Спустя два дня, когда Наташа на кухне готовила еду, в прихожей раздался звонок. «Кто бы это мог быть? — промелькнуло в голове. — У Умара свои ключи». Но на пороге с огромным букетом роз стоял все-таки Умар.
— Можно к вам? — официальным тоном спросил он.
— Можно, — в тон ему ответила она. — Но только с одним условием, если вы признаетесь, что любите меня и вернулись с хорошими новостями.
— А без этого признания в дом не пустите?
— А как вы думаете, господин генерал?
— Я думаю, что генерал должен признаться, что безумно любит эту красивую женщину. Вы довольны его ответом?
— Да! — воскликнула она и кинулась ему в объятия.
Они долго стояли в обнимку, и губы их в сладостном поцелуе не хотели отрываться друг от друга. Когда с трудом разорвали объятия, Наташа забрала цветы, понесла в зал. Умар последовал за ней.
— Как родители? — спросила она.
— Нормально Отец благословил наш брак.
Он увидел, как засияли ее глаза, и неожиданно пришла мысль, от которой ему самому стало легко.
— Люба согласилась на развод. Вчера мы официально расторгли брак.
— Правда? — возбужденно спросила Наташа.
— Да.
— И она так легко тебя отпустила?
— Я сам удивился, — вдохновенно врал Умар. — Когда я сказал, что собираюсь жениться, она даже бровью не повела. Говорит: «Мне безразлично, что ты собираешься жениться. Ты для меня — никто».
— А не спросила на ком?
— Нет. Даже не поинтересовалась.
— Аслана видел?
— Нет.
— Надо было его повидать. А мне почему-то чисто по-женски Любу жалко.
Умар удивился.
— Если не секрет, могу я узнать причину этой жалости?
— Она не виновата, что так сложилась ваша судьба. Вот, к примеру я. Однажды я посчитала, что за двадцать пять лет замужества за Володей мы вместе, в общей сложности, прожили всего семь лет. Остальные годы он посвятил своего долгу. Так и у Любы. Ну посуди сам, какая женщина выдержит, если муж целыми днями пропадает в солдатских казармах? А смена места жительства? А контейнеры, от воспоминания о которых становится дурно?
— Я с тобой не согласен. Если бы муж целыми днями где-то кутил, то э го другое дело. Но если он офицер, то по-другому не может. Будет крутиться вокруг юбки жены — останется вечным капитаном. Военная карьера требует самопожертвования.
— А нельзя совместить семью с вашим самопожертвованием?
— Честно говоря, даже не знаю, что ответить. Хотя я с тобой согласен, что и на семью надо обратить внимание, но это теоретически. В большинстве случаев служба офицера так втягивает в работу, что порою он забывает, что у него есть семья.
— Ничего хорошего в этом не вижу. Все, что делает мужчина, а тем более женатый, все должно быть подчинено интересам семьи. Скажи мне, что есть на свете выше семьи? Только без высоких патриотических слов.
— Раньше я бы ответил на этот вопрос, а сейчас затрудняюсь.
— Раньше у вас с Володей была Родина, а сейчас у вас ее отняли. Нет семьи, нет Родины. С чем вы, господин генерал, остались?
— Как с чем? С тобой, — улыбаясь, ответил он. — Наташа, может на бракосочетание пригласим нескольких близких друзей?
Она вопросительно посмотрела на него.
— Ты же сам сказал, что никого не надо.
— Я передумал.
— Нет, Умарчик, мы будем одни. Хочу, чтобы мы были только вдвоем. Вот когда родится сын, тогда пригласим весь Ташкент.
— Хорошо, пусть будет по-твоему.
— Спасибо, милый.
Она налила в вазу воду, поправила цветы, подошла к нему и, прижавшись к его мощной груди, тихо произнесла:
— Если бы ты знал, как мне с гобой хорошо.
— Мне тоже.
— Давай примерим твой костюм, в котором в загс пойдешь.
— А может, я в форме пойду? Как-никак, генерал. Так солиднее.
— Нет. При виде твоих лампасов заведующая загса в обморок упадет. Она не знает, что ты генерал.
Из шкафа Наташа достала его костюм, когда-то подаренный ею.
— Надень.
Она придирчиво осмотрела его со всех сторон.
— Ты рассматриваешь меня, словно готовишь на выставку.
— Что-то костюм маловат стал.
— Я так не думаю.
— Ну сам посмотри, пуговицы еле застегиваются. Ты просто пополнел. Пошли в магазин, купим новый.
— Наташа, костюм нормальный. Я просто плотно поел.
— Не спорь со мной. Этот костюм вышел из моды. Мы купим другой.
Он долго отговаривал ее, но она настояла на своем. В фирменном магазине Наташа перебрала все костюмы, пока наконец не нашла то, что ей понравилось.
В день бракосочетания рано утром Наташа пошла в парикмахерскую. Умар, чтобы убить время, включил телевизор. Зазвонил телефон. Он поднял трубку.
— Здравия желаю, товарищ генерал. Оперативный дежурный подполковник Исмаилов. Министр просил, чтобы вы позвонили ему домой.
— Что-нибудь случилось?
— По войскам все нормально, товарищ генерал.
— Хорошо, сейчас я позвоню.
Министр словно сидел у телефона, ожидая его звонка.
— Здравствуй, Умар Анварович. Ты чем занят?
— Пока ничем.
— Не хочешь мне составить компанию?
— Прошу извинения, товарищ генерал-полковник, но я не могу. Ко мне сегодня жена приехала.
— Вот и прекрасно! Заодно ты меня с ней и познакомишь. Кроме того, нам надо кое-какие вопросы решить. Ровно в шесть вечера я жду вас у себя на даче. Договорились?
— Так точно, товарищ генерал.
— Умар Анварович, ну сколько я тебя просил, чтобы в обычной обстановке обращался ко мне по имени. Вечером жду.
Когда пришла Наташа, он рассказал ей о приглашении. Вначале она расстроилась, но потом успокоилась.
Через час они уже были в загсе. Возле дверей заведующего Наташа остановилась, посмотрела на Умара. Тот был совершенно спокоен.
— Мне страшно, — тихо сказала она.
Умар рчень серьезно спросил:
— Ты думаешь, мы не выйдем оттуда живыми?
Она хотела ему сказать, что ей не до шуток, но не успела, он открыл дверь. За большим столом сидела не по годам грузная узбечка. Оформив соответствующие документы, заведующая, держа в руках «Свидетельство о браке», хотела произнести заранее заготовленные казенные слова, но передумала и вместо них очень искренне сказала:
— Больше десяти лет я работаю заведующей, но впервые вижу такую очаровательную пару. Будьте счастливы!
— Спасибо, — произнес Умар и из кармана достал коробочку, протянул ей.
— Это от нас.
Та протестующе замахала руками.
— Нет, нет, спасибо! Ваша жена и так меня отблагодарила.
Умар положил коробочку на стол. Они распили по бокалу шампанского. А дома их встретила соседка Мария Петровна, которая испекла в честь «молодых» королевский торт. Они по-семейному посидели за столом втроем. А к вечеру поехали на дачу к министру обороны.
По дороге Наташа неожиданно спросила:
— Что было в той коробочке?
Он удивленно посмотрел на нее.
— В какой?
— В той, которую ты подарил толстушке.
Умар, прижав ее к себе, засмеялся.
— Бриллиантовое кольцо.
— Серьезно?
— У нас за такую красивую невесту пришлось бы не только кольцо отдать, а целое состояние.
К великой радости Умара, министр на даче был только с женой. Байбагулов встретил их по-домашнему, в пестром, расшитом серебряными нитями, халате. На голове красовалась узорчатая, тоже расшитая серебром, тюбетейка. По-восточному поприветствовав гостей, он повернулся к Умару.
— Скажи, если не секрет, где такую бриллиантовую звезду встретил?
— Военная тайна, товарищ генерал-полковник, — улыбаясь, ответил Умар.
Байбагулов повернулся к Наташе и сделал еле заметный поклон.
Наташа с очаровательной улыбкой протянула руку министру.
— Наталья Дмитриевна. Я рада с вами познакомиться.
Он взял ее руку и чуть пожал.
— Тохтасын Урузбаевич. Наталья Дмитриевна, генерал вас не обижает?
— Пока нет.
— Если обидит, вы мне обязательно позвоните. Я ему с ходу объявлю самое строгое взыскание.
— Если не секрет, какое?
— Никакого секрета. Отправлю в командировку дней на десять в пустыню. Пусть он там, как роза без воды, сохнет от тоски по своей бриллиантовой звезде.
— Против такого наказания я возражаю, — рассмеялась Наташа. — Вы его лучше накажите так, как в царской армии наказывали провинившихся офицеров: объявите десять суток домашнего ареста.
— Тогда все мои офицеры специально будут нарушать законы, чтобы получить такое взыскание.
На веранде показалась полная женщина. Радушно улыбаясь, она подошла к гостям.
— А вот и моя лучезарная супруга, — представил ее министр.
Супругу министра звали Зухра. С первых же минут знакомства между женщинами завязалась дружеская беседа, словно они знали друг друга давно.
Байбагулов повел Умара в сад, где под чинарой был накрыт стол. В медном котле парился рис с кусками баранины. На столе белел овечий сыр, рядом курчавилась свежая зелень, стояли глиняные чаши с кислым молоком, на фаянсовом подносе блестела пятнистой чешуей вареная рыба: глиняный кувшин с холодным красным вином высился над грудами лепешек. Байбагулов налил в глиняные чашки вино, протянул Умару.
