— Очень хорошо, — подтвердил я. — Очень.
После этого я занялся программами для Джо. Целый день на меня дождем сыпались электронные письма от репортеров, в том числе и тех, кого я знал со времен своей бытности M1k3y. Они просили лицензию на публикацию «моего» видео в своих информагентствах. Я только смеялся и отвечал: «Да какая, к черту, лицензия, все выложено в сети». Такой ответ вполне удовлетворял «Аль-Джазиру», «Раша Тудей» и «Гардиан», но все крупные американские медиакомпании требовали от меня подписать бланки разрешения на публикацию, в которых говорилось, что, если кто-нибудь предъявит им иск за демонстрацию видеоролика, то они будут иметь право выдвинуть претензию мне за то, что разрешил им сделать это. Все эти «контракты» неизменно прилетали в виде нередактируемых PDF-файлов, чтобы я не смог удалить обвинительные пункты. Получив первые три письма, я просто открыл PDF-файлы в графическом редакторе и замазал почти все содержимое большими черными квадратами, оставив только пункты, в которых разрешаю им опубликовать видео. После этого вставил внизу свою подпись, вписал дату и отправил обратно. А потом перестал заморачиваться. Впоследствии обратил внимание, что почти все медиаканалы, которым я дал разрешение, выпустили мое видео в эфир, иногда снабдив мелкими субтитрами «Предоставлено Маркусом Яллоу», но чаще просто впечатав поверх картинки свой огромный логотип с подписью «Все права защищены». Глядя на это, я возмущенно хохотал.
* * *
В два часа ночи мой новый телефон зазвонил снова. Я, как последний идиот, опять забыл поставить бесшумный режим.
— Энджи, — буркнул я. — Имей совесть, ночь на дворе. Я тебя, конечно, люблю…
— Мы тоже тебя любим, M1k3y, — заговорил очередной преобразователь текста в речь. На сей раз голос был женский и изъяснялся с рваным австралийским акцентом.
— До свидания, — бросил я.
— Ты так ничего и не сделал насчет Кэрри Джонстон, — вступил в разговор другой голос, мужской, говоривший словно мастер Йода.
— Вы позвонили, чтобы сообщить это? Без вас знаю.
— От тебя зависят жизни Маши и Зеба, — снова заговорил женский голос. Интересно, сколько человек на том конце линии. Двое? Вполне мог быть и один. Или одна женщина. А может, сто человек редактируют одну страницу в групповом режиме и заливают результаты в речевой преобразователь.
— Я сделал все, о чем просила Маша, и даже больше. Если хотите спасти ее, действуйте сами.
— Мы послали тебе компромат на Джонстон, — напомнил мужской голос.
— Верно.
— Ты его хоть посмотрел? — спросил новый голос, неестественно басовитый, как у гигантской мультяшной лягушки. Говорил он с техасским акцентом.
— Нет, — соврал я.
— А надо было. Джонстон — очень дрянная девчонка. Ты мог бы рассказать об этом всему свету. И платформа у тебя есть. Особенно сейчас.
Я сел на кровати.
— Слушайте. Я не принимаю советов от анонимных незнакомцев. Если у вас есть что мне сказать, скажите в лицо. Легко сидеть в подвале родительского дома и требовать, чтобы я рисковал жизнью. Но, по-моему, вы просто шайка извращенцев, которые ловят кайф, шпионя за другими.
— Ах, сколько драмы, — заговорил австралийский акцент. — Мы принесли тебе Джонстон на блюдечке с голубой каемочкой. У тебя есть домашние адреса всех, кто ей дорог, номер карточки социального страхования, имена бывших мужей, история всех ее преступлений, адрес клиники, в которой ее папаша приходит в себя после очередного наркомарафона. Выложи все это в сеть и полюбуйся, как быстро она прибежит договариваться.
— С какой стати она будет со мной договариваться уже после того, как я выложу все ее секреты?
— Потому что, — ответил голос Йоды, — она не знает, какими еще секретами ты владеешь. Мы же говорили, мисс Джонстон очень дрянная девчонка. Помнишь, как мы взломали тебе комп? А если узнаешь, сколько еще компов мы крякнули, диву дашься.
Я застонал и подтянул колени к груди.
— Ребята, если вы такие продвинутые, то зачем вам нужен я? Почему не угробите Кэрри Джонстон сами?
— Мы этим и занимаемся. А ты, Маркус, наш инструмент в сем благородном деле. Ты — идеальное оружие для уничтожения одного из самых мерзких существ на Земле. Гордиться должен.
Я повесил трубку.
* * *
Вот и попробуйте уснуть после такого звонка. Я уже начинал изучать персональные данные Кэрри Джонстон, провел несколько часов, всматриваясь в них как загипнотизированный, но потом события завертелись с неимоверной быстротой. Меня отравили газом, побили, заковали, швырнули в кутузку, а выйдя оттуда, я погрузился в бурный рабочий водоворот. Разумеется, после всего этого подробности доксов вылетели у меня из головы. Да и прочитать я успел не так уж много. Файлов были тысячи. Сброшенные мне материалы напоминали миниатюрную, как корабль в бутылке, версию даркнетовских документов, огромную библиотеку грязных историй вперемешку с миллионами малозначительных фактов, зашифрованных файлов и странных несоответствий. Я словно стал единоличным воплощением целого Департамента внутренней безопасности. Сидел на стогу сена величиной со вселенную и выискивал в нем иголки.
Я снова погрузился с головой в компромат на Джонстон. Разговор с компьютерными голосами чокнутых анонимусов выбил меня из колеи, но при этом заинтриговал. Кэрри Джонстон снилась мне в страшных снах, и соблазн наградить ее в отместку такими же кошмарами оказался зловеще притягательным.
Из разговора я почерпнул несколько ключевых слов для поиска. Оказывается, да, семейка у нее была отпетая. Среди файлов имелась подборка телефонных номеров и адресов. Одни из ее родичей достигли неплохого положения — дядя, например, работал судьей в Техасе. Другие прославились только тем, что побывали в реабилитационных центрах или имели бурное криминальное прошлое. Начав поиск по их именам, я обнаружил, что многие из них получали щедрые выплаты от «ЗИЗ» за «консультационные услуги». Я слабо разбирался в финансовых делах и не понимал, что это означает, но предполагал, что либо Джонстон поддерживала семью, обворовывая «ЗИЗ», либо тут крылась какая-то скользкая схема отмывания денег.
В нескольких папках лежали фотографии. Самые неприятные из них явно были сняты веб-камерой компьютера Джонстон без ее ведома. На нескольких снимках она была в пижаме или даже только в бюстгальтере, а на одной засунула палец в ноздрю аж до второго сустава. Первым делом мне захотелось унизить ее, опубликовав эти снимки. Но потом я представил себе, сколько моих фоток в подобном облике накопилось у моих «друзей» с механическими голосами. Они их наверняка выложат, если вдруг решат, что я не на их стороне.
Файл под названием «историяпоиска. txt» содержал все сохраненные в кэше браузера слова, какие Кэрри Джонстон когда-либо вводила в поисковую систему. Я начал просматривать их и поспешно отвел глаза. Я ненавидел Кэрри Джонстон, однако не желал знать, какие именно виды рака груди ее волнуют, в каких отношениях она с антидепрессантами и чьи звездные «обнаженные снимки» ищет в сети.
Я встряхнулся, как пес, вылезший из воды, и вернулся на менее эмоциональную почву платежей от «ЗИЗ». Изучив несколько файлов на эту тему, я заметил, что во всех них встречается аббревиатура IBAN, то есть международный номер банковского счета, который необходимо указывать в денежных переводах. После этого я за несколько секунд составил список всех файлов, имеющих отношение к платежам, и принялся их изучать. Быстро обнаружил, что через Джонстон проходило очень много ЗИЗовских денег и что немалая их часть уходила в комитеты поддержки того или иного кандидата или политической партии. Может быть, ее семья тоже переправляла деньги в подобные комитеты?
Пошарив немного по сети, я выяснил, что Джонстон предпочитала комитеты, спонсирующие политиков, предлагавших облегчить законодательство по взысканию долгов. Все встало на свои места. В даркнетовских документах рассказывались истории о том, под каким давлением находились семьи ребят, задолжавших по студенческим займам, а в доксах обнаружился дымящийся пистолет: «ЗИЗ» перечисляла деньги фондам, кормившим политиков, которые продвигали нужные законы.
