— Но... Я должен был услышать тебя, Эддисон. Даже сохраняя молчание, ты пыталась донести это до меня, а я не слышал.
Он говорит это с такой мягкостью, что кажется виноватым. Но я не виню Винтерса в произошедшем. Кто бы мог подумать, что Новенькая действительно окажется тем монстром, которого боялись ее родители.
— Я связался с твоим адвокатом. И... вух... это что-то с чем-то. Мне не стыдно признаться, что она разорвала меня, как грелку. Она приедет утром. Хочешь, чтобы я еще кому-нибудь позвонил?
Тед. Мама. Сначала я думаю о них вместе, затем по отдельности. Если Тед придет сюда, его могут поймать. Но придет ли мама?
Мне больно, мамочка. Пожалуйста, приди и поухаживай за мной!
— Мисс Клэр из Учебного Центра.
Он смотрит на меня озадаченным взглядом, но кивает.
— Ладно, пойду возьму себе кофе. А тебе нужно поесть. Давай, восстанавливай силы.
Он встает и потягивается.
— Скоро приедут люди из соцзащиты, чтобы расспросить тебя... о доме... и о мисс Штейн. Я так понимаю, ты выложишь все начистоту?
Он с трудом произносит последнее предложение и направляется к выходу.
— И не переживай о Саре или Келли. О них уже позаботились.
— Винтерс?
Он останавливается у двери.
— Ага.
— У тебя есть ручка?
Он хмурится, но вытаскивает ее из кармана куртки. Я хватаю газету, лежащую рядом со мной, и открываю первую станицу. Винтерс смотрит на меня так, будто хочет остановить, но он этого не делает. Я обвожу слово «щепетильный».
— В мае будет еще один экзамен, — говорю я, но он все еще выглядит озадаченным. Для меня же все ясно как день. — Это мой ребенок. Мой.
Его лицо немного проясняется, и он, кажется, наконец-то понимает. До него впервые доходит со всей полнотой, чему мне приходится противостоять.
— Да. Я знаю.
Мисс Кора была самим синем пламенем. Вот, насколько она была зла. Самая горячая часть любого огня. Синяя аура окружала ее от волнистых волос на макушке до кончиков пальцев. Она ворвалась в больницу, взглянула на меня и сказала: «Рассказывай».
И тогда я рассказала ей обо всем. О доме. О Келли. О Новенькой, убившей свою маму. О мисс Кармен и мисс Штейн. Обо всем, кроме задуманного мной побега с моим взрослым парнем. Я решала, что могу оставить это при себе. Она уже достаточно загорелась. И когда мисс Кору объяло пламя, весь остальной мир затих.
Она проклинала Винтерса на чем свет стоит. Он даже слова вставлять не успевал. Никогда в своей жизни не слышала, чтобы кто-то говорил так быстро. И мужчина просто стоял в коридоре, выслушивал ее и молчал. Потом она устроила взбучку мисс Кармен, и это была моя самая любимая часть. Мисс Кармен пыталась с ней спорить, но как только мисс Кора сказала что-то об увольнении, та сразу же заткнулась.
Потом она долго болтала по телефону с друзьями, прося одолжений и требуя уплаты долгов у всех, у кого только возможно. Пару раз прозвучало имя мисс Штейн. Через пару часов ко мне в палату пришли два полицейских, чтобы взять показания. В придачу ко всему, когда пришла мисс Клэр, она отчитала медсестер за то, что те не сменили мой больничный халат, когда я в него помочилась, и потребовала настоящей еды. Вся больница округа Кингс находилась под контролем мисс Клэр и мисс Коры.
—Деточка, что это? Зачем ты обвела это слово? Щепетильный? Ты его знаешь!
— Знаю?
— Господи, и сильно же тебя приложили головой. Не можешь вспомнить такие простые слова. Цыц!
Мисс Клэр сидит в углу, на месте Винтерса, и цокает языком. Она переворачивает страницу, в поисках следующего слова в своем карманном словарике.
— Боже, вот, что я тебе скажу. В этой стране самая ужасная система образования в мире! Не пополняют базовый словарный запас, не учат основам, ничему не учат! Неудивительно, что все вокруг такие непростительные невежды. Ты знаешь, что я в твоем возрасте уже закончила школу и поступила в университет? Приехала в эту страну, край возможностей, будучи на три года младше остальных. Мне приходилось учить взрослых дядек и тетек тому, что я изучала в еще в средней школе. Господь благословил мою душу терпением достаточным, чтобы стать педагогом, потому что эта страна определенно нуждалась в мозгах. Цыц!
Поверить не могу, что она остается со мной ни смотря не на что...
— Что вы знаете обо мне?
Мгновение она молчит, затем откладывает ручку и смотрит на меня.
— Только то, что ты рассказывала мне, — откровенно отвечает она, лицо ее спокойное и расслабленное.
— Вы знаете, кто я? Что я... сделала?
Она глубоко вздыхает и смотрит вдаль.
— То, что могла сделать или не сделать, не определяет тебя.
Этих слов, произнесенных ей, оказывается достаточно, чтобы успокоить мою душу, облегчить мою боль. Медленно вытаскиваю ноги из-под одеяла и впервые за несколько дней чувствую своими босыми ногами пол. Я устала от этой утки. Каждый раз, когда хочу пописать, забрызгиваю все вокруг. Мисс Клэр подпрыгивает со своего кресла.
— Эй, что ты делаешь? Тебе нужно в туалет? Дай-ка помогу тебе, пока ты не простудилась.
Она наклоняется и натягивает мне на ноги голубые носки, подошва которых усеяна маленькими резиновыми следочками.
— О, Боже, вот это мальчишка! — она поднимает руку и улыбается, когда ее ладонь касается моего живота. — Кто у нас тут пинается!
Я морщусь от внезапной улыбки и не отстраняюсь, ради разнообразия. Разрешаю кому-то, кроме Теда, дотронуться до Боба՜, потому что знаю, что мисс Клэр не обидит его. Защитит его так же, как защитила бы я. Она помогает мне встать с кровати, и я шаркаю в ванну, волоча за собой капельницу. Прислоняюсь к дверному проему, когда она включает свет.
— Там кто-то есть, — бормочу я, оглядываясь.
Должно быть, это моя соседка. Черт возьми, она ужасно выглядит. Разбитая щека, потрескавшиеся губы, фингалы под глазами. Она выглядит, как мама в день, после смерти Джуниора. Рей тогда знатно постарался.
— Что? О чем ты?
— Там кто-то...
У меня подкашиваются колени. ВУУУУХ. Капельница летит на пол. Я падаю вперед, хватаясь за раковину. Кончик моего носа врезается в зеркало. От резкого вздоха стекло запотевает. Я застываю, как вкопанная. Девушка не сводит с меня взгляда.
— Мэри?
В этой комнатушке нет никого, кроме меня. У меня нет соседки. Это лицо — мое. Эта избитая девушка — я. И мой глаз... Мой чертов глаз, налитый кровью. От карего оттенка не осталось ничего, кроме густой красной крови.
— Мэри? Все хорошо? Мэри, что... МЭРИ!
Моча покидает мое тело, и носки впитывают ее как губка.
Мне снилось, что прошлой ночью ко мне в комнату прилетел Герберт. У него были больше сверкающие зеленые крылья, размером с уши слона, и его окружало сияние, будто светлячка. Он рассказал мне, что навещает меня с небес. Я спросила его, какого там. Он ответил, что все именно так, как и представляла. Я поинтересовалась, не видел ли он там Алиссу. Он сказал, что видел. Спросила, злиться ли она на меня. На это он не ответил ничего.
— Цыц! Она всего неделю провела в больнице, а они уже готовы выдворить ее. За это я плачу налоги? — Мисс Клэр кричит и прицокивает языком. — В этом доме безопасно?
Они обсуждают меня в коридоре, пока я доедаю свой ужин. Кусочки индейки в подливке, картофельное пюре, фасоль, куриный бульон с лапшой и чашечка пудинга. В доме престарелых кормят тем же. Это наталкивает меня на мысли о Теде. Я потеряла свой телефон где-то между падением и больницей. Он понятия не имеет, что случилось. Наверно, думает, что я передумала.
— Келли отправили в «Распутье», а Сару — в «Беллвью», — говорит Винтерс. — Для психиатрической экспертизы.
— Но безопасно ли там для Мэри? —спрашивает мисс Кора. — Ее мучили не только эти двое.
— К концу месяца ее переведут в другое место, — отвечает моя временная социальная работница. Она выглядит так, будто только вчера окончила школу. — В учреждение, специализирующееся на раннем материнстве. Если она все-таки решит оставить малыша.
