Попытавшись взглянуть на себя и Смита со стороны, Джемм пришла в ужас: они словно супруги-пенсионеры, давно осточертевшие друг другу. Из тех, что без конца критикуют один другого, исходят желчью и презрением, но продолжают жить вместе — только потому, что никому недостает духу хлопнуть дверью, хотя обоим друг на друга наплевать.
Джемм призывала на помощь здравый смысл, напоминала самой себе о том, что первый, брызжущий гормонами этап романа вообще недолговечен, а совместное хозяйство ускорило неизбежное охлаждение, но все же, все же… Пять месяцев — не маловато ли? Смиту оказалось в самый раз.
И вот теперь вернулся Ральф, которому на нее не наплевать. Милый Ральф. Славный Ральф. Впервые за много недель Джемм готова была смеяться от счастья.
Из спальни Ральфа она прошла к себе, сбросила туфли.
На кровати лежал красный конверт, надписанный корявым почерком Ральфа и адресованный «мисс Джемайме Кейтрик». Внутри обнаружилось затейливо оформленное приглашение:
Ральф очень скоро безобразно разбогатеет, в связи с чем и устраивается
Вечеринка у Ральфа
Лейте, танцуйте, флиртуйте,
делайте что угодно — плачу за все.
Пpu желании можете даже взглянуть
на мои новые картины.
Лондон, Ледбери-роуд, 132, галерея «Довиньон». 6 марта, пятница, в любое время начиная с 20.30.
Вот это да! Вечеринка! Класс! Наконец она обновит то розовое платье на тоненьких бретельках, с пуговичками вдоль всей спины, которое ей до сих пор некуда было надеть. И картины Ральфа наконец увидит, о которых все газеты трубят. И танцы обещаны… она уже сто лет не танцевала! Смит танцевать не любит, брюзга несчастный. Ну и на здоровье — она будет танцевать с Ральфом. Да-да, с Ральфом! А Смита — в задницу. В задницу его!
Джемм быстро написала ответ и пристроила на двери в комнату Ральфа.
— Десять сорок, приятель.
Таксист протянул руку в открытое окно и прищурился. Карл, заметно покачиваясь и ежась на морозном ветру, шарил по карманам. Обнаружив наконец бумажник, тщательно послюнил палец, отделил двадцатифунтовую банкноту и сунул в окно.
— С-сдачу ос-ставь. — Карл нетвердо двинулся к дому номер тридцать один.
Таксист посмотрел на двадцатку, глянул вслед Карлу, покачал головой и нажал на газ.
Ступеньки крыльца Карл преодолевал с крайней осторожностью: левая нога, правая нога, левая, правая. Добравшись до входной двери, навалился на нее и принялся вертеть ключ где-то в области замочной скважины, то по часовой стрелке, то против, пока наконец по чистой случайности не попал в цель. Дверь захватила его врасплох, неожиданно поддавшись под тяжестью его веса. Карл ввалился внутрь и аккуратно придержал дверь, но та оказалась с норовом — с силой грохнула у него за спиной.
— Ш-ш-ш! — Карл прижал палец к губам и захихикал, привалившись к стене.
В холле белела стопка конвертов. Карл зажал их в непослушных пальцах и нахмурился, пытаясь прочитать пляшущие строчки.
— Мисс Дикс-сон. Ха! С-сука. — Он отшвырнул письмо к лестнице, ведущей на верхний этаж. — Мисс Макнамара. Хе! Нет ее. Умотала к мамаше, в гребаный Поттерс-Бар! — проорал он, адресуясь к конверту. Подумал немного, достал из внутреннего кармана пиджака ручку, зубами стащил колпачок. Нацарапал по диагонали: «Умотала к мамаше в гребаный Поттерс-Бар на гребаную Таунбридж-роуд, 78».
— Ш-Шиобан Макнамара… Мисс Макнамара… Мисс Диксон, еще мисс, на хер, Диксон.
Письма, адресованные Шери, разлетелись по ковру холла.
Карл с гримасой отвращения добрался до своей двери, преодолел сопротивление замка и распластался в прихожей. Пытаясь встать, он заметил на коврике красный конверт, надписанный от руки и без марки.
Раскачиваясь из стороны в сторону и время от времени нежно икая, он разодрал конверт, поднес к лицу, отвел руку с конвертом подальше от глаз и прищурился, как древний старик, вчитывающийся в мелкие строчки «Таймс». На обороте пестрой открытки было что-то нацарапано от руки.
…слушал твои программы… даже плакал… живу внизу… мечтаю познакомиться… развлечься не помешает… пригласи кого хочешь… шампанское… буду рад…
Карл криво ухмыльнулся.
Дармовое шамп-панское? Придет, придет. Классный парень. Просто клас-сный, клас-сный п-парень.
Он опять пьяно улыбнулся, перешагнул через пальто, добрел до спальни и рухнул на кровать.
Шери проследила из окна, как Карл уселся в свой смешной черный «жучок» и укатил с Альманак-роуд. Подождала еще минут пять, после чего выскользнула из двери, бесшумно спустилась по лестнице и на цыпочках подкралась к двери Карла. Под ногами в пушистых носках из ангоры не скрипнула ни одна половица.
Прежде чем приступить к делу, она на всякий случай выглянула в окно лестничной площадки, убедилась, что Карл ничего не забыл и не решил вернуться, и только затем достала из заднего кармана брюк отвертку, пилочку для ногтей и кредитку «Американ Экспресс». Шери начала приводить в действие свой план — и явно не без помощи небес. Позавчера к ней заявился совершенно неожиданный гость, один из парней, что живут в цокольной квартире; не красавчик, который незадолго до Рождества угощал ее выпивкой в «Ориэле», а второй, оборванец, — Ральф. Свалился как снег на голову и попросил об одолжении, до того странном, что Шери чуть не отказалась сразу же. Но потом Ральф перечислил имена приглашенных, и ей вспомнился журналист из «Дейли мейл», с которым она беседовала по телефону пару дней назад и который очень даже заинтересовался ее историей. Пожалуй, ей это на руку, решила Шери — и согласилась помочь. К тому же Ральф был так мил… Шикарная улыбка у парня.
После того как она дала согласие, осталась самая малость — проникнуть в квартиру Карла и кое-что отыскать. В том, что задача выполнима, Шери не сомневалась. Года два назад, когда она забыла ключи дома, один из ее тогдашних поклонников без проблем открыл дверь с помощью пластиковой карточки. Все двери в доме однотипные, меняли их все сразу во время ремонта, так что и замки, должно быть, не слишком отличаются друг от друга.
Четверть часа манипуляций, зубовного скрежета, вздохов отчаяния — и дверь с покорным щелчком открылась. Шери улыбнулась и шагнула внутрь.
— Ф-фу! — Она сморщилась. — Ну и бедлам.
Шторы задернуты, ковер не виден под слоем старых воскресных газет, куда ни глянь — всюду грязные чашки, тарелки, жестяные контейнеры из-под готовых обедов… И стойкий кислый запах грязного белья.
Шери колебалась, прочесывая комнату взглядом. С чего начать, если не имеешь представления, что, собственно, ищешь? С телефонной книжки, пожалуй, решила она и шагнула к столу, который когда-то вполне мог играть роль письменного. Сердце ухало в грудной клетке, пульс частил, пальцы мелко дрожали, она дышала коротко и резко. Здорово! Адреналин так и бушует в крови. Шери покопалась в грудах бумаг, заглянула в ящики. Ничего.
Прошла было на кухню, но тут же отпрянула, спасаясь от вони. Господи, какого хрена эта суперзвезда не наймет прислугу? Денег ведь наверняка хватает.
Но в спальню заглянуть придется. Она с опаской толкнула дверь и с отвращением скривилась от ударившего в нос запаха несвежей постели, разбросанных повсюду грязных носков, старых ботинок. Включив свет, невольно попятилась при виде крайне непривлекательных трусов у самых своих ног. Фыркнула, с брезгливой гримаской переступила через тряпку, подобралась к трюмо. Есть! Письмо, адресованное Шиобан, с ее новым адресом, нацарапанным с трудом читаемыми каракулями. Поттерс-Бар, Таунбридж-роуд, 78. Шери несколько раз про себя повторила адрес и только затем положила письмо на место, выключила свет, тихонько защелкнула дверь и так же неслышно, как и пришла, вернулась к себе.
Все готово!
Ральф? Ральф? Ральф?
Кто такой, черт побери, этот Ральф? Шиобан терялась в догадках.
В школе, помнится, был один Ральф-Ральф Миллард, симпатичный такой, томный красавчик с репутацией светского льва, но они ведь даже не в одном классе учились… Ее терапевта тоже как будто зовут Ральф… Или Руперт? А может быть, Родни? Определенно никаких Ральфов среди ее знакомых нет.
Так кто же прислал ей приглашение?
Шиобан в сотый раз покрутила карточку в руках — не обнаружится ли подсказка. Ничего, ни малейшей зацепки.
Приглашение пришло неделю назад, вместе с прочей переадресованной от матери почтой, в красном, от руки надписанном конверте. Адресат указан верно — Шиобан Макнамара, но ни обратного адреса, ни телефона нет, несмотря на стандартную приписку о желательности ответа. Кому отвечать? И почерк незнакомый… Таинственная история.
Тайны Шиобан любила.
Несколько дней назад она нарочно прошлась по Ледбери-роуд и убедилась, что по крайней мере галерея «Довиньон» — реально существующее заведение, и художественные выставки там действительно проводятся. Внутрь не вошла — струсила, к тому же хотелось растянуть удовольствие и не портить себе сюрприз. Вдруг и вправду Ральф Миллард? Что-то в нем проглядывало эдакое… артистическое; запросто мог стать художником. Мало ли — вдруг он все эти годы тайно сох по ней, хранил адрес ее матери, а открыться решился только теперь, когда обрел имя и славу? Или двадцать лет за что-то точил на нее зуб, чтобы теперь поквитаться? Вряд ли. Она ему и двух слов не сказала.
