— Найдется.
— Тогда давай встретимся дома у этого парня, ладно? Думаю, будет неплохо, если ты все увидишь своими глазами.
И он продиктовал адрес.
Навстречу он поехал в своем «альфа-ромео». Грейс любил эту машину — ее жесткие сиденья, сочный шум выхлопов, создаваемое ею ощущение точности, яркие, щегольские шкалы на приборной доске. Сквозь дождь Грейс различал впереди здания берегового брайтонского курорта, а за ними мерцающую, серую, почти сливающуюся с небом полосу — Ла-Манш.
Он вырос на этих улицах, знал все местные язвы. Отец имел привычку перечислять ему имена семей, торговавших наркотиками и державших массажные салоны, шикарных, нечистых на руку антикваров, торговавших крадеными драгоценностями.
Когда-то Брайтон был поселением контрабандистов. Потом Георг IV построил здесь дворец — всего в сотне метров от дома своей любовницы. Однако от преступного прошлого Брайтону так до конца избавиться и не удалось.
«Грассмер-Корт» был сложенным из красного кирпича многоквартирным домом высокого разряда. Фасад его смотрел на широкую улицу, за домом располагался теннисный корт. Люди в нем жили разновозрастные, но главным образом молодые, только еще начинавшие делать карьеру холостяки и ушедшие на обеспеченный покой старики.
Гленн Брэнсон — высокий, чернокожий, с голой, как метеорит, головой — ждал Грейса на крыльце. При его мускулатуре, нажитой годами занятий бодибилдингом, Брэнсон походил скорее на наркоторговца, чем на полицейского.
— Здорово, старикан! — поприветствовал он Грейса.
— Кончай дурака валять, я всего на семь лет старше тебя. Доживи до моих лет, и ты поймешь, что это не смешно.
Они хлопнули в воздухе ладонью о ладонь, потом Брэнсон, помрачнев, заявил:
— Видок у тебя — хуже некуда. Я серьезно.
— Меня, видишь ли, газеты не любят.
— А, ну да, я волей-неволей заметил, что ты нынче утром заработал пару колонок рекламы в самых паршивых листках.
Он отпер и распахнул парадную дверь.
Шагая за ним следом, Грейс сказал:
— Большое тебе спасибо, умеешь ты подбодрить человека.
Потом, пока они ждали лифта, спросил:
— Как твоя половина?
— Отлично.
— А малыши?
— Сэмми — полный блеск. Реми обращается в кошмар.
Они вошли в лифт, Брэнсон нажал на кнопку седьмого этажа.
Выйдя из лифта, они прошли до самого конца коридора, к квартире. Брэнсон отпер дверь.
Новая, современная квартира. Низкие диваны, простые гравюры на стенах, телевизор с плоским экраном и DVD-плеером, довольно мудреный музыкальный центр. В основной спальне стояла низкая кровать, неубранная, и столики с лампами новейшей конструкции.
— Неплохое логово, — сказал Грейс.
Внимание его привлекла фотография в рамке. Приятной внешности светловолосый мужчина лет под тридцать, обнимающий за плечи более чем привлекательную женщину того же примерно возраста, с длинными темными волосами.
— Это он?
— И она. Майкл Харрисон и Эшли Харпер. В субботу должны пожениться. Во всяком случае, так оно задумано.
— Ты сказал, что со вторника, с вечера, никто его не видел? Что ты о нем знаешь?
— Здешний уроженец, дела у него идут хорошо. Застройщик. Компания «Дабл-Эм пропертиз». Партнера зовут Марк Уоррен. Недавно перестроили старый склад в Шоремской гавани. Тридцать две квартиры, все проданы еще до окончания строительных работ. Они в этих местах много чего понастроили, одни дома просто переделывали под жилье, другие строили заново. А эта цыпочка состоит у Майкла в секретаршах.
Грейс снял фотографию со стола.
— Чертовски хороша. Я бы и сам на такой женился.
— Вот и я о том же. Если бы ты собирался жениться в субботу на такой принцессе, стал бы ты подаваться в бега?
— В здравом уме не стал бы.
— Ну так, а если он не сбежал, то где он?
Грейс ненадолго задумался:
— Ты что-то такое говорил о мальчишнике и о розыгрыше?
— Это мне невеста рассказала. И это была моя первая версия. Мальчишники бывают иногда очень разгульны. Так я думал еще вчера. Но забуриться куда-то на две ночи подряд?
— Может, он струсил? Или нашел себе другую?
— Все может быть. Но погоди, я хочу тебе кое-что показать.
Грейс прошел за ним в гостиную. Брэнсон сел за компьютер, включил его, застучал по клавиатуре. На экране появился запрос пароля. Брэнсон продолжал молотить по клавишам, и вскоре экран заполнился данными.
— Это как же ты управился? — спросил Грейс. — Откуда знаешь пароль?
Брэнсон искоса взглянул на него:
— А тут никакой пароль и не нужен. Увидев запрос пароля, люди обычно теряются в догадках. А зачем человеку пароль, если никто, кроме него, компьютером не пользуется?
— Здорово. Ты у нас, оказывается, хакер.
Брэнсон, проигнорировав это замечание, сказал:
— Ты лучше вот к этому присмотрись.
Грейс уселся перед компьютером.
Всего в трех километрах от них сидел за компьютером и Марк Уоррен. Дело происходило в офисе, который они вот уже семь лет делили с Майклом.
Компания «Дабл-Эм пропертиз» занимала четвертый этаж шестиэтажного дома времен Регентства — дом этот стоял неподалеку от Брайтонского железнодорожного вокзала. Помимо офиса здесь имелась комната для совещаний, приемная и маленькая кухонька. Мебель была современная, функциональная. На стенах висели фотографии трех гоночных яхт, которыми Марк и Майкл владели на паях, и снимки построенных ими домов — бывшего склада в Шоремской гавани, в котором теперь размещались тридцать две квартиры, старого отеля «Редженси», преобразованного в десятиквартирный дом, и двух старых конюшен, также переделанных в жилые дома. Их последний, самый амбициозный проект был еще не завершен: его изображал графический набросок — два гектара леса, на которых они получили разрешение построить двадцать домов.
Весь этот день Марк через каждые пять минут набирал номер сотового телефона Майкла. И всякий раз попадал на голосовую почту. Это означало — если телефон не отключен или у него не сдохли батарейки, — что Майкл все еще там. Судя по времени катастрофы, ребята зарыли его часов в девять позапрошлым вечером. Примерно сорок пять часов назад.
Главное — не паниковать.
И продолжать стирать все, что есть в электронной почте. Ящик входных сообщений. Ящик сообщений посланных. Уже отправленных в корзину. Все, что есть, все папки. Уничтожить всю почту дело невозможное, на каком-то сервере киберпространства она все равно сохранится, однако так далеко никто наверняка не полезет. Или полезет? Он набирал слово за словом, проводя по каждому расширенный поиск. «Майкл». «Мальчишник». «Ночь». «Джош». «Пит». «Роббо». «Люк». «Эшли». «Операция „Месть“».
Джоша держали на системе жизнеобеспечения, состояние его было критическим, мозг почти наверняка поврежден, и серьезно. Марк сглотнул, во рту у него было сухо. Джоша он знал еще со школьных времен. Ну и Люка с Майклом тоже, конечно. Пит и Роббо появились позже — знакомство с ними состоялось в брайтонском пабе, когда все уже были старшеклассниками. Джош, как и Марк, был парнем методичным и честолюбивым. И к тому же красивым. Женщины всегда увивались вокруг Джоша, как и вокруг Майкла. Одним людям все дается от природы, другим, как Марку, приходится поливать каждый отрезок жизненного пути потом и кровью. Но Марк даже в свои молодые еще годы, в двадцать восемь лет, уже знал: ничто не может длиться вечно. И рано или поздно тебе улыбнется удача.
Он взял со стола документ и вдруг увидел то, что лежало под ним. Свой органайзер, «Палм».
И при взгляде на эту машинку его пробил холодный пот.
Простившись с суперинтендентом Грейсом, Гленн Брэнсон пересек на своем синем «воксхолле» весь город. Он оставил машину на парковке за массивным зданием брайтонского полицейского участка и, воспользовавшись служебным входом, поднялся по каменной лестнице в офис.
Времени было 18:20. На работе задерживались двое коллег: детектив-констебль Ник Николл, лет тридцати без малого, высокий как жердь, ревностный работник и отличный футбольный форвард, и детектив-сержант Белла Мой — ровно тридцать пять, живое лицо под копной каштановых волос.
Едва Брэнсон уселся за свой стол, зазвонил телефон.
Звонили из дежурной части. Его уже целый час ожидала какая-то женщина.
— Это связано со случившейся во вторник автокатастрофой — пропавшим женихом.
— А, да. Хорошо, сейчас спущусь.
Во плоти Эшли Харпер выглядела точь-в-точь такой же красавицей, как и на фотографии. Брэнсон отвел ее в комнату для собеседований, налил обоим по чашке кофе, закрыл дверь и уселся напротив женщины.
Она поставила свою модную сумочку на пол. С посеревшего от горя лица на Брэнсона смотрели прекрасные серые глаза. Несколько прядей каштановых волос спадали на лоб, остальные изысканной волной спускались на плечи. Выглядела она безукоризненно, и это его несколько удивило. В ее состоянии люди обычно о своей внешности не заботятся.
