Последнюю крупную аферу с фальшивыми деньгами девятнадцатого столетия провернули два изготовителя сигар, Джекобс и Кендиг. Сначала они хотели подделать акцизные марки на сигарных коробках, которые клеились после уплаты пошлины. Для осуществления мошенничества они наняли двух молодых граверов, имевших опыт работы с банкнотами и ценными бумагами: толстого светловолосого коротышку Тейлора и темноволосого долговязого Брендела — парня, который мог скопировать узор, «лишь взглянув на него». Джекобс организовал им собственное печатное производство на Велнат-стрит в Филадельфии.
Акцизные марки печатались на бумаге с водяным знаком «USIR», что расшифровывалось как «Федеральная налоговая служба США». Поэтому Кендиг распечатал тираж бланков для Компании по производству индейского ульмского сиропа от ревматизма («Indian Rheumatic Ulmer Syrup Company») из Ланкастера и заказал у одного старого немецкого изготовителя бумаги в Чемберсбурге десять тонн оберточной бумаги, на которой многократно повторялся водяной знак аббревиатуры компании. Так USIR превратилось в IRUS. Тейлор и Брендел вырезали необходимую печатную форму, и поддельные акцизные марки дали Джейкобсу такую экономию на пошлинах, что он удвоил производство сигар, доведя выпуск до 45 млн штук в год.
В начале 1896 года сигарные магнаты поставили своим граверам более сложную задачу: напечатать 10 млн долларов в прекрасных поддельных стодолларовых купюрах. Тейлор занялся воспроизведением портрета Джеймса Мэдисона, а Кендиг взял с собой Брендела в Массачусетс, чтобы посмотреть, как изготовляется бумага для государственных банкнот на бумажной фабрике Крейна. Дело шло медленно, но верно. Наконец в июне 1897 года Тейлор и Брендел сделали первые пробные образцы. Они печатали на бумаге, которую Брендел изготовил, разрезав несколько долларовых купюр пополам, сведя с них краску, а затем вновь соединив половинки шелковой нитью.
В общей сложности они изготовили 97 пробных стодолларовых банкнот. Качество было превосходным. В июле и августе, ничего не сказав Кендигу и Джейкобсу, граверы успешно сбыли несколько фальшивых банкнот в Филадельфии. Тейлор взял остальные в поездку на Юг, и вскоре они стали обладателями примерно 8000 долларов в подлинных купюрах, которые поделили между собой и вернулись к работе.
Декабрь почти подошел к концу, когда один зоркий кассир из отделения Казначейства США в Филадельфии обратил внимание на то, что выполненная киноварью печать Казначейства на одной из стодолларовых купюр в его пачке не так хороша, как обычно. Его коллеги пришли к выводу, что механизм подачи печатной краски на производстве, должно быть, дал секундный сбой, пока в ту же неделю не обнаружили еще четыре банкноты с более бледной печатью. 3 января 1898 года кассир прихватил все пять купюр с собой во время обычной поездки в Вашингтон. За исключением цвета печати банкноты казались подлинными. Эксперты Казначейства согласились с тем, что эти купюры — результат механического сбоя, хотя некоторые и задавались вопросом, не могли ли они быть похищены из здания Казначейства, прежде чем на них поставили печать. Никто не осмелился высказать предположение, что банкноты поддельные от начала конца.
Банкноты в тот же день попали в Секретную службу, где ведущий отечественный специалист по подделкам тоже не нашел в них ничего странного, за исключением бледной печати. Возможно, бумага была на ощупь самую малость тонковата. Интуитивно он опустил одну из купюр в чан с горячей водой и через двадцать минут, ко всеобщему смятению, две половинки, соединенные шелковой нитью, разошлись. Тогда эксперт начал сверять банкноты линию за линией, выявив полдюжины отклонений, наподобие недостающей штриховки на пуговицах Монро, но они были слишком незначительными для адекватного описания. На следующий день «Нью-Йорк тайме» проинформировала своих читателей: «СОТРУДНИКИ КАЗНАЧЕЙСТВА ПРИНЯЛИ ФАЛЬШИВЫЙ СЕРТИФИКАТ В СТО СЕРЕБРЯНЫХ ДОЛЛАРОВ ЗА ПОДЛИННЫЙ. Ввиду опасного характера подделки министр Гейдж сегодня принял решение приостановить выпуск и отозвать стодолларовые сертификаты на общую сумму примерно в двадцать шесть миллионов долларов».
Газетное известие заставило сигарных магнатов ринуться в свою типографию. Испуганные и пристыженные, граверы признались, что их афера, заставившая правительство отказаться от столь умело подделанного ими образца, принесла 8000 долларов. Десять миллионов долларов потеряно ради жалких нескольких тысяч! Момент был драматичным: Джейкобс схватил печатные доски и в гневе выбежал из типографии. Затем он немного остыл. В конце концов, Казначейство прежде никогда не отзывало весь тираж тех или иных купюр: очевидно, что Бренд ел и Тейлор еще лучше, чем он предполагал. Кендиг пошел успокаивать пребывавших в смятении граверов и предложить им еще более грандиозный план изготовления всего ассортимента купюр, от десяти долларов до ста. Пристыженные мастера быстро согласились.
Тем временем, глава Секретной службы, бывший редактор отдела местных новостей «Чикаго трибьюн» Джон Элберт Уилки, составил словесное описание предполагаемого фальшивомонетчика: никогда не попадавший в полицейские протоколы молодой мужчина, возможно проживающий в Филадельфии, где были замечены первые фальшивки. Он приставил своих агентов к каждому граверу в стране необходимой квалификации, чем бы те не занимались, в поисках свидетельств внезапно свалившегося на кого-либо из них богатства. Он хотел знать, кто сейчас загружен работой. Один из агентов разместил в Филадельфии от имени печатника с запада объявление о поиске талантливого гравировщика, который владел бы техникой фотогравирования.
Тейлор и Брендел откликнулись на объявление. Агент вскоре убедился, что они подходят под описание: кольца с алмазами, меховые манто для жен, воскресные поездки на Юг. Наблюдение усилили. Мальчишка из типографии клюнул на обещание карьеры театрального актера, и, пока он переодевался в арендованный маскарадный костюм, агент Секретной службы обшарил карманы его никербокеров[102] и снял копию с ключей от типографии — и все это за время «прослушивания» парня (ему сказали продолжить выполнение повседневных обязанностей).
Дождавшись, когда фальшивомонетчики заперли двери типографии и отправились по домам спать, агенты проникли внутрь и обнаружили достаточно улик, чтобы изобличить преступников. Они продолжали ждать и добились полного успеха, когда выследили Тейлора во время его визита на сигарную фабрику Джейкобса. Повинуясь наитию, Уилки распорядился изучить марки об уплате акциза, и они оказались фальшивыми. Вскоре 28 сотрудников Секретной службы рыскали по всему городу.
Кендиг и Джейкобс закопали печатные формы, которые использовали для изготовления поддельных акцизных марок на сигары, и убедили сотрудника одной уважаемой юридической фирмы предложить Секретной службе взятку. В результате гайки закрутили еще туже. 18 апреля 1899 года Тейлор и Брендел были арестованы прямо в своей типографии. Кендига и Джейкобса поймали на следующий день. Привлекли к ответственности и адвоката. После того как были предприняты новые попытки подкупить судей, адвокат получил 30 месяцев тюрьмы; Кендиг и Джейкобс сели на 12 лет каждый, выплатив по 5000 долларов штрафа; Тейлор и Брендел тряслись в своей камере.
Их адвокат рассказал им о знаменитом фальшивомонетчике, который выторговал освобождение взамен на передачу подлинных печатных клише, которые государство опасалось потерять. К несчастью, в стремлении сотрудничать со следствием Тейлор и Брендел уже выдали Секретной службе свои клише. Адвокат поразмыслил над этим и спросил, все ли клише они вернули. Злополучные граверы догадались, о чем речь. Если бы им удалось изготовить новое поддельное клише, они получили бы возможность торговаться с властями. В камере девять на шесть футов, используя тайно пронесенные инструменты, Брендел и Тейлор принялись изготавливать абсолютно новое поддельное клише, работая посменно: пока один вырезал пластину ночью в углу камеры под одеялом, второй спал. Они разрезали однодолларовую купюру, намазали ее маслом до прозрачного состояния и состряпали на тюремной кухне фотоэмульсию. Фотографии получали на свету из забранного решеткой четырехдюймового окна, тихонько двигая взад-вперед пластину, чтобы прутья не оставили тени. Имея на руках две пластины — одну для лицевой стороны банкноты, другую для оборотной, — граверы начали вытравливать изображение. Они выбелили новую стопятидесятидолларовую купюру с помощью раствора, который выварили из тюремной пищи.
Брат Тейлора снабдил их черной и зеленой краской. Брендел сказал отцу, что изобрел новый тип гладильного пресса для французских манжет, и ему нужен прототип, чтобы подновить его прямо в тюрьме. Брат Брендела пронес в тюрьму пресс: он поместился в коробку для сигар. Утюжок для манжет работал в качестве миниатюрного печатного пресса: в течение нескольких ночей Тейлор и Брендел предпринимали попытки пробной печати банкнот. Когда израсходовали всю бумагу, им снова пронесли в тюрьму необходимые материалы.
