посходили? Давай поговорим.
— Там горностаи! — задыхаясь, пробормотал Крестовник. — Разве вы не видите? Они залезли к нам в колонию, охотятся на нас! Пустите меня! Черт вас всех побери!
Орех и Лохмач посмотрели на норы, прорытые на склоне. Там действительно рыскали горностаи — их явно было больше, чем кролики могли сосчитать, — это значит, больше четырех. Они охотились стаей, в поисках добычи прочесывая колонию из конца в конец. Это было жуткое зрелище. Хищники обшаривали нору за норой, распаляясь и озлобляясь все больше. Выстроившись в цепочку, как муравьи, они стремительно пробегали короткий отрезок, потом, обыскав участок со всех сторон, снова начинали погоню за добычей. Они нагнетали ужас продуманной системой охоты, ее схематичностью. Рыжие бестии на секунду засовывали свои острые морды в нору, пропадали в ее глубинах и тут же выскакивали из другого лаза, перекликаясь друг с другом коротким отрывистым тявканьем.
Орех и Лохмач, беря пример с перепуганных кроликов, тоже подверглись панике. Они уже собирались пуститься в бегство вслед за остальными, как вдруг Очиток, отодвинув их в разные стороны, бросился вперед.
