— Уже почти год мы пытаемся договориться о встрече с мистером Кордом, чтобы обсудить наши общие проблемы, — сказал Шеффилд, — но никто не знает, где он находится и как с ним связаться. Мы даже не получили ответа ни на одно из наших писем.
— Мистер Корд очень занят.
— Знаю, — быстро откликнулся Шеффилд. — Мне уже приходилось иметь с ним дело. Взбалмошный человек, на мой взгляд. Наше терпение на исходе. Мы имеем значительные вложения в вашу компанию. Настолько значительные, что мы не потерпим ни дилетантизма в руководстве, ни пренебрежения возможностью получать прибыль.
— Мне кажется, вкладчикам не на что жаловаться, — ответил Дэвид. — Особенно в свете прибылей этого года.
— Ценю вашу лояльность, — улыбнулся Шеффилд. — Но мы оба понимаем, что к чему, мистер Вулф. Моя группа вкладчиков была готова финансировать определенные картины, что удвоило бы прибыль. Мистер Корд — нет. Мы готовы ввести в действие правило, по которому высший менеджмент получит право на свою долю в ценных бумагах и прибылях. Мистер Корд — нет. И мы определенно не заинтересованы в том, чтобы обременять компанию некоторыми расходами — к примеру, на отель «Бульвар Парк».
Дэвид ждал, когда Шеффилд дойдет до главного. В мире кино это не было секретом. Это называлось «гарем Корда».
Все началось два года назад, когда Джонас захотел снять номер для девушки и получил отказ. Тогда от имени компании он снял несколько этажей в приличном отеле на окраине Беверли-Хиллз. Как только были подписаны документы, студия вселила в отель всех девушек, работавших по контрактам.
Тридцать девушек поселились в отеле, приведя администрацию в шок. Газетчики потрудились, делая особый акцент на том, что ни одна из девушек за год не зарабатывала столько, сколько компания платила за номер в месяц. С тех пор прошло два года, а контракт был заключен на пятнадцать лет. Отель был готов аннулировать контракт, но Джонас уперся. Постепенно большинство девушек выехали из отеля, и теперь почти все номера пустовали. Изредка Джонас вселял туда какую-нибудь перспективную, на его взгляд, девушку.
— Думаю, мне не нужно напоминать вам, что мистер Корд не получает никаких вознаграждений от компании?
Шеффилд снова улыбнулся.
— У нас не было бы возражений, если бы мистер Корд приносил компании какую-нибудь пользу. К сожалению, он в ее работе не участвует. Он не посетил ни одного заседания правления, с тех пор как владеет компанией.
— Мистер Корд купил контрольный пакет акций, — напомнил Дэвид. — Поэтому в отношении компании он не является одним из служащих.
— Это мне известно, — ответил Шеффилд. — Но вы уверены в том, что контрольный пакет принадлежит ему? В данный момент мы располагаем не меньшим, а возможно, и большим процентом бумаг. И считаем, что это дает нам право участвовать в руководстве компанией.
— Буду рад передать ваше предложение мистеру Корду.
— В этом нет нужды, — ответил Шеффилд. — Он не ответил на наши просьбы о встрече, из чего ясно, что его это не интересует.
— Тогда почему вы пришли ко мне? — спросил Дэвид.
Предисловия были закончены: пора переходить к главному. Шеффилд подался вперед.
— Мы уверены, что успех компании — исключительно ваша заслуга. Мы очень высоко ценим ваши способности и желали бы видеть вас во главе компании. — Он загасил сигарету в пепельнице и добавил: — Разумеется, с соответствующими полномочиями и вознаграждением.
Дэвид уставился на него. Весь мир на тарелочке.
— Это большая честь, — осторожно ответил он, — но что, если я попрошу вас оставить все, как есть? Что, если я уговорю мистера Корда принять некоторые из ваших условий? Это вас устроит?
Шеффилд покачал головой:
— При всем уважении к вам — нет. Видите ли, мы твердо убеждены, что мистер Корд мешает развитию компании.
— А если я откажусь, вы начнете войну?
— Сомневаюсь, что это понадобится, — ответил Шеффилд. — Я уже упоминал, что мы владеем значительным количеством акций. Еще пять процентов нам уже обещаны брокерами. — Он достал из кармана какую-то бумагу и вручил Дэвиду. — А это — обязательство мистера Боннера продать нам весь свой пакет пятнадцатого декабря — в день заседания правления, на следующей неделе. Десять процентов мистера Боннера дадут нам тридцать восемь процентов. Даже без ваших пяти процентов мы имеем более чем достаточно, чтобы контролировать компанию. У мистера Корда не наберется больше тридцати процентов.
Дэвид взял бумагу и взглянул на нее. Да, это было обязательство, подписанное Боннером. Он молча вернул бумагу Шеффилду. Вдруг ему вспомнился склад старого Нормана, куда он впервые пошел работать. Король должен умереть. Но теперь это не бригадир грузчиков, а Джонас. До этого момента он не позволял себе даже думать об этом. Джонас казался неуязвимым.
Но теперь все изменилось. Джонас сдает, а Шеффилд обещает сделать Дэвида королем. Дэвид сделал глубокий вдох. А почему бы и нет?
* * *
Роза бросила газету на кровать и взглянула на часы. Начало девятого. Значит, в Нью-Йорке — двенадцатый. Дэвид уже давно должен был позвонить. Обычно он предупреждал ее, если боялся запоздать.
А вдруг с ним что-нибудь случилось? Вдруг он лежит где-нибудь на улице Нью-Йорка, за три тысячи километров от нее, а она узнает об этом только тогда, когда будет уже слишком поздно?
Она взяла трубку и набрала номер его отеля в Нью-Йорке. Бесконечно долгие гудки.
— Алло, — наконец послышался его тихий настороженный голос.
— Дэвид, у тебя все в порядке?
— Все хорошо, — ответил он.
— Я волновалась. Почему ты не позвонил?
— У меня важная встреча.
— A-а. Ты один? Ты сейчас в спальне?
— Да.
— Ты сидишь на кровати?
— Да.
— А я лежу, — сказала она, ожидая обычного вопроса. На этот раз он не задал его, и она сама сказала ему: — И на мне ничего нет. — Внезапное тепло разлилось по телу, и она прошептала: — О, Дэвид, как я соскучилась по тебе! Я так хочу, чтобы ты был рядом.
Она услышала в трубке чирканье спички.
— Я приеду в конце недели.
— Я не могу ждать, Дэвид. А ты?
— Нет, — сказал он все так же осторожно.
— Ляг и расслабься на минуту, Дэвид, — прошептала она. — Я хочу, чтобы ты почувствовал меня так же, как я тебя.
— Роза…
— О, Дэвид, — перебила его она, — теперь я вижу тебя. Такой сильный и горячий, и я чувствую, как ты вливаешь в меня жизнь.
Она закрыла глаза, ощутив дрожь и озноб, слушая его дыхание в трубке.
— Дэвид, — прошептала она, — я не могу больше ждать.
— Роза, — его голос звучал резко. — Я…
— Я была бы прекрасным объектом изучения для Фрейда. Дэвид, ты сердишься на меня?
— Нет, — ответил он.
— Я рада, что ты не сердишься. У меня есть прекрасная новость для тебя, дорогой.
— Нельзя ли подождать с этим до завтра, Роза? — торопливо сказал он. — У меня важная встреча!
Она потрясенно замолчала. Он принял это за согласие.
— Вот и прекрасно, дорогая, — сказал он. — Спокойной ночи.
Она не успела ничего ответить. Мгновение она обескураженно смотрела на трубку, потом медленно положила.
Она тихо лежала, уткнувшись лицом в подушку. Не нужно было звонить ему. Он же сказал, что занят.
Она встала и пошла в ванную. Глядя на себя в зеркало, она говорила себе, что должна понять его. Сколько раз она не могла подойти к телефону, когда он звонил ей. Уж ей ли не понять!
Роза удивилась, увидев, как слезы потекли по ее щекам. Опустившись на пол, она уткнулась лбом в холодный край ванны и закрыла лицо руками.
Так вот каково быть женщиной?
Морис Боннер сидел на кровати и взглядом ценителя наблюдал, как девушка подошла к креслу и села. Девушка была голой. И красивой. Пышная, тугая грудь, тонкая кость. Плоский гладкий живот с горкой лобка, длинные стройные ноги.
Он любовался тем, как заиграли мышцы спины, когда она потянулась за пачкой сигарет. Он кивнул, соглашаясь сам с собой. Да, красавица. Может быть, не в обычном смысле слова, но настолько, насколько может быть красива шлюха.
— Бог мой, какой ты урод, — сказала девушка, глядя на него.
Он ухмыльнулся, демонстрируя кривые зубы на лошадином лице. Она не сообщила ему ничего нового. Он не строил иллюзий по поводу собственной внешности, поскольку видел свою физиономию в зеркале. Откинув простыню, он встал с постели.
— Вот, прикройся, — сказала она, бросая ему полотенце, — а то ты похож на гориллу!
Он ловко поймал полотенце и обмотал вокруг талии.
— Тебе было хорошо? — спросил он, доставая из пачки сигарету.
Она не ответила.
— Стоило того?
— Да, наверное, — равнодушно отозвалась она.
— Только и всего? — спросил он, сев на край кровати. — Просто очередной клиент?
