— Если? Что значит «если»? — говорит мисс Кора, повышая тон.
— Это все непросто, — добавляет Винтерс.
— Вы все еще думаете, что она не способна вырастить собственного ребенка?
— Не мне судить об этом, но я думаю, что мы еще многого о ней не знаем. Никто из нас.
— Мы всегда будем исходить из лучших побуждений для малютки, — вставляет Социальная Работница.
— Не верю я вам, долбанные идиоты, — говорит мисс Кора.
— Эй! Поаккуратнее, — предупреждает Винтерс. — Знаете, у вас нет никаких полномочий, чтобы принимать здесь какие-то решения. Вы даже не член ее семьи!
— Я говорю от лица своего клиента, который прямо сейчас пытается получить эмансипацию от вас, придурков. У меня достаточно чертовых полномочий, чтобы превратить ваши жизни в сущий ад...
— Слушайте, я все понял, ясно! — говорит Винтерс. — Я говорю о том, что... она сейчас может быть не в лучшем состоянии, чтобы растить ребенка. Конкретно сейчас! Это может измениться. Для начала ей нужно подтянуть свое здоровье и крепко встать на ноги. Подумайте об этом. У нее нет никого, кто бы мог ее поддержать, нет денег, едва ли есть, где жить. И только пару недель назад нам говорили о том, что она слышит голоса и...
— Знаете что, — перекрикивает их Социальная Работница. — Давайте сконцентрируемся на нашей сегодняшней ситуации?
Мисс Кора и Винтерс бормочут что-то себе под нос.
— Честно говоря, это самое лучшее место для нее. Все прочие дома забиты под завязку. В ее ситуации никто не сможет ее принять в уже без того переполненное учреждение. Доктора говорят, что ей следует соблюдать постельный режим, чтобы исключить вероятность преждевременных родов. Так что я не думаю, что перевод в другое, незнакомое ей место — хорошая идея. Нужно повременить с этим, пока она ни сможет передвигаться самостоятельно. Штейн сейчас находится под следствием, а это означает, что вести она себя будет лучше некуда. У Мэри будет своя комната, и мы организуем ежедневные приходы медсестры.
Над ними повисла тишина. Мисс Штейн под следствием. Интересно, что это значит. Ее уволят? Надеюсь, что да.
— Ладно, хорошо! — выпаливает мисс Кора. — Но если хоть один волосок упадет с ее головы, клянусь, я...
— Знаю-знаю! — фыркает Винтерс. — Боже, женщина! Где она тебя только откопала?
Кровать Новенькой пуста. Даже простыни или подушки нет. Только голый зеленый матрас. Будто здесь никто никогда и не жил. Но я никогда ее не забуду. Не забуду выражение ее глаз в тот момент, как полетела вниз с лестницы. Она улыбалась. Эта широкая противная ухмылка. Интересно, что с ней будет?
— Поверить не могу, что они скинули ее с лестницы, а эта психованная с*чка выжила!
— Эй, заткнись, Киша, — говорит Чина. — Это уже слишком. Она могла умереть. Она почти потеряла ребенка.
— Ну, что-то же она натворила, раз вынудила их пойти на такое? — спрашивает Киша. — Она всегда первая начинает!
— Не правда, — рявкает Чина. — Она не делала ничего плохого! Вы все это знаете.
— Не, эта с*чка ненормальная, — говорит Марисоль.
— Чина, ты сама рассказывала, что как-то раз застала ее гуляющей голой по дому, — добавляет Киша.
— Но, эй, вы видели ее глаз? Просто гадство какое-то! — хохочет Джой.
Мое взаимодействие с девочками ограничено по максимуму. Я не выхожу из своей комнаты. Изгой среди изгоев. Не вижусь ни с кем, кроме медсестры, которая заскакивает, чтобы проведать меня, и мисс Рибы, которая приносит мне поесть. Мисс Штейн достаточно умна, чтобы держаться от меня подальше.
Доктора не шутили о постельном режиме. Одно неловкое движение, и Боб может умереть. Так что мои ноги не касаются пола. Я либо сплю, либо лежу, уставившись в потолок, и думаю об Алиссе.
Недавно меня навещала мисс Клэр. Она принесла мне карточки для подготовки к ЕГЭ и новую книгу о том, как поступить в коллеж.
— Пригодится, как встанешь на ноги.
Я не уверена, понадобится ли это мне к тому времени, как встану на ноги. Не знаю, стоило ли оно того. Винтерс прав. Я не смогу сама растить ребенка. Без денег. Без работы. Без жилья. Учитывая то, как медленно продвигается мое дело, к моменту вынесения решения, мне будет по меньшей мере семнадцать. Боб уже родится. Они отберут его. Отправят в какой-то дом к незнакомцам. Таким, как мисс Штейн. Это пугает меня больше всего. В мире тысячи таких мисс Штейн, тысячи мам, тысячи Реев. Все они ждут момента, чтобы вцепиться в Боба՜, и тогда история повторится. Ему никто не поверит. Он будет звать меня, его настоящую маму, а я не смогу ему помочь. Не буду знать, где он, чтобы отыскать его. Он может пострадать тысячей различных способов. И как только покинет мой живот, я не смогу его защитить. Поэтому и не двигаюсь. Не хочу, чтобы он слишком скоро явился в этот мир.
Но есть еще и Алисса. Не появись я в ее жизни, она была бы жива. Я не виню их за желание забрать Боба՜. Может, ему будет лучше без меня. Может, самым лучшим подарком для него, единственным способом его защитить, будет мое отсутствие в его жизни.
И тогда я останусь одна. Навсегда.
Мое колено все еще саднит, но лодыжке уже намного лучше. Даже согнуть получается. Это больше, чем я могла сделать две недели назад. Лопнувший сосуд в моем глазе тоже заживает, но я избегаю зеркал, чтобы не пугать саму себя. Снаружи все заживает медленно, но внутри имеет значение только Боб. Все остальное уже давно мертво.
Раздается звонок в дверь. Одно из двух: либо медсестра, либо Винтерс. Теперь он заходит каждый день, чтобы проведать меня. Однажды принес мне кусочек именинного торта с вечеринки его дочери. Вкуса я не почувствовала.
— Где она? — до меня доносятся крики с первого этажа. Боб подскакивает, услышав его голос.
Тед?
— Потише, молодой человек, — говорит мисс Риба. — Ты к кому?
Я слышу, как в прихожую заходит Чина.
— О, я знаю тебя. Ты парень Киши, да? Она наверху.
— Что? — фыркает Тед. — Киша? Нет. Где Мэри?
— Мэри? — в один голос говорят мисс Риба и Чина.
— Эй, Мэри! — кричит он.
— Эй! Притормози! Кажется, тебе пора.
— Мэри! Мэри, ты где!
Мое сердце взывает к нему, руки трясутся, с губ готово сорваться его имя, но я крепко сжимаю их. Спустится ли к нему? Нет, я не могу.
— Я сейчас полицию вызову!
— Да подожди ты, Риба, давай сначала узнаем, чего он хочет.
— Я хочу увидеть Мэри! Где она?
Хотела бы я, чтобы пол поглотил меня и мягко перенес вниз, прямо в подвал. Ему не следовало приходить. Они обо всем узнают.
— Эй! Что происходит? — говорит Киша, сбегая вниз с лестницы. — Меня кто-то звал?
— Мне нужна Мэри. Где она? Она жива?
Никто не отвечает. От недоумения все они лишись дара речи.
— Какая с*ка это сделала? А? Кто из вас ее убил? — голос Теда срывается, и мне хочется ринуться к нему, чтобы успокоить. Но я не могу. Ему не следовало приходить.
— Угомонись, ладно! Зачем тебе нужна Мэри? — спрашивает Мисс Риба.
— Мэри — моя...
Нет, Тед. Нет! Они все поймут.
Джой врывается в мою комнату.
— Там к тебе парень пришел! — ухмыляется она. — Это отец малыша? Симпатичный!
Я не двигаюсь, не говорю ни слова. Мисс Риба поднимается по лестнице.
— Мэри? Эмммм... какой-то мальчишка хочет тебя видеть. Он внизу. Говорит, что знает тебя. Ты же знаешь, что тебе нельзя приводить сюда никого мужского пола. Никого, кроме Винтерса.
Я откатываюсь подальше от них. Что за глупость. Тед так рискует, обнажая наши отношения перед людьми, которым я доверяю меньше всего.
— Я не знаю его, — бормочу я.
— Мэри! — орет он снизу. — Клянусь, я тут все к чертям спалю, если не дадите мне ее увидеть!
Мисс Риба прочищает горло.
— Эмммм, Мэри?
Тед никуда не уйдет, не увидев меня. Я знаю его. Он разорвет этот дом на куски.
— Я не могу спуститься вниз.
Мисс Риба смотрит на Джой, затем — на меня.
— Ну, подняться сюда он не сможет. Ты знаешь, что тебе нельзя водить в свою комнату мальчиков!
