В интернете она иногда просматривала прессу и сейчас прочла кое-какие свежие статьи. ПОМОГИТЕ НАЙТИ НАШУ ЖОЗЕФИНУ – таков был заголовок одной из них.
Ей показалось, что из глубины сада донесся шум, негромкий, невнятный. Рэйчел выключила музыку и открыла окно. Извечный беспорядочный лондонский гул – более она ничего не услышала. Она выглянула в ночь. Посмотрела вниз, на яму. Ничего. Абсолютная неподвижность.
Недавнюю гибель семилетней девочки на Маршалловых островах можно было предотвратить, заявляет эксперт.
Крис Бакстер, операционный директор небольшой неправительственной организации «Безопасное пространство», специализирующейся на удалении неразорвавшихся снарядов, оставшихся после Второй мировой войны, не единожды пытался привлечь внимание общественности к этой маленькой группе островов. По его словам, местность, где играла девочка, к настоящему времени должна была быть очищена от взрывоопасного наследия войны.
«Наша программа по очистке данной территории была завершена на семьдесят процентов, – рассказал он, – когда контракт был передан одному из наших конкурентов, компании “Очистка Уиншоу”. На сегодняшний день, по моим сведениям, “Уиншоу” еще не приступала к работам на этом участке». Генеральный директор «Очистки Уиншоу», Хельке Уиншоу, была недоступна для комментариев.
В саду раздались хлопки. Видимо, опять угол брезента оторвался от креплений. Но как такое могло случиться?
Шорохи, поскрипывания. Будто под чьими-то подошвами разъезжается гравий… Все это в ее голове. Исключительно в ее воображении.
Усиливаются опасения за жизнь лорда Лукрэма, президента Института валютирования качества. Его местонахождение остается неизвестным уже десять дней.
Брезент хлопал все громче. Рэйчел решила выйти и посмотреть, в чем дело. Торопливо, на цыпочках она спустилась на один лестничный пролет, сама не понимая, почему ей кажется столь важным передвигаться как можно тише. Зеркальная дверь была распахнута, как у них с близняшками повелось в последнее время. Рэйчел тихонько прошла по коридору и заглянула в полуоткрытую дверь комнаты Софии. Девочки из детского каприза, наверное, спали в обнимку в одной кровати. Рэйчел слышала их легкое дыхание.
Снова вниз, теперь на два пролета, и вот она в кухне для персонала. Рэйчел включила свет. Затем очень осторожно отодвинула задвижку и открыла дверь. Холодный воздух мигом ворвался в кухню, окружил Рэйчел, сгреб в охапку. Она стояла на пороге, не осмеливаясь двинуться с места, потом наклонила голову набок, напряженно прислушиваясь, будто охотничья собака, вынюхивающая добычу.
Так она простояла секунд двадцать – и вдруг резкий неожиданный звук, в ночной тиши он прозвучал оглушительно, и Рэйчел едва не подпрыгнула на месте. Звонили в дверь.
Схватившись за сердце, Рэйчел ринулась наверх к экрану домофона.
Второпях она не заперла как следует дверь из кухни в сад, а пока стояла на пороге, прислушиваясь, не глянула вниз, под ноги. Иначе она увидела бы в нескольких дюймах над землей тонкий серебристый шнур, липкий и блестящий, – протянутый через дверной проем как растяжка, затем накрученный на водосточную трубу, шнур тянулся до самой ямы.
* * *
Рэйчел не узнала никого из двух мужчин, звонивших с улицы, но все же спустилась к ним, и оба предъявили полицейские удостоверения. Первому на вид было слегка за пятьдесят, второй выглядел лет на двадцать моложе.
– Пилбим, детектив-констебль отдела расследований, – представился молодой. – А это мой коллега, старший инспектор отдела расследований Кондоуз.
– Известный также как Кондор Ярда, – добавил его спутник с мечтательной улыбкой. – Так меня называют.
Рэйчел улыбнулась в ответ, хотя его реплика показалась ей странной и неуместной.
– Входите, – пригласила она и провела их через стройку в дом, а потом в гостиную.
Оба не сняли пальто, но, усевшись на диван, постарались расположиться поудобнее.
– Как вас называют? – удивился Пилбим. – Кондором Ярда?
– А вот называют, – резко ответил инспектор.
Не предложить ли им выпить, раздумывала Рэйчел, но отказалась от этой идеи. Пусть подобное предложение и было бы расценено как проявление дружелюбия, но, скорее всего, им не разрешено выпивать при исполнении служебных обязанностей.
– Кто? – констебль Пилбим явно не желал оставлять эту тему.
– Мм?
– Кто вас так называет?
– Все.
– Ни от кого не слыхал.
– Простите, – Рэйчел начинала терять терпение, – не пора ли объяснить цель вашего визита?
– Ах да. – Старший инспектор чуть подался вперед и заговорил официальным тоном: – Мы беседуем с мисс Рэйчел Уэллс, я полагаю?
– Совершенно верно.
– Вы работаете в качестве домашнего преподавателя у дочерей сэра Гилберта и леди Ганн?
– Да.
– Хорошо. Мы пришли, чтобы расспросить вас о пропавшем человеке, это обычная практика в расследовании. Вправе ли мы думать, что вы знакомы с неким Фредериком Фрэнсисом, старшим партнером фирмы «Налоговый менеджмент “Золотое дно”»?
– Я знаю мистера Фрэнсиса, да. Разве он пропал?
– Мистер Фрэнсис уже несколько дней не появляется дома, и никто его не видел в этот период. Его друзья выражают беспокойство. Вы удивлены?
– Тому, что он пропал, или тому, что его друзья беспокоятся о нем?
Детектив-констебль Пилбим улыбнулся. В отличие от старшего инспектора Кондоуза.
– Давайте без шуток, мисс Уэллс, дело обещает быть весьма серьезным.
– Но какое оно имеет отношение ко мне?
– В прошлый четверг, – начал Пилбим, сверяясь с записной книжкой, – мистер Фрэнсис выпивал в баре «Корень Генри» неподалеку отсюда. Он разговорился с одной из дам за стойкой и сообщил ей, что намерен наведаться сюда, в этот дом. Ради того, чтобы встретиться с вами. Она заметила ему, что он слишком пьян для ухаживаний. – Констебль поднял глаза на Рэйчел: – Так он навещал вас в тот вечер?
– Да, – ответила Рэйчел, – мистер Фрэнсис заходил.
– В какое время?
– Примерно без четверти десять.
– Не могли бы вы рассказать, как проходила ваша встреча?
– В общем, обычный визит гостя, ничего особенного. – Рэйчел вдруг занервничала и отвечала уклончиво. – Мы… выпили вместе. Поболтали о том о сем.
– Какова была цель его визита, по-вашему?
– Он узнал, что я здесь одна присматриваю за детьми, и… наверное, пришел подбодрить меня. Мне неизвестно, куда он отправился потом.
– Когда он ушел?
– Без пяти десять… во всяком случае, до десяти.
– Понятно. Визит был очень коротким. И даже необычайно коротким, можно сказать.
– Да, можно.
– И вы видели, как мистер Фрэнсис вышел на улицу?
– Нет. Я слышала, как он вышел из дома. А потом я повела девочек наверх.
– Девочек? Они присутствовали при его посещении?
– Да.
– Но если я правильно понял, вы не знаете наверняка, покинул ли мистер Фрэнсис территорию, прилегающую к дому?
– Думаю, я бы заметила, если бы он прятался здесь на прошлой неделе.
– Ваша короткая беседа с ним, – вмешался инспектор Кондоуз, – была дружеской, мирной?
Рэйчел кивнула:
– Да, вполне.
– Вы не ругались? Не ссорились? И… никакой размолвки между любовниками?
– Он не был моим любовником. – В подтверждение своих слов Рэйчел повысила голос, но вдруг голос изменил ей, дрогнул и пропал.
Она опустилась в кресло, обхватила голову руками. Констебль Пилбим немедленно вскочил с дивана, присел на корточки рядом с ней, участливо положил ладонь на ее колено:
– Мисс Уэллс, вы в порядке? Вы, кажется, расстроились.
– Ох, я… Не совсем… Не знаю, со мной все нормально… Просто… Этот дом, – продолжила она, с трудом сдерживая слезы. – Я его ненавижу. По ночам здесь темно и пустынно, и мне начинает мерещиться всякое. И мне тревожно за девочек. Очень тревожно. Как бы с ними ничего не случилось.
– Но почему с ними должно что-то случиться?
– Не знаю. Здесь… таится какая-то опасность. Я чувствую, нет, я уверена.
– Именно об этом вы подумали, когда сюда явился мистер Фрэнсис? – спросил старший инспектор Кондоуз с другого конца комнаты. – О том, что он может представлять опасность для девочек?
Детектив-констебль Пилбим бросил на него укоризненный взгляд: ему не понравилась некоторая агрессивность в голосе инспектора. Сам он обращался к Рэйчел мягким, умиротворяющим тоном.
– Мисс Уэллс, – сказал Пилбим, – я хочу рассказать вам кое-что об этом деле и объяснить, почему мы считаем его таким важным.
Рэйчел утерла слезы и кивнула.
