Дашка кивнула. Она была явно рада своей догадке, однако по лицу ее текли слезы.
— Ведун Роман, тверд ли ты в своем решении? — спросил Управляющий. — Подумай, чего ты лишишься!
— Уже подумал, — Светлов закрыл глаза и вспомнил Наташу. — Я уверен в своем решении.
— Что ж, да будет так, — медведь слез с камня и близко подошел к Роману, заглядывая ему в глаза.
— Отдай свой Амулет.
Дрожащими руками Ромка снял изумруд с шеи и протянул медведю. Управляющий долго смотрел на камень, затем вздохнул, дунул на камень, и Амулет исчез.
— Ты не будешь помнить ни своих друзей, ни всего того, что произошло с тобой с того момента, как ты приехал сюда. Даю тебе пять минут на то, чтобы попрощаться со своими друзьями.
Ромка обернулся на друзей и быстро подошел к ним. Он увидел, что девчонки плачут, а у парней каменные лица. Ромка ободряюще улыбнулся.
— Пока, ребята, — сказал он. — Я не пропаду. Я буду скучать без вас.
Парни подошли пожать ему руку. Девчонки мягко обнимали его и хлопали по спине. Дашка Миркова быстро подошла к нему, наклонилась и порывисто поцеловала в щеку.
— Прощай, — сипло проговорила она и отвернулась.
Ошарашенный Роман повернулся к Управляющему.
— Ты готов? — спросил тот.
Роман обернулся, в последний раз оглядев своих друзей.
— Готов.
Управляющий вздохнул. Неожиданно вокруг Романа образовалось неясное свечение. Парень медленно поднимался в воздух. Все выше и выше.
Друзья зачарованно смотрели на это зрелище. Щеки у девчонок блестели. Миркова рыдала навзрыд.
Раздался громкий хлопок, и Светлов исчез. Просто исчез с поляны и из жизни наших героев.
— Он сейчас в лагере, в своей постели, — ответил Управляющий на невыска-занный вопрос.
— Значит, мы сможем его увидеть? — обрадовалась Дарья.
— Нет, — покачал головой Управляющий, возвращаясь на свой камень-валун. — В Потусторонних мирах постараются, чтобы вы больше никогда не встретились. Это может ему повредить.
— Управляющий, — подала голос Ника. — Я хотела спросить про Хельгу Алматову… Она по-прежнему хочет меня убить?
— Нет. Хельге стерли память. Хорорра лишь использовала ее, как марионетку. Теперь для Хельги ты всего лишь случайная попутчица, ворожея Вероника.
Повисло молчание. Каждый думал о чем-то своем.
— Не стоит жалеть о ведуне Романе, дети мои, — мягко сказал Управляющий. — Каждый сам выбирает свою судьбу. Он сделал выбор и теперь счастлив.
Ребята ничего не ответили.
— Что ж, насыщайтесь лунным светом, дети мои, а я пойду. До следующего полнолуния…
Камень опустел. Ребята остались одни, наблюдая, как небо постепенно светлеет в ожидании скорого рассвета.
— Вот и все, кончилась история, — вздохнула Ника, вытирая слезы.
— Нет, — вдруг сказала Ада. — Еще целое лето впереди. Нас ожидает еще много приключений!
Ее глаза вспыхнули в темноте.
Конец третьей части
Повелительница зеркал-4. Предыстория
Предыстория. Новый персонаж
Где-то в Московской области есть такой небольшой поселок — Березино. Так вот, там-то и жила девочка, с которой мы хотим вас познакомить… Зовут ее Злата Федорова. Запомните это имя, ведь Злате суждено сыграть очень важную роль в нашей истории.
Итак, Злата жила со своей семьей в обычной трехкомнатной квартире дома № 3, который стоял на улице Садовой в поселке Березино. Мать у тринадцатилетней Златы была женщина добрая, с мягким и простым характером. Она никогда не наказывала Злату без повода, да и по поводу тоже. Мать любила свою дочь, и они почти никогда не ссорились. Отец, наоборот, отличался суровостью характера. Он был человек прямой и честный и всегда смотрел на жизнь реально. Тем не менее, он также любил свою дочь. А суровость — это так, для виду. Еще у девочки были бабушка и дедушка, но они жили ближе к столице, в Истринском районе. Внучку они видели редко, поэтому очень радовались ее нечастым приездам. Так что, на первый взгляд, можно сказать, что Злата была девочкой счастливой: родители любят и не ругают, никто в семье серьезно не болеет, не ссорится.… Но это только на первый взгляд.
Злата Федотова была обладательницей недлинных, до плеч, светло-каштановых волос, больших, прямо-таки огромных серых глаз, чуть длинноватого острого носа и тонких губ с вечно опущенными уголками, что придавало ей несколько пасмурный вид. Но это все мелочи. Главная причина того, почему Злата избегала лишний раз смотреть на себя в зеркало, была проста: девочка с рождения была очень худенькой. Не проблема, скажите вы? Еще какая проблема! Одежду ей приходилось покупать на четыре размера меньше, чем подобает тринадцатилетним подросткам. Злату иногда бесило, когда женщины в магазинах одежды или на рынках жалостно оглядывали ее и вздыхали: «Ничего, деточка, это пройдет с годами…». Эти слова и сочувственные взгляды всегда очень задевали Злату и ранили ее в самое сердце. Да, Федотова была очень ранимой и каждый сочувственный вздох принимала близко к сердцу. Иногда она могла часами сидеть у себя в комнате, разглядывать в зеркале свое отражение с тонкими, бледными ногами и руками с заметными синими жилками, с торчащими ребрами, и давиться слезами.
Из-за худобы девочка выглядела младше своих лет. Ее принимали за младшеклассницу, несмотря на то, что она закончила седьмой класс. Училась Злата хорошо, лучше всех в классе. Ей нравилось учиться. Учителя часто ставили ее в пример одноклассникам, чем вызывали общую зависть и не добавляли девочке популярности в классе. Так что подружек у Федотовой не было, а если и заводились, то ненадолго. В основном, с ней водились только для того, чтобы списывать. А одна девчонка, которую Злата считала когда-то лучшей подругой, вообще гуляла с ней только затем, чтобы лучше выглядеть на ее фоне. Короче, для контраста… Куда бы ни пошла Злата, где бы ни появилась, везде ее преследовали сочувственные взгляды или издевательские оскорбления от старших мальчишек и девчонок. Как только ее ни называли! И Скелетиной, и Вешалкой, и Спицей… И каждая кличка казалась самой обидной! Даже на физкультуре Злата не занималась: ее автоматически освободили от занятий, испугавшись, что такой тщедушный ученик может в любой момент упасть в обморок.
Как ни утешала себя Злата, как ни убеждала себя, что на дураков внимания не обращают — все было напрасно. Каждый злобный выкрик глубоко ранил ее, и она снова запиралась в своей комнате, обкладываясь книгами. Книги — вот кто был лучшими друзьями Златы Федотовой. Они не предавали ее, не говорили гадостей и не смеялись над ней. Злате было с ними гораздо проще, чем со сверстниками, и только чтением она утешалась, когда ей было плохо.
Мать Златы, довольно-таки крупная женщина, не переставала удивляться, в кого дочь удалась такая худенькая. Она таскала девочку по разным клиникам, но там только разводили руками: подросток был абсолютно здоров и хорошо питался. Отец же только хмыкал в усы и ничего не говорил. Конечно, у него существовало собственное предположение на этот счет, но делиться с женой он не спешил — еще испугается.
Да, Злата не была счастлива. Ну, возможно, лишь иногда, на краткий миг, когда удачно выходила та или иная картина. Злата умела и любила рисовать. Порой она размышляла на тему, что ей больше нравится — рисовать или читать? Выходило, что одинаково. К слову, картины у Златы получались просто прекрасные. Можно было сказать, что у девчонки талант: стоило ей взять карандаш, и на белом листе бумаге возникала сказка! Родителям, конечно, нравились картины дочери, но они мало понимали в живописи.
Что ж, я думаю, что новая героиня вызвала у вас уже достаточно жалости, и я вправе начать повествование…
…Однажды, погожим летним деньком, Злата вышла из магазина с полным пакетом продуктов и, ни на кого не глядя, пошла к своему подъезду. Неожиданно что-то заставило ее остановиться и посмотреть на скамейку, стоящую под старой липой. Ничего в этой скамейке примечательного не было: покосившиеся ножки, облупленная краска, пара фразочек, накарябанных черным маркером и свидетельствующих о низком уровне интеллекта авторов… Однако Злата чувствовала какую-то странную энергетику, исходящую от этой скамейки. Девочка неторопливо подошла и села, положив пакет рядом с собой.
— Я села, — непонятно к кому обратилась Злата. — Что дальше?
Внезапно листья над ее головой зашелестели и осыпались, и что-то со стуком упало на землю.
«Что бы это могло быть? — в недоумении оглядывая землю под ногами, подумала Федотова. — Неужели яйцо из птичьего гнезда выпало?»
Неожиданно Злата увидела валявшийся неподалеку блестящий шнурок с непонятным камнем. Она подняла его и тщательно осмотрела. На серебряной нитке висел длинный мелок, зачем-то всунутый в железную, с цветными камушками, оправу. Камушки так играли на солнце, переливаясь разными цветами, что Злата невольно подумала, не драгоценные ли они. Впрочем, вспомнив, что существуют еще и стразы, девочка отмела эту мысль.
