– Отлично.
– Итак, до встречи.– Бэркхардт повесил трубку.
Палмер открыл ящик комода, вынул рубашку и с раздражением заметил, что миссис Кэйдж оставила морщинку на воротничке. Он взял другую рубашку и, расстегнув пуговицы, разложил ее на кровати.
Переодеваясь, он мысленно вернулся к телефонному разговору с Бэркхардтом и попытался вообразить, как будет выглядеть эта встреча. Вероятно, она будет носить неофициальный характер, решил он, просто повод, чтобы представить его узкому кругу руководства банка. Какого же рода вопросы могут возникнуть в их беседе?
Одним из преимуществ Палмера была способность предвосхищать события. Теперь он это знал, а вначале и сам не подозревал об этой своей способности. Первым, кто ее обнаружил, был Гарольд, вице-президент его отца. Гарольд собирался подать в отставку, он давно уже об этом подумывал. Банк достиг определенного размаха после второй мировой войны. Однако при нынешнем составе руководства вряд ли можно было ожидать дальнейшего роста. Гарольд видел это гораздо отчетливей, чем отец Палмера, уже в то время пораженный неизлечимой болезнью, о которой он не подозревал. К этому времени и Гарольд и отец Палмера приближались уже к восьмому десятку, и Гарольд решительно выступил за то, чтобы молодой Вудс, исполнявший тогда должность секретаря вице-президента, был назначен на покидаемый им, Гарольдом, пост второго по рангу руководителя банка.
– Должен напомнить вам, что этому юноше едва минуло тридцать пять! – заявил тогда отец Вудса.
– Да, но у него ваша голова,– несколько поступившись истиной, ответил Гарольд.– У вас даже одинаковый образ мыслей.
Они открыто обсуждали кандидатуру Палмера, словно его и не было рядом с ними в этой комнате. В действительности же Палмер и три других вице-президента банка находились тут же и прилагали все усилия к тому, чтобы производить впечатление людей, занятых лишь своими собственными мыслями. Никто не сомневался в том, что Палмер ничуть не стремится занять место своего отца. Это было совершенно очевидно и понятно. Каждый отец создает дело для своего сына, это так же естественно, как то, что солнце ежедневно восходит на востоке. Однако, если сын не хочет принять этот дар, если он неудачный отпрыск своего рода и если он присутствует на этом совете лишь потому, что отец его при смерти? Ну что ж, это уж касается лишь сына, это, так сказать, вопрос его совести.
– У него дар предвидения,– заявил тогда Гарольд.– Тот особый склад ума, который бывает лишь у настоящих банкиров,– способность постоянно видеть в перспективе бесчисленное множество альтернатив. Это весьма ценный дар.
Наступила неловкая пауза, и Палмер, откашлявшись и улыбнувшись, шутливо сказал: – Насколько мне известно, фирма электронно-вычислительных машин работает сейчас над изготовлением аппаратуры, которая будет справляться с этим значительно лучше… Надевая чистую рубашку, Палмер внимательно разглядывал себя в большом зеркале туалета. Предложение водрузить юного наследного принца на малый трон в возрасте тридцати пяти лет мало воодушевляло отца, как и самого Палмера, который и слышать об этом не хотел. Сейчас же он, словно в омут головой, был брошен на малый трон значительно большего королевства, империи «Юнайтед бэнк энд траст компани». И здесь он сразу становился вторым по значению лицом в самом крупном банке страны. Палмер посмотрел на свой портфель, спрашивая себя, положил ли ему Мейген среди бумаг что-либо полезное, пригодное для сегодняшней деловой беседы. Так снова заговорил в нем бесценный дар предвидения. Он открыл портфель, медленно пролистал досье «Положение в банках Нью-Йорка», просмотрел вырезки и напечатанные на машинке краткие обзоры, читанные им уже не раз. Да, все это можно определить одним словом «неустойчивость». Дела в финансовом мире Нью-Йорка были стабильны лишь постольку, поскольку было стабильно положение в стране в целом, так как Уолл-стрит одновременно и диктовал и отражал политику, проводимую тысячами банков в штатах, ведущих операции с Нью-Йорком. Взвесив эту ситуацию, Палмер решил, что кредитный цикл явно уподобился пресловутому удаву, который очень плотно свернулся в клубок, так плотно, что еще немного – и он проглотил бы собственный хвост.
Как и прежде, был большой спрос на свежий приток денег, на сбережения и наличные, то есть на зеленые банкноты, которые при получении порождали бы новые деньги в виде банковских кредитов, мнимых денег, но таких, которые можно было бы широко пускать в оборот.
Вот в чем заключалась, по существу, вся проблема с кредитами. Вся страна взывала к банкам в поисках кредитов, начиная от автомобилиста, который считал, что непременно должен обменять прошлогодний автомобиль на модную марку текущего года, и до заводчиков Детройта, стремившихся получить под товар в до отказа забитых складах деньги для покупки стали.
Однако, думал Палмер, принимая во внимание сложившуюся ситуацию, откуда все же доставались эти новые деньги? Каким образом людям удавалось делать какие-то сбережения? Рядовой квалифицированный механик зарабатывал не более 600 долларов в месяц, то есть 7200 долларов в год. После вычета подоходного налога у него оставалось менее 6000 долларов. Дом, в котором он жил, был построен таким образом, чтобы развалиться не позже чем через десять лет, а обошелся ему вдвое дороже продажной стоимости постройки. Таким образом, приобретенный в рассрочку дом поглощал в год не менее 2000 долларов в виде очередных взносов и налогов. В результате на жизнь оставалось около 4000 долларов. Из них 2000 долларов шло на взносы, связанные с покупкой автомобиля и различных предметов домашнего обихода. Предполагалось, что рядовой американец с женой могли жить счастливо и в довольствии, одевая, питая и обучая троих своих детей на оставшиеся 2000 долларов в год, то есть приблизительно на 38 долларов в неделю.
Отложив в сторону досье «Положение в банках Нью-Йорка», Палмер размышлял над тем, когда же наконец лопнет воздушный шар этой жизни взаймы. Можно ли было вообще допустить, чтобы этот шар лопнул? Не существовало ли каких-либо средств, которые могли бы предотвратить его гибель?
Открыв досье с надписью ЮБТК, Палмер чуть ли не в двадцатый раз. уставился на вырезку, озаглавленную «Большой человек».
Вторая колонка статьи посвящалась биографии Бэркхардта и его карьере. На фотографии у штурвала двенадцатиметровой яхты красовался стройный и суровый Бэркхардт, а подпись под фотографией гласила: «Лэйн Бэркхардт у кормила „Юнайтед бэнк энд траст компани“». Этот раздел начинался с характеристики Бэркхардта как искусного яхтсмена и изобиловал метафорами:
«В тот памятный год, в сентябре, Бэркхардт скинул свою выбеленную морскими ветрами кепку яхтсмена и встал у штурвала старого поскрипывающего финансового судна (построенного еще в 1798 году), известного в Нью-Йорке на Уолл-стрите под названием „Юнайтед бэнк энд траст компани“. К моменту событий в Пирл-Харборе в 1941 году судьба банка была уже в надежных руках, под контролем Бэркхардта.
Новый капитан, направляющий курс ЮБТК, столь искусно сосредоточил контроль в своих руках, что хлопотные пятидесятые годы прошли безболезненно, а затем наступила пора созидания крупнейших финансовых объединений страны путем слияний. И вот из туманов Уолл-стрита в одном ряду с такими гигантами, как „Чейз Манхэттен бэнк“ и „Фёрст нешнл сити бэнк“, отправился в плавание мощный корабль ЮБТК. Так, к двум великанам прибавился третий, хотя жители Калифорнии по-прежнему с гордостью продолжали считать „Бэнк оф Америка“ гигантом, с которым не могли соперничать нью-йоркские Гаргантюа.
На этой неделе Лэйн Бэркхардт и представитель „Хадсон траст“ Пол Джерати встретились за обедом в клубе „Юнион лиг“. К концу обеда Беркхардт проглотил „Хадсон траст“ вместе с пятьюдесятью его филиалами. Так, в результате одного лишь рывка ЮБТК вырвался вперед настолько, что отныне Тройка великанов Нью-Йорка превратилась в Одного плюс Два. $ 12 441 207 353 в активе „Юнайтед бэнк“ превысили даже 11 миллиардов „Бэнк оф Америка“.
Хитроумные финансисты, предпочитавшие не предавать гласности свои прогнозы, сомневались, сможет ли Бэркхардт переварить проглоченный им жирный кусок. Портфель „Хадсон траст“ туго набит очень рискованными промышленными займами в таких неустойчивых отраслях, как электроника и ракетостроение. Эти займы могут стать серьезной предпосылкой для вспышки финансового гастрита».
Убирая эту вырезку, Палмер задумался над вопросом, который не переставал беспокоить его с тех пор, как Бэркхардт позвонил ему. Он поднялся с кровати, закончил свой туалет перед уходом, снова подошел к зеркалу, окинул себя взглядом, на мгновение заглянул себе в глаза, и ему вспомнился состоявшийся у него неделю назад в Чикаго телефонный разговор. Был жаркий и влажный день, хмурое небо прорезали вспышки молний. Он только что освободился от пресс-конференции, во время которой сделал заявление о своем решении продать банк отца. Он намеревался осуществить это под видом слияния.
