Ознакомительная версия.
Сентябрьская ночь была сухой, безветренной и морозной. На небе вовсе не было облаков, и огромная полная луна висела над Москвой, оживляя тени и двигая их по земле по своему усмотрению. Герман долго смотрел на луну, а затем, словно сами собой, с его уст слетели слова страшной безумной клятвы:
– Сделай меня богатым в этой жизни, мне не нужны блага после смерти. Я хочу наслаждаться и быть сильным, хочу любить и быть любимым, хочу счастья, а для этого мне нужно очень много денег. Дай мне денег. Много. И возьми взамен мою душу, она мне ни к чему, я уже давно не пользуюсь ее советами. Это все, что я могу тебе дать, но ведь ты хочешь именно этого?
Словно в ответ на его страшные слова, произнеся которые, он уже никогда не смог вернуться обратно, его сердце, как паровой молот в литейном цеху, сильно ударило два раза, и Гера вдруг понял, что сделка, к которой он шел все эти годы, совершилась. Два удара сердца – это две буквы: «Д» и «А». Ответ «да». Его залог приняли… С искаженным от лунного света воображением, полный самых противоречивых мыслей, он заснул. Во сне ему приснилось, что он падает с крыши какого-то многоэтажного дома и видит, как стремительно надвигается на него земля. Он хотел проснуться, хотел закричать, но у него ничего не получалось. Проклятое падение повторялось снова и снова, и лишь неимоверным усилием воли ему удалось заставить себя вернуться в явь. За окном был день, спустя несколько часов он должен был заехать за Настей и отправиться вместе с ней в аэропорт. Измученный ночным кошмаром, он залез в душ и долго стоял под струей чуть теплой воды, стараясь смыть с себя следы ночного обещания, данного луне, и остатки ночного кошмара. Вода в какой-то степени помогла, и через пять минут ему стало казаться, что никаких безумных речей под луной он не произносил, ни с какой крыши вниз не летел и вообще жизнь – прекрасная штука, тем более что ближайшие две недели он проведет вместе с любимой. Соображения насчет встречи с Рогачевым тоже приобрели дневной оттенок, появились сомнения, и Гера, в конце концов, решил в этом вопросе, что называется, «плыть по течению».
Из погружения в мыслительный процесс его вывел звонок телефона. Номер на дисплее был ему незнаком, и Гера на всякий случай, перед тем как ответить, зажал нос двумя пальцами. Измененным голосом, напоминающим голос интеллигентного слоненка-правозащитника из великого мультфильма «38 попугаев», спросил:
– Вам кого, извините?
Ему ответила незнакомая девушка, которая, видимо, удивилась такой необычной манере начинать разговор:
– Я хочу поговорить с Германом Кленовским. Меня зовут Женя, и я менеджер отдела персонала сети «Патиссон».
Гера сделал самому себе страшное лицо и тем же гнусавым голосом сказал:
– Секундочку, я его позову.
Зажал трубку рукой, отдышался и уже энергичным деловым тоном произнес:
– Герман Кленовский. Слушаю?
– Герман? Это Евгения из отдела персонала сети «Патиссон». Ко мне попало ваше резюме специалиста-закупщика алкогольной группы, а у нас сейчас как раз есть свободная вакансия на эту позицию. Вам могло бы быть это интересно?
Далекая и туманная перспектива достижения результата после разговора с дядей Петей сразу отошла на второй план. Перед глазами Германа с огромной скоростью замелькали белые конверты, набитые наличными, заискивающие лица поставщиков, привычный для него откатный промысел, и он выпалил, прежде чем успел подумать:
– Да! Разумеется, мне это очень интересно!
Женя из отдела персонала, довольная такой реакцией перспективного кандидата, мысленно поздравила себя с удачным кадровым приобретением. Резюме Германа было почти идеальным. «Почти» оттого, что в «Рикарди» о нем отозвались очень нейтрально и, как показалось ей, настороженно. Женя отнесла это на счет особенности, которыми страдают все члены ее цеха: «Лучше расскажи о человеке хотя бы немного негатива, даже если он безупречен. Безупречных людей не бывает, а о тебе могут подумать, как о поверхностном и несерьезно относящимся к своим обязанностям сотруднике, который не смог увидеть говняшку под толстым слоем карамели». В «Ромашке» же, как известно, о Гере, согласно указанию свыше, говорили только самое хорошее, и Женю это вполне устроило.
– В таком случае, когда вам было бы удобно подъехать на собеседование?
Герман взглянул на часы и понял, что на собеседование он никак не успеет. Чертыхнулся про себя:
– Девушка, тут такое дело: я, к сожалению, смогу подъехать только через две недели. У меня самолет через пять часов, и мне к вам никак не поспеть.
К его полному удовлетворению, девушка согласилась:
– Меня это вполне устраивает, тем более что наш новый коммерческий директор, Константин Дынин, приступит к своим обязанностям как раз через две недели, и вы сможете сразу же побеседовать с ним.
Гера вспомнил Турцию и лениво развалившегося в кресле Загребского:
– А Загребский уволился?
Девушка замялась. Видимо, подбирала подходящие слова. Наконец, словно бы через силу, выдала:
– Рома Загребский погиб.
Гера даже сел от удивления:
– Как погиб? Когда?! При каких обстоятельствах?!
– Я точно не знаю, но, кажется, его сбила машина.
Гера понял, что расспрашивать дальше – дело неэтичное, и быстро закончил разговор, договорившись на точное время собеседования в офисе «Патиссона» ровно через пятнадцать дней.
В Рим они долетели без происшествий. «Al Italia» не зря считается одной из самых надежных авиакомпаний мира. Герман никогда не проявлял патриотизма в том, что касалось авиаперевозок. Летать исключительно регулярными рейсами иностранных авиакомпаний «с именем» он начал после того, как несколько лет назад с бывшей женой и сыном они пытались улететь из египетского аэропорта Хургада назад в Москву. Рейс был чартерный. Выполняла его авиакомпания «С007», и вместо того, чтобы попасть в Москву, как и положено, «в 16.30, 28 августа», старенький самолет, в котором все пропахло, по выражению маленького сына Германа, как-то раз видевшего в зоопарке хомячков, этими самыми хомячками, доставил их только до Рязани. Там он вынужден был совершить экстренную аварийную посадку из-за того, что у самолетика начал прямо в полете отваливаться хвост. При всем при этом он сделал это вовсе не двадцать восьмого августа, как и обещала девушка, продавшая Гере билеты в офисе этой самой «С007». Глаза девушки были скошены в сторону от постоянного вранья клиентам. Самолетик опоздал ровно на сутки, то есть прилетел в Хургаду двадцать девятого. Ровно сутки, обливаясь потом, голодные, злые люди, обремененные ноющими и норовящими упасть в обморок детьми, в бессильной злобе проклиная невероятный сервис авиакомпании, провели в зале ожидания аэропорта. Без пищи, без воды, с одним-единственным сломанным туалетом на всех! И так в течение двадцати четырех часов, каждую минуту надеясь, что долгожданный самолет вот-вот прилетит.
Из Рязани, после посадки на военном аэродроме десантной дивизии, каждый из счастливых от осознания того, что «все-таки долетели, чтоб нам быть здоровыми всю жизнь», пассажиров добирался уже своим ходом. Кто на поезде, кто на попутной машине, кто на рейсовом автобусе. После такого безобразного «выхода на бис» в конце отдыха, перечеркнувшего этот самый отдых к чертовой матери, этой так называемой авиакомпании, Герман зарекся когда-либо летать чартерными рейсами отечественных авиаперевозчиков. Куда лучше, по его мнению, было расстаться с несколькими сотнями долларов и лететь, ощущая себя белым человеком и, что самое главное, имея в душе уверенность, что самолет донесет его до нужной точки в целости и сохранности и приземлится в то самое время, что указано в билете. Ожидая несколько часов назад в Шереметьево-2 посадки на свой рейс, они с Настей наблюдали погрузку людей в самолет какого-то очередного чартера в Анталию. То, что это была именно «погрузка» – посадкой назвать это было невозможно – было совершенно точно. На взлетную полосу лайнеры выруливали один за другим. «Боинг» итальянской авиакомпании шел впереди, и в какой-то момент, когда самолет разворачивался, Герман в иллюминатор показал Насте на старенькую «Тушку», со смехом продекламировав двустишие из любимого с детства «Мистера Твистера» Маршака:
Негров, малайцев и прочий народ
В море качает другой пароход…
А затем рассказал ей все, что он думает о чартерных рейсах. Настя с ужасом качала головой и соглашалась…
В Риме они поселились в пятизвездном отеле «Regina», что на via Veneto. Вечером гуляли по Вечному Городу, любовались ночными видами, ужинали в ресторане рядом с развалинами Форума. За ужином выпили замечательного итальянского вина, как известно, лучшего в мире. Настя рассказывала о своих впечатлениях после интервью с различными известными персонами.
– Ты знаешь, у меня никогда не было восприятия так называемых знаменитостей как таковых. Не то чтобы я страдала от вечной болезни репортеров «снять со всех публичных людей штаны и показать, что ничего принципиально нового там нет», но превозносить до небес какую-нибудь безголосую певичку, писательницу с лексикой букваря или заплывшего жиром депутата-порномана, я не могла себе позволить с детства.
Ознакомительная версия.
