— Чтобы подарить тебе вот это. — Он протянул цветы.
— Спасибо. — Она приняла букет.
«Очень красивый, — отметила Лили, — явно от флориста, а не из ближайшей лавки». Вот только цветы выглядели немного увядшими. Лили подумала, что он скорее всего купил их в обеденный перерыв и потом несколько часов продержал на рабочем столе.
— Их нужно поставить в воду, — сказала она.
Лили прошла на кухню, развернула букет в раковине, открыла кран и, налив большую стеклянную вазу до половины, глубоко вздохнула. Ей необходимо было на несколько секунд остаться одной, чтобы успокоиться. В прошлый раз, когда он приходил, она повела себя очень глупо, практически умоляла его вернуться. И вот он здесь: с цветами и улыбкой, очарователен, как всегда. Неужели пришел только для того, чтобы помучить ее? Продемонстрировать, что она потеряла? Лили взяла большие ножницы и принялась обрезать стебли цветов под струей воды.
Роберт толкнул дверь и вошел в кухню.
— Я могу тебе помочь? — Он потирал руки, будто готовился к какому-нибудь серьезному делу.
Лили отошла от раковины:
— Пожалуйста.
И он принялся за дело, срезая по диагонали стебли, прежде чем поставить их в вазу. Позже нужно будет снова составить букет, но сейчас Лили не собиралась его останавливать.
«Пусть поработает, пока я отдыхаю. Хотя бы один раз».
— Но я пришел не только из-за цветов. У меня есть новости. — Он повернулся к ней.
Лили постаралась придать взгляду полное равнодушие.
— Я продал «порше».
— О!
Она понимала, что супруг ждет от нее бурной реакции, но не собиралась ее демонстрировать. Роберт продолжал выжидательно смотреть на жену.
— Почему ты говоришь мне об этом? — спросила она.
— Потому что люблю тебя и хочу, чтобы мы снова были вместе.
Лили не могла поверить своим ушам. Она столько месяцев мечтала услышать эти слова, что в итоге оставила надежду. Роберт унизил ее в последний раз, когда приходил на ужин. Он был очень холоден и жесток. А сейчас хочет, чтобы она снова, ни с того ни с сего, впустила его в свою жизнь?
— Слишком поздно.
— Лили, я изменился.
— Продажа спортивного автомобиля не решит наши проблемы.
— Я понимаю. Но это ведь только начало, ты не считаешь? «Порше» продан, я ухожу из МИПГ в другой хеджевый фонд. Именно этим я занимался уже несколько месяцев. Сегодня был мой последний день на старом месте. Я понимал, что после случившегося мне не стоит оставаться там, но не хотел, чтобы мы начинали заново, пока я полностью не закрою эту тему.
— Я рада, что ты ушел из этой компании. Любое место, где работают такие придурки, как Кристиан, не вызывает у меня доверия. Но я все равно не понимаю, как это может помочь нашим проблемам.
Роберт обрезал последний стебель и выключил воду.
— Если мы не помиримся, боюсь, Колетт никогда не простит меня. Она говорит, ты для нее как сестра, о которой она всегда мечтала. — Роберт подошел к Лили и взял ее за локти. — Пожалуйста, Лили. Я люблю тебя. Давай начнем все сначала.
Она сделала шаг назад и покачала головой.
— Откуда такие резкие изменения? Мне казалось, ты получаешь удовольствие от свободной жизни в собственной холостяцкой берлоге и, когда не обременен ребенком, расхаживаешь по барам вместе с Генри.
— Ты в самом деле думаешь, что я все это время спал с кем попало? Лили, после моего переезда я не взглянул ни на одну женщину. И выходил в ресторан только на встречи с представителями других фондов. Все остальное время торчал в офисе.
— Что-то не верится.
— Послушай, в моей жизни есть женщина — это ты. С момента нашей встречи на той офисной вечеринке мое сердце принадлежит тебе. И я снял студию — чтобы ты знала, она не имеет ничего общего с холостяцкой берлогой, потому что в ней стоит детская кроватка и, черт возьми, повсюду валяются подгузники и игрушки. Я больше не мог выносить Генри. Он классный парень, но у него даже нет постоянной девушки, хотя ему уже хорошо за тридцать. Согласись, это ведь печально? Его жизнь пуста и одинока, а он даже не подозревает об этом! Он считает, что счастье — это летний роман с молоденькой моделью.
— Вот, значит, почему ты хочешь вернуться? Мысль об одиночестве вызывает у тебя депрессию?
Лили скрестила руки на груди. Ей нравилось смотреть, как Роберт подыскивает нужные слова, объясняя свои чувства и поступки. Пока они были вместе, она старалась угадывать его внутреннее настроение и желание, но больше не собиралась это делать. Теперь Роберту придется выражать свои мысли словами, а не вздохами, поднятыми плечами или нахмуренными бровями.
— Что ж, если честно, в этом есть доля правды. Но мне не нужен кто попало. Я хочу быть с тобой.
— И когда ты это понял?
— Когда увидел тебя на улице вместе с Уиллом. Это было пару недель назад. Думаю, ты возвращалась домой из парка.
— Я тебя не видела. Почему ты не подошел поздороваться?
— Ты смотрела только на Уилла и светофор. Я хотел подойти, но потом заметил, что у тебя растрепаны волосы, на тебе спортивные брюки и кроссовки, и подумал, ты смутишься, увидев меня.
— Что ж, я теперь почти все время хожу в спортивных брюках. Когда не примеряю старые вечерние платья… И волосы у меня всегда растрепаны. — Она показала на спутанный пучок на голове.
Роберт рассмеялся:
— На улице ты выглядела просто великолепно. Нет, даже еще лучше. Очень красивая, привлекательная. Но я знал, что ты будешь смущаться.
— Наверное, ты прав.
— Так вот, ты ждала, пока переключится светофор, наклонилась, пригладила волосы Уилла и поцеловала его в лоб. Именно тогда я понял, что хочу быть там, рядом с тобой, хочу знать, как вы провели день. Ты замечательная мать. И была потрясающей женой. Мне очень жаль, что я никогда не говорил, как ты мне дорога. Возможно, я недостаточно ценил все это. Но, Лили, мне тебя очень не хватает. Теперь я понимаю, что у нас было…
— Что мы потеряли.
— Я могу думать только о том, как прикасаюсь к тебе. — Голос Роберта вдруг стал низким и серьезным. Он сверлил ее взглядом, пылающим страстью и желанием. — Лили очень давно не видела у него такого взгляда. — По ночам я не сплю и думаю о том, как мы занимаемся любовью. Целыми днями я мечтаю о том, чтобы снова оказаться внутри тебя.
Лили показалось, что между ними прошел электрический разряд — почти как в тот вечер, когда они впервые встретились. Это ощущение застало ее врасплох. Она пыталась подыскать нужные слова и не смогла. Ей захотелось расцеловать мужа, позволить ему овладеть собой прямо здесь, на полу в кухне, но она не могла потакать своим желаниям. Секс с Робертом ничего не исправит: ни его поведения, ни, возможно, того, что они не подходят друг другу. Она не могла делать вид, будто ничего не случилось. Они не живут вместе уже много месяцев, и вплоть до сегодняшнего вечера она готовила себя к роли матери-одиночки.
— Роберт, я не выключатель. Ты не можешь так просто взять и включить или выключить меня.
— Я понимаю. Прости, я вел себя как дурак и причинил тебе массу неприятностей. Но я не могу потерять тебя. Ты наполняешь смыслом всю мою жизнь. Даже если я заработаю все деньги в мире, без тебя и Уилла они мне не нужны. Каким-то образом, — он замолчал, задумавшись, — я забыл об этом. Но мои намерения всегда были самыми лучшими, ты знаешь.
— Роберт, ты отвернулся от меня, а потом, вместо того чтобы быть рядом и поддержать меня, просто сбежал. В нашей жизни еще могут возникнуть сложности. И если решаешь их таким образом, то…
— В следующий раз все будет по-другому. Я не стану повторять своих ошибок. То, что случилось, нас обоих многому научило.
— Но в следующий раз…
— Тогда мы обязательно все обсудим и будем бороться друг за друга.
— Даже не знаю…
— Подумай об Уилле. Вспомни все хорошее, что было между нами. Мы не можем так просто взять и забыть об этом. У нас еще есть шанс. Мы ведь даже не разведены.
— Но не в моем сердце. Ты сам захотел этого, Роберт. Я давала тебе шанс, но ты ушел.
— Ты не обязана отвечать мне прямо сейчас. Я могу подождать. Я заставил ждать тебя, теперь моя очередь. Просто пообещай подумать.
Она посмотрела в его глаза — синие и бездонные. Ей показалось, что они знают друг друга гораздо дольше, чем три года.
— Я подумаю, но ничего не обещаю, — сказала Лили.
— Это уже хорошо. — Он поцеловал ее в щеку и направился к выходу. — Меня устроит и такой ответ.
Вечером перед благотворительным балом, на который ее пригласили подруги, Лили вымыла и уложила волосы, а потом, достав свою давно заброшенную коллекцию теней для век и карандашей, принялась наносить макияж. Закончив, она взглянула на себя в зеркало: волосы не были такими гладкими, как после укладки у Несто или Лукаса, а лицо — идеально-фарфоровым, какое должно быть у нью-йоркской светской дамы. Но с точки зрения обычных людей она выглядела очень даже неплохо, и это ее вполне устраивало. Улыбнувшись своему отражению в зеркале, Лили надела бриллиантовые серьги и, прощаясь, поцеловала Уилла.
