Целый год я химичил на этом поприще, переводя в цифру по две-три книги еженедельно. Результаты своей работы я рекламировал на форуме всё того же Мошкова и рассылал желающим персонально. А «заказов» были сотни. Первое время я даже составлял список «своих» читателей, чтобы начать отсылать им новинки без спроса, разгрузив тем самым свой почтовый ящик, но затем бросил эту идею, решив всё-таки отдавать тексты на адаптацию в библиотеки. Делать своё хранилище у меня не было никакого желания. В чем-то я напорист, в чём-то чертовски ленив. Там же на форуме ко мне обратились из моего впоследствии любимого подпольного собрания текстов — из «Библио-течки», с которой я сотрудничал в течение года. Жаль, что это начинание перестало развиваться и застыло, а потом и вовсе пропало. Я также напросился в отряд к Александру Белоусенко, с которым рад был сотрудничать продолжительное время. Что-то по духу подходило «Библио-течке» (маргинальная литература), что-то библиотеке Белоусенко (классический уклон), а что-то оставалось за бортом. Огромное количество текстов разошлось через «вторые руки» и по другим адресам. Я не стану перечислять всю свою работу, тем более, что вряд ли смогу всю её вспомнить, но скажу здесь, что там было много того, чем я втайне горжусь.
Девизом моей работы было КАЧЕСТВО. Наглядевшись на недобросовестных OCR-щиков, которые не вычитывают свои труды, а значит, оставляют текст с десятками или даже сотнями ошибок (первый такой шок у меня был от «Парфюмера» Зюскинда), или же с потерянным форматированием (курсив, например), …потерянными страницами (!!!), я выработал для себя множество степеней защиты от подобных огрехов. Но и здесь есть одно «но». Как показывает практика, и я не всесилен — ошибки бывают и у меня. Было такое (позорное): вместо «Лицо Супермена» у меня пролетело «Яйцо Супермена». А было ещё и такое (ошибку заметил совершенно случайно): «Я же ВЫЯВЛЯЮ в женщинах именно эту ценность — чистую сексуальность / Я же ВЫДЕЛЯЮ в женщинах именно эту ценность — чистую сексуальность».
Единственным отступлением от правил стало моё произвольное форматирование текста. Я стал позволять себе выделять отдельными абзацами различные части текста, как например, письма, цитаты, вывески, объявления и прочее, т. к. при чтении часто ловил себя на том, что не знал — закончился ли текст письма (то есть, пропустил ли я закрывающую кавычку, или она ещё впереди). Когда я вижу такое место в тексте оптически выделенным, то ощущая его во всём своем объеме, как бы знаю, с чем имею дело. Ещё я люблю вставлять фотографию автора на титульный лист. Я, правда, ленюсь потратить время и точно подобрать фото, которое бы отвечало году написания данного произведения, да и не всегда это запросто сделать. Но фотография мне нужна обязательно. Когда она прилеплена, я как бы ставлю точку в своей работе. Ах да, ещё я всегда делаю оглавление, если такового не оказывается в книге. Из него иногда видна структура текста, что, вроде как, помогает в дальнейшем.
И ещё похвастаюсь. Я никогда не ставлю своё имя в файле, т. к. нахожу упоминание автора электронной версии выглядящим глупо рядом с именем писателя. Это меня бесит ужасно, когда натыкаюсь на следующую формулу: OCR — Иванов, форматирование — Петров, вычитка — Сидоров. Кому на фиг нужны Ваши имена, господа!? Выглядят эти приступы гордости или тщеславия за себя любимых как надпись: «Здесь был Вася». Не более того. Некоторые же среди Вас ещё умудряются рядом со своим именем значок копирайта забацать… тут я ваще sprachlos.
Закончив трансформацию текста, возникают вопросы, которые я отношу писателю/издателю: куда теперь сбыть книгу? Я не коллекционер. Кому можно отдать книги, которые никто не читает? Выбросить — жалко. Подарить?! «Ой, это заумное что-то. Нет, это уж очень печальное. Фу, эта мразь Сорокин!» Отослать Вам обратно в издательство? Отнести в библиотеку? Вот ведь проблема.
Коронацией своего «литературного» хобби я считаю подготовку огромного проекта, связанного с творчеством моего любимого автора — Эдуарда Лимонова, который я обозвал ПРЕТЕНЗИЕЙ НА ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ или (не)ПОЛНЫМ СОБРАНИЕМ СОЧИНЕНИЙ. Www.limonow.de. Добро пожаловать! Не хотел я сам делать этот сайт, да пришлось. Теперь вот тяну его на себе, отслеживая новинки.
Этот лимонный труд сам по себе был безумно увлекательным приключением. Я прочитал всё, что мне удалось найти. И скучал лишь на одном-двух текстах из 40, чей поиск был целой эпопеей. Об этом рассказать у меня сил не хватит. В архиве собраны абсолютно все книжные издания, а также сборники статей, интервью, радио-выступления, куча раритетов и т. п.
На этом проекте закончилась моя активная деятельность на ниве OCR и я, как бы отбыв свою воинскую повинность, сбавив обороты, занимаюсь оцифровкой лишь изредка, чтобы как говорил Александр Сергеевич: «…руку правую потешить».
В заключение я хочу сказать, т. е. признать, что по сути дела я всё это время занимался полной ерундой, да-да, абсолютной ерундой, т. к. до того, как кладу книгу на свой сканер, заранее знаю, что ее текст давным-давно лежит где-то (у автора и/или его издателей) в электронном виде в памяти какого-то компьютера. И эти два файла разделяет между собой лишь время — от двух недель, как это было с «Искренне Вашим Шуриком», до года, как с «Людьми нашего Царя» Людмилы Евгеньевны Улицкой.
Эту проблему нужно как-то решать, раз против таких, как я хотят и начинают бороться буквой закона. Но решать её (проблему) не мне, а авторам и издателям. Если они (авторы/издатели) будут способны удобным для меня (покупателя /читателя) образом продавать мне электронные тексты (бумага мне не нужна, довольно!) и в удобном для меня опять таки формате, я перестану партизанить. Я выкину к черту свой сканер, т. к. для прочих целей он мне ни к чему. Я перестану чувствовать двоякость своей деятельности, хотя и получаю за нее лишь благодарность (претензий со стороны издательств ко мне пока не поступало). Наши два мира не могут друг с другом состыковаться, т. к. кто-то не может, а кто-то не хочет. Пора делать революцию!
P.S. Обещанный камень в огород издателей. В начале текста я написал свои восклики про «7 песен». Так вот. Я «ненавижу» Вас, книжные издательства, за то, как Вы паразитируете на публикациях малой прозы, т. е. повестях и рассказах.
Уловка проста. Берётся десять старых (прежде уже опубликованных) рассказов, добавляется два новых и книжка преподносится как НОВИНКА. А то и просто новой обложки и названия бывает достаточно. Примеров тому легион. Только ради этого я готов иногда выползать на тропу «войны». Вы паразитируете на людях, больных синдромом коллекционера. Это самая низкая маркетинговая фишка, за которую Вас следует порвать на части…:)
Будучи в отделении 3.1, у меня уже был куплен сканер. За время, проведённое в дурке, я перевёл в цифру десяток книг…
Читаю книгу[133]:
«А про Билли вот что надо сказать: хотя на лице у него были морщины, а в волосах седина, выглядел он мальчишкой — ушастым, конопатым, с заячьими зубами, мальчишкой из тех, которые носятся босиком по календарям, волоча по пыли кукан с рыбешками. На самом-то деле он был совсем не такой. Когда он стоял рядом с другими мужчинами, ты всегда удивлялся, что ростом он не меньше любого, и не был он ни лопоухим, ни конопатым, если приглядеться, и зубы у него не торчали, и лет ему было на самом деле за тридцать.
<…>
«Милый, у тебя еще сколько угодно времени. У тебя вся жизнь впереди». — «Мама, мне т-т-тридцать один год!»
<…>
Мне все равно не верилось, что ему тридцать один год, пока я не подобрался как-то раз к нему поближе и не поглядел год рождения у него на браслете».
Это всё моё.
— Скажи, вождь, ты тоже своего дня дожидаешься, чтобы им залепить?
— Нет, — ответил я. — Не могу.
— Не можешь сказать им пару ласковых? Это легче, чем ты думаешь.
— Ты… Гораздо больше меня и крепче, — промямлил я.
— Как так? Не понял, вождь.
Мне удалось немного смочить горло слюной.
— Ты больше меня и крепче. Ты можешь.
— Я? Шутишь, что ли? Черт, да ведь ты на голову выше любого в отделении. Ты тут любого разделаешь под орех, точно тебе говорю!
— Нет. Я слишком маленький. Я был большим, а теперь нет. Ты в два раза больше меня.
— Э-э, да ты спятил, что ли? Я, когда пришел сюда, первым делом тебя увидел в кресле — здоровый, черт, как гора. Слышишь, я жил на Кламате, в Техасе, и в Оклахоме, и под Гэллапом, и там и сям, и, честное слово, такого здорового индейца, как ты, никогда не видел.
Это тоже отчасти моё. Нет, во мне никогда не «было два метра или два с сантиметрами и сто двадцать, сто тридцать весу». Но я всегда чувствовал себя маленьким. Каждый раз удивлялся, сталкиваясь с некоторыми людьми и замечая, что они ниже меня, хотя со стороны казались выше. Об этом я сказал врачу.
