Ознакомительная версия.
Я медленно выдохнула, абсолютно поражённая тем, что услышала.
– Ты мой ангел, Лекса…
– Ты не можешь так говорить. – Я тронута так сильно, что у меня плывёт перед глазами. То ли от потрясения, то ли от накатывающих слёз.
Никто не говорил мне ничего подобного.
– Могу, – слабо улыбнулся Калеб, продолжая поглаживать моё лицо. – Это слова из песни, которую я хотел сыграть тебе. Для тебя. И это чистая правда. Ты ангел. Самый прекрасный и самый поразительный.
С большим трудом я заставила себя покачать головой:
– Это невозможно. Ты не можешь так обо мне думать.
– Как? – Рука Калеба опустилась на мою талию и плотнее прижала к себе.
Мои ладони оказались на его рельефной груди, и я с силой закусила губу, чтобы не издать ни звука.
– Я и сам не знаю, что об этом думать, – шептал он, с теплотой глядя мне в глаза. – Я могу лишь чувствовать. И можешь считать меня романтиком, или занудой, или романтичным занудой, или занудливым романтиком, но то, что с нами произошло, не было случайностью. Я знаю это! Когда мы впервые встретились, в машине, это был первый раз за последние годы, когда я посчитал девушку интересной, почувствовал тягу к ней, даже не видя лица. Ты подействовала на меня так отрезвляюще, словно я только-только вышел из долгой спячки и вновь сделал глоток свежего воздуха. В ту же секунду я хотел выбежать из машины и вернуть тебя. Узнать, кто ты. И… не знаю, много чего ещё. Но я не сделал этого, потому что я идиот! Ты не веришь…
– Я не могу в это верить…
Хочу! Но не могу себе этого позволить! Потому что я не такая! Я не умею играть с чувствами людей!
Но что, если это и правда была судьба? Что, если весь этот поход на кастинг с нелепым перевоплощением, все эти постоянные становления с Калебом… Что, если всё это было для того, чтобы мы встретились, почувствовали друг друга?
Нет. Я не могу быть таким же романтиком.
Лучше я буду занудой.
Калеб наклонился и прильнул лбом к моему лбу, так что я вынуждена была прикрыть глаза. Его рука скользила вниз по моему бедру и вновь забиралась за край полотенца.
Я втянула в лёгкие побольше воздуха, так, словно он вот-вот закончится, и завела руки Калебу за шею, крепко прижавшись к ней, потому что не уверена, что мои ноги до сих пор устойчивы.
– Это шанс, Лекса. Это он, я знаю, – проникновенно шептал Калеб. – И ты не должна этого слышать, но я хочу сказать… Однажды судьба промахнулась, столкнув меня не с тем человеком. Судьба просто нашла не ту. Боже… теперь я так ясно это понимаю, что становится смешно. Эта больная любовь была обычной одержимостью, пока я не встретил тебя… Я ждал тебя. Наверное, ты думаешь, что я спешу с выводами. Ничего не случается так быстро… Это обычное влечение. Но я знаю, что нет. Судьба нашла тебя, Лекса. И всё сложилось так похоже, но в этот раз я знаю – теперь всё по-другому, потому что ты чувствуешь то же самое. Эти чувства. Это притяжение. Это желание. И это не тот раз, когда я должен был отступить. Я не отступлю, потому что уверен… ты для меня.
– И всё-таки ты законченный романтик, – слабым дрожащим голосом выдохнула я. – Калеб… это… звучит невозможно.
– Возможно. Эта сила больше, чем ты можешь себе представить. И это единственный шанс в жизни, повтора которого уже не будет. – Его губы коснулись моей шеи и едва ощутимо поцеловали. Затем ещё раз и ещё… И ещё… прокладывая дорожки из крохотных поцелуев, двигались вверх – к уху, затем к подбородку.
Видимо, запрет на поцелуи распространяется только на губы, потому что их Калеб не касается. Даже избегает. Будто дразнит.
Мои ладони крепче сжали его шею, отчего хватка Калеба тут же усилилась. Я уткнулась носом в его ключицу, вдыхая головокружительный аромат его тела и заставляя себя глубоко дышать.
Он не мог сказать мне всего этого…
Он так не чувствует…
И я не чувствую.
Я не чувствую!
– Ты это чувствуешь, – прошептал Калеб, щекоча дыханием мою кожу. – Я знаю.
Не чувствую!
Губы Калеба поцеловали мочку моего уха. На этот раз ярче, слегка прикусив зубами…
Всё ещё не чувствую.
Обжигающий поцелуй окончательно лишил рассудка.
– Ещё тогда, в магазине… – зашептал Калеб. – Когда я понятия не имел, что та девушка в парике и есть ты… Твой взгляд, то, как ты слушала, как я играю, то, как смотрела… Никого и никогда в жизни я не хотел так сильно, как хочу тебя, Лекса…
Я буду себя ненавидеть.
Но позже.
Приподняла голову и с силой прижалась губами к губам Калеба, притянув его к себе.
Нет больше запретов.
Его губы были влажными и горячими. И он целовал меня в ответ. Я даже не заметила, как в какой-то миг полотенце сорвалось и наши тела обрели заветное прикосновение. С губ Калеба сорвался хриплый стон, а пальцы сильнее впились в мою кожу, прижимая ещё плотнее, максимально возможно.
Тихие, наполненные желанием звуки вырывались из моего рта. Его густые волосы скользили сквозь пальцы, и хотелось вцепиться в них сильнее.
Жадный, глубокий поцелуй становился всё более требовательным. Язык Калеба с чувством скользил по моему. И от этого сносило крышу.
Его руки творили невозможное простыми прикосновениями. Сильными, властными, и мне это нравилось. Нравилось чувствовать то, с какой силой он меня хочет. Я нужна ему. Я его глоток свежего воздуха. Его ангел…
Я резко распахнула глаза.
Ангелы не умеют предавать.
– Калеб… мы не можем, – с трудом оторвавшись от его губ, выдохнула я, быстро качая головой. – Не можем.
– Знаю, – тяжело дыша и вновь выглядя так, словно ему больно, ответил Калеб. – Это нечестно.
Знает?
– Ты выглядишь разочарованно, – мягко улыбаясь, Калеб поглаживал меня по спине, спускаясь вниз, к ягодицам.
– Нет. Я не разоча…
– Это нечестно по отношению к тебе, Лекса, – добавил Калеб, тяжело дыша, и точно не от того, что в комнате такая жара. – Я не хочу, чтобы ты презирала себя. Поэтому я не хотел тебя целовать.
Чтобы не вешать на меня груз вины? Только поэтому?.. Боже…
До чего я себя довела!
Я сама пару секунд назад повесила на себя этот груз вины!
Ненавижу себя.
Вырвавшись из объятий Калеба, я подхватила с пола толстовку на «молнии» и накинула на голое тело, влезла в спортивные штаны, набросила на лицо капюшон и, собрав в кучу остальные вещи, рванула к двери.
– Пожалуйста, не останавливай меня! – бросила на Калеба умоляющий взгляд. – Это неправильно. Так не должно быть. Только не так.
Уже через несколько секунд я была в своей комнате. Бросила вещи на пол, сама рухнула следом и пыталась отдышаться.
Мыслей не было. Пустота. Тоска и боль на душе. И испуг… испуг за то, что я не чувствую перед Мики той вины, какую должна. Мне стыдно перед собой за то, как сильно хочется вернуться обратно и вновь ощутить вкус его губ, жар его тела и услышать слова, которые подобны нектару…
И я забыла закрыть дверь на замок.
– Ты не должен быть здесь! – прохрипела, затем вскочила на ноги и рванула к Калебу, чтобы вытолкнуть его обратно за дверь. – Ты в одних трусах! Сейчас все на зарядку соберутся! Давай, я не…
Но он не дал мне договорить. Сразу после того, как щёлкнул дверной замок, его губы припали к моим, а руки, полностью меня обезоружив, захватили мои запястья и завели за спину. Калеб, продолжая терзать мои губы, буквально вжал меня в стену и не думал оставлять мой рот в покое.
– Я же сказал, что не отступлю, Лекса, – отрывисто прошептал он. – Только не в этот раз. И можешь ударить меня коленом, если не чувствуешь того, что чувствую я.
– Если сразу после этого ты уйдёшь, то я ударю тебя, – я отвернула голову в сторону, и вместо того, чтобы отстраниться, Калеб принялся целовать мою шею.
Не могу… не могу ему сопротивляться.
Я не ударю его. Я слишком слабая для этого… Я тряпка.
И я ненавижу себя за это, но его губы слишком желанны, чтобы отстраняться от них так надолго.
Почувствовав, что моё сопротивление окончено, на щеке Калеба родилась победная ямочка, и «молния» моей толстовки, расстегнувшись с характерным звуком, полетела вниз. Его руки скользнули по моей талии и упали на бёдра, потянув за резинку штанов.
С тихим стоном я запустила руки в его волосы и прижалась обнажённой грудью к его – твёрдой и жаркой. Провела пальцами по шее и обхватила её ладонями, медленно и глубоко вздохнув. Глаза Калеба тут же смягчились, и беспокойная линия между бровями исчезла.
Я даже не помню, в какую секунду он начал раздевать меня, но хорошо помню, как способствовала одежде лететь в разные стороны, и тут же оказалась на руках у Калеба, а мигом позже на своей кровати, на спине, а Калеб навис сверху.
Он больше не целовал меня. Не касался руками и ничего не говорил.
Он смотрел на меня. Долго и пристально, так, словно пытался запечатлеть в памяти каждую черту моего лица, каждый изгиб тела, начиная от шеи, заканчивая ступнями. И чувствовать скольжение его горящего взгляда по своему обнажённому телу воистину незабываемо. Никакой неловкости и скованности. Калеб заставлял меня чувствовать себя прекрасной…
Ознакомительная версия.
