— Конечно, я не знаю всех ваших заводских дел, — рассмеялась Сунь Юй-фэнь, — но есть люди, которые именно так отзываются о тебе.
Цинь Дэ-гуй сразу догадался, о ком она говорит, но своей догадки не высказал.
— Я тебе сейчас скажу кое-что, и ты сама все поймешь. Наварку подины печи, о которой писали в газетах, провести значительно труднее, чем выдать плавку: малейшая оплошность — и все пропало. А взорвать шлак в шлаковиках было делом, опасным для жизни. Только последний дурак может такой ценой добывать славу, а тот, кто действительно гоняется за славой, ради нее не отважится на такие поступки.
— Тогда скажи мне, почему ты не проявляешь никакого интереса к соревнованию? Наша бригада уже все подготовила, а вы до сих пор не даете своего согласия. Разве из этого нельзя сделать вывод, что ты заинтересован только в своих личных успехах? — продолжала допытываться Сунь Юй-фэнь.
— Ты знаешь, что на нашем мартене разрушился свод?
— Знаю, но я знаю также, что его уже отремонтировали.
— А ты знаешь, что между бригадирами нашего мартена до сих пор нет согласия по этому вопросу?
— Я, конечно, знакома со всеми вами, но не так уж хорошо.
«А разве ты плохо знаешь Чжан Фу-цюаня? — подумал Цинь Дэ-гуй, но вслух сказал другое: — Ты подумай сама: Юань Тин-фа не хочет думать о соревновании, а Чжан Фу-цюаню скажешь слово — он сразу же начинает браниться.
— Почему Чжан Фу-цюань ругается с тобой? Разве раньше между вами были плохие отношения? — Сунь Юй-фэнь пристально посмотрела ему в лицо.
— Даже сам не знаю, в чем дело… он все время сердится на меня, — опустив голову, ответил Цинь Дэ-гуй.
— Ты можешь ему все хорошенько объяснить. Ведь нет таких вещей, которых люди не могли бы объяснить друг другу, — возразила девушка.
— Если бы он слушал мои объяснения, то все было бы в порядке, — вздохнул Цинь Дэ-гуй.
В это время к ним подошли девушки.
— Сунь Юй-фэнь, ну и хороша же ты! — весело закричала Лю Сянь-цзюй. — Мы всюду ищем тебя, а ты тут любезничаешь!
Цинь Дэ-гуй заметил в группе девушек Чжан Фу-цюаня и, не проронив ни слова, вскочил на велосипед.
— Обожди! — закричала ему Сунь Юй-фэнь. — Мне надо еще с тобой поговорить!
Цинь Дэ-гуй остановился и медленно повернул обратно. Сунь Юй-фэнь подбежала к нему и тихо сказала:
— Я хочу тебя и Чжан Фу-цюаня пригласить к нам в общежитие, чтобы поговорить всем вместе, ты согласен?
— А он согласится?
— Согласится, он во всем слушается меня! — самоуверенно ответила Сунь Юй-фэнь.
— Ладно, я готов прийти в любое время, — унылым голосом сказал он. Сердце его сжалось от мучительной боли, он больше не мог вымолвить ни слова и молча продолжал стоять перед девушкой.
Сунь Юй-фэнь при тусклом свете фонаря не заметила выражения его лица и со смехом сказала:
— Торопись домой, ты ведь голоден!
Цинь Дэ-гуй сел на велосипед и поехал в общежитие.
3
Не успела Сунь Юй-фэнь подойти к своим подружкам, как на нее набросилась Сюй Цай-лань:
— Нехорошо думать только о себе! Ты знакома с Цинь Дэ-гуем, а нас с ним не познакомила! Почему ты его отпустила?
— Ты говоришь странные вещи! — рассмеялась Сунь Юй-фэнь. — Он ведь не рыба: как я могу поймать его или отпустить?
— Неудивительно, что ты исчезла сразу! — пошутила Лю Сянь-цзюй. — Ты побежала сюда, чтобы поймать эту «рыбу»!
— Если тебе интересно, так скажу, о чем мы говорили! — рассердилась Сунь Юй-фэнь.
— Хватит вам болтать вздор! — серьезно сказала Чжуан Гуй-лань и тут же повернулась к Чжан Фу-цюаню: — Чжан Фу-цюань, где мороженое? Сунь Юй-фэнь, Чжан Фу-цюань сейчас угостил нас мороженым, порцию он оставил и для тебя.
Чжан Фу-цюань молча протянул Сунь Юй-фэнь плитку мороженого, но та отказалась от него. Тогда он отдал мороженое Чжуан Гуй-лань и стал прощаться:
— Уже поздно, мне пора возвращаться в общежитие!
— Но ты же собирался идти с нами играть в пинг-понг? — удивленно спросила Лю Сянь-цзюй.
— Нет, не пойду! — холодно ответил Чжан Фу-цюань и ушел.
— Чжан Фу-цюань! — поспешно окликнула его Сунь Юй-фэнь. — Обожди! Я хочу поговорить с тобой!
Он остановился и враждебно взглянул на Сунь Юй-фэнь. Он полагал, что ночная встреча девушки с Цинь Дэ-гуем была заранее условлена. А оживленное личико Сунь Юй-фэнь убеждало его в этой мысли. Неожиданное бегство Цинь Дэ-гуя, словно напугавшегося, что его тайна раскрыта, явно свидетельствовало о том, что его соперник оказался в неловком положении. А ведь он уже свыкся с мыслью о том, что Сунь Юй-фэнь — его невеста!
Сунь Юй-фэнь бросила на Чжан Фу-цюаня испытующий взгляд, она впервые видела его таким сердитым, но не могла понять причины этого. Поэтому, не обращая внимания на его настроение, она прямо приступила к делу:
— Я только что из разговора с Цинь Дэ-гуем узнала, что между вами нет согласия по вопросу о соревновании. Вот я и хочу, чтобы вы оба пришли к нам в общежитие и мы обсудили бы этот вопрос вместе.
Чжан Фу-цюань молча стоял и смотрел куда-то в сторону.
— Цинь Дэ-гуй уже дал свое согласие на встречу, теперь дело только за тобой.
— А я не согласен! — сердито бросил Чжан Фу-цюань, повернулся и пошел.
— Почему?
— Я не хочу с ним встречаться, — не поворачивая головы, на ходу ответил Чжан Фу-цюань. — И вообще я не хочу ходить в ваше общежитие, — он хотел добавить еще что-то злое, но сдержался.
— Почему ты так ненавидишь Цинь Дэ-гуя? Что случилось? — не отставала от него Сунь Юй-фэнь.
— Не вмешивайся в это дело! — ледяным тоном ответил Чжан Фу-цюань и со злостью отломал оказавшуюся перед его лицом веточку дерева.
— Чжан Фу-цюань, мне кажется, что сегодня ты за что-то сердишься на меня! — грустно промолвила Сунь Юй-фэнь. Она все время считала, что у Чжан Фу-цюаня хороший характер, что он мягок и вежлив в обращении и что он может быть хорошим другом…
— За что же мне на тебя сердиться? — по-прежнему холодно ответил Чжан Фу-цюань, замедляя шаг.
— Чжан Фу-цюань, мы с тобой не так давно познакомились, но я считала тебя чистосердечным человеком, — заявила без обиняков Сунь Юй-фэнь, — ты хорошо делал, что говорил всегда то, что думал. И мне хотелось только помирить вас, чтобы вы начали соревнование с нашей бригадой. Я никак не могу понять, какая вражда может быть между тобой и Цинь Дэ-гуем. Ты говоришь, что Цинь Дэ-гуй карьерист, так можно в лицо покритиковать его за это. Но сейчас из разговора с ним я пришла к выводу, что его хорошие дела, о которых писали газеты, продиктованы вовсе не карьеристскими соображениями.
— Конечно, в твоих глазах Цинь Дэ-гуй всегда прав, — холодно усмехнулся Чжан Фу-цюань.
— Если факты подтверждают правоту Цинь Дэ-гуя, то, конечно, я всегда буду говорить, что он прав, — рассердилась Сунь Юй-фэнь.
— Хорошо, в таком случае тебе следует повнимательнее отнестись к фактам, а не верить только его бахвальству! — ответил Чжан Фу-цюань. — А вообще, Сунь Юй-фэнь, сходи лучше к Юань Тин-фа и выслушай его мнение обо всем этом.
— Конечно, я поговорю с ним, — холодно согласилась девушка. — До свидания! — Она повернулась и пошла назад к подругам.
«Я обязательно поговорю об этом с Юань Тин-фа!» — решила Сунь Юй-фэнь. Она медленно шла по аллее, ее фигура то отчетливо вырисовывалась в свете фонарей, то исчезала в тени деревьев. Ветер играл ветвями деревьев, но ночная прохлада вовсе не освежала девушку, на душе ее было тяжело и тоскливо. В ярком свете фонаря она неожиданно увидела у обочины только что отломанную Чжан Фу-цюанем ветку и печально подумала, что уже завтра ветка засохнет…
1
Обычно, принимая смену, Юань Тин-фа придирчиво осматривал весь инструмент, требуя, чтобы рабочие предыдущей смены обязательно почистили его. Но на следующее утро, после того как его в третий раз подвергли критике, он не сделал никаких замечаний об инструменте, только внимательно осмотрел свод печи, расспросил о составе загруженной шихты и о ходе плавки. «В ваши дела я теперь вмешиваться не буду, — думал он, — ошибетесь — буду критиковать, а то можно подумать, что только у вас языки хорошо подвешены!»
С рабочими своей смены он почти не разговаривал и молча следил за работой мартена. Но рабочие сегодня как-то особенно внимательно следили за каждым его движением, буквально на лету схватывали его распоряжения. Наблюдая, с каким усердием они подбрасывают в печь известь, Юань Тин-фа удовлетворенно подумал: «Эти мальчишки сегодня стараются изо всех сил. Боятся, чтобы я не покритиковал их. Подождите, хитрецы, посмотрим, как вы будете работать дальше!»
Но сегодня, даже не дождавшись еще его распоряжения, они сами начинали делать, что следовало. Они радовались, что высказали все, что накипело у них на душе, и что бригадир дал твердое обещание исправиться.
