— Пожалуйста, снимите шубу, — сказал он, а сопровождающий уже держал руки, чтобы принять одежду.
— Да не хлопочи ты, — отмахнулся Космач. — Мне не жарко.
Они особенно не настаивали, разве что на лицах обозначилось легкое недоумение. За двойными дверями оказался просторный кабинет с длинным столом для совещаний, полукруглым в торце, где должен был восседать начальник, которого почему-то не было.
— Прошу, присаживайтесь. — Парень отодвинул один из стульев, а сам приоткрыл боковую дверь, что-то сказал и тотчас вышел.
Минуты две Космач оставался один, стоял и исподтишка озирался: на стене висела огромная карта СССР, еще одна, поменьше, была скрыта за шторами, в углу старый засыпной сейф, а за спинкой высокого канцелярского кресла на малиновом бархате — две перекрещенные шашки без ножен. Кабинет был явно генеральский, однако из боковушки вышла женщина лет сорока в костюме малахитового цвета и с совсем короткой, под мальчика, прической, отчего голова казалась очень уж маленькой.
— Вот вы какой! — сдержанно воскликнула она. — Ну, здравствуйте, Юрий Николаевич! Меня зовут Светлана Алексеевна… Да вы присаживайтесь. Какая у вас роскошная доха! Но вы снимите ее, у нас тут тепло. Можно, поухаживаю за вами?
И стала рядом, чтобы принять шубу. Этот негромкий, задушевный и чуть дрожащий голос несколько обезоруживал: чтобы сопротивляться, прикидываясь юродивым, нужен был серьезный противник, с которым за честь побороться всеми доступными средствами, которого можно бить презрением, ненавистью, на худой случай, просто смеяться над ним. Но чтобы юродствовать перед женщиной, не скрывающей обыкновенного бабьего любопытства, требовался холодный цинизм, а это стало бы слишком сильным средством, тем самым несоразмерным наказанием.
Он понимал, что здесь не все так открыто и просто, что за внешней доброжелательностью и милой улыбкой непременно кроется что-то еще и эти тонкие, женственные ручки могут быть сильными и жесткими и, наверное, уже были таковыми, иначе его не привезли бы сюда под конвоем.
— Мой самолет улетел, — сказал Космач, сбрасывая шубу. — По вашей милости…
Она будто бы встревожилась, пошла к столу.
— Этого не может быть! Мне сообщили, задержка до четырнадцати часов. — Вызвала секретаря. — Немедленно уточните вылет рейса господина Космача!
Ей хотелось произвести впечатление. Поджидая результат, она спросила между прочим:
— Вы успели вздремнуть, Юрий Николаевич?
— Да, спасибо…
— Кстати, слышали сообщение? Академик Барвин скончался сегодня утром.
— Я знаю.
Она помялась, ее благородно-бледные впалые щечки чуть порозовели.
— Весь московский бомонд в полном недоумении. Гадают: почему неприступный Барвин в последние часы жизни разыскал и пригласил к себе никому не известного кандидата наук? И провел с ним — даже подсчитали! — два часа семь минут. Поразительная щедрость!.. Не удовлетворите мое праздное любопытство? Почему?..
— У академика были причины, — уклонился Космач.
Настаивать она не стала, и теперь следовало ждать второго вопроса, наверняка интересующего бомонд: каким образом Космачу удалось заставить Барвина собственными руками ликвидировать ЦИДИК?
Спросить не успела — вошел секретарь и доложил, что аэропорт по-прежнему закрыт до четырнадцати из-за сильного обледенения и вся спецтехника сейчас работает на полосе. Светлана Алексеевна попросила принести кофе и приступила к делу.
— Вы так сильно разочаровали Василия Васильевича, — проговорила с грустной улыбкой. — Старик снова закурил и сегодня остался дома. Мы вызвали ему врача… У вас произошел конфликт?
— Прежде чем отвечать, хотелось бы услышать хоть какое-нибудь объяснение, что все это значит. Или вопросы здесь задаете только вы?
— Ну что вы, Юрий Николаевич! Я полагала, Даниленко все объяснил. Если что-то непонятно, пожалуйста, спрашивайте.
Она слишком хотела быть открытой.
— Вопрос один. По какому праву вы воспользовались моим именем, сфальсифицировали письмо и заслали своего человека в скит?
Секретарь принес кофе в нужный момент — ей требовалась пауза. Вероятно, у Светланы Алексеевны было несколько вариантов ответов, и сейчас она выбирала тот, что годился для создавшейся ситуации.
— Человек, который проводил этот эксперимент, у нас уже не работает.
— А засланный казачок в скиту?
— Мы установили с ним связь и отозвали, — доложила она. — Сейчас он… в реабилитационном центре. Его долго держали в срубе, боязнь замкнутого пространства… Я приношу свои извинения. Попытка была неудачной, авантюрной, но когда разрабатывали план действий… Не могла глубоко вникнуть в суть проблемы. — Она посмотрела виновато. — Не казните, Юрий Николаевич. У нас нет практического опыта работы в среде старообрядцев. Василий Васильевич силен в теории, Сергей Иванович Ровда, ваш бывший декан, незаменим как генератор идей, но воплощать их… придется вам.
— Я объяснил Даниленко, почему это невозможно, — начал было Космач, однако она вскинула руки.
— Юрий Николаевич, не спешите! У вас до вылета целых четыре часа. Хотя бы выслушайте меня. И потом, нельзя же так сразу и решительно отказывать женщине!
Последнюю фразу можно было считать шуткой. В этот момент зазвонил один из пяти телефонов, Светлана Алексеевна точно выбрала и сняла трубку. Улыбка на ее лице медленно растаяла и стекла, оттянув книзу уголки губ, а взгляд невидяще замер и потяжелел. Она больше слушала и если отвечала, то редко и односложно, однако дважды четко повторила:
— Вы меня озадачили. Я ничего не понимаю.
Это ее томительное состояние длилось недолго, до тех пор пока не положила трубку, после чего достала сигареты и зажигалку.
— Происходят весьма странные вещи. — Она закурила и придвинула сигареты Космачу. — Вы не встречали в квартире академика некоего Копысова? Престолонаследника Барвина?
— Нет, не встречал.
— Так вот… Вчера вечером произошла трагедия. Копысова застрелила жена, будто бы случайно. А сегодня утром… Погибла секретарь академика. Ее-то вы должны были видеть.
— Лидия Игнатьевна?
— Да… После смерти Барвина пошла домой и была сбита на пешеходном переходе. Автомобиль с места преступления скрылся… Тоже случайность?
— Не знаю…
— Один за другим погибают два человека, побывавшие в квартире академика. Что это может означать?
— Рок, — буркнул в бороду Космач. — Квартирка, я вам скажу, совсем не простая. Жженой серой пахнет…
Светлана Алексеевна пропустила это мимо ушей.
— И там же был профессор из Петербурга, Желтяков… Вы там с ним не столкнулись, на черной лестнице?
Космач незаметно пощупал в кармане письмо к профессору.
— Не столкнулся, но фамилию слышал…
— Очень странная личность, загадочная. — Она любила эти слова и как бы оживала, когда их произносила. — Но наверняка видели у академика еще одного человека… Его фамилия Палеологов.
— Имел честь даже познакомиться и отужинать вместе, — усмехнулся Космач.
— Напрасно иронизируете. Он не простой человек, в какой-то степени даже опасный для вас. Разыскать автора диссертации 2219 поручала ему я. Только не сейчас, а еще три года назад, когда он был у нас. А потом в ГУРА пришел Ровда, за ним Даниленко, и мы сразу же установили автора, то есть вас. И надо-то было всего назвать тему и в трех словах объяснить концепцию. Приятно иметь дело со специалистами… Но Палеологова к тому времени уже не было. Он обнаружил у себя дворянские корни и, как всякий мечтатель, увлекся некими химерическими идеями. Если бы вы знали, к кому он возводит свою родословную! К Софье Палеолог, ни больше ни меньше. Даже придумал такую историю, будто Софья привезла с собой на Русь некоего близкого родственника, мальчика, в качестве пажа. Не знаю, был ли на самом деле мальчик, но этого мальчика мне жаль, он плохо кончит… Так вот, он до вчерашнего дня продолжал искать и пришел к академику с единственной целью — вытащить из него фамилию диссертанта. Да, вы чуть не попали к нему в руки! Между прочим, вас спасла наша сотрудница.
— Не аспирантка ли?
— Теперь можно говорить. Да, наша Леночка… Она сделала продолжительную паузу и вдруг заговорила с интонациями брошенной жены:
— Палеологов работал у нас, когда мы были еще архивной группой. Очень талантлив, умеет проводить сложные комбинации, но авантюрист. И оказался подлецом. Негодяем! Я вытащила его из дерьма, на Арбате иконами торговал. Сделала для него все, свела с людьми на самом верху, посвятила во все тайны и секреты, потому что доверяла… А он воспользовался этим, открыл на стороне свое… предприятие и сбежал. Нам пришлось пересматривать многие проекты…
Космач теперь не сомневался, что у нее с Палеологовым были личные, интимные отношения, женственная Светлана Алексеевна совсем не умела скрывать своих чувств и, похоже, до сих пор переживала разлуку. А разница в возрасте была лет в десять, и, видно, этот молодой талантливый сотрудник втирался в доверие к своей начальнице старым известным способом.
