— Нет! Ни в коем случае! На прошлой неделе мы крупно поссорились, так я был готов голову о стену разбить. Даже вспоминать тошно.
— Вот видишь. Ты хочешь провести с ней всю жизнь. Только сам себе в этом не признаешься. Я неплохо знаю Энджи и, думаю, у нее в голове то же самое. А Кайли двадцать пять лет, она уже была в долгосрочных отношениях и знает, что рано или поздно наступает момент, когда надо или вытягивать рыбку, или резать леску.
— В твоих устах это звучит так романтично.
— Ни капли это не романтично — делать вид, будто не понимаешь, что хочешь связать себя с человеком на всю жизнь. Вот вы с Энджи долго собираетесь оставаться вместе? Надо бы задать этот вопрос и себе, и ей.
— Ну почему мы, с чего бы ни начали разговор, всегда заканчиваем обсуждением моих проблем?
Он ухмыльнулся:
— Потому что давать советы всегда проще, чем принимать.
— Тогда хочешь, я дам тебе совет.
— Маркус, ты один из моих самых давних друзей. Если у тебя есть совет для меня, охотно выслушаю.
— И опять я умудрился загнать себя в угол.
— Да. Вот за это мы все тебя и любим.
— Чтоб вас. Ладно, скажем так, Кайли мне очень нравится. Я ее плоховато знаю, но, по-моему, она очень хороший человек. И, мне кажется, тебе с ней хорошо. Но, Джолу… — Я поковырялся с пирогом, и с него потекло растаявшее мороженое. — Знаешь, старик, по-моему, в наше время люди сначала стараются получше узнать друг друга, а потом уже связывают себя на всю жизнь. И Кайли думает, что вы не можете позволить себе такую проверку, потому что если вы решите, что не хотите продолжать, то одному из вас — или тебе, или ей — придется уйти с работы. Но, может быть, вы пообещаете друг другу, что, как бы все ни сложилось, ни один из вас не будет рассчитывать, что другой уйдет. Обещание, конечно, непростое, и сдержать его сложно, но, наверно, гораздо сложнее сдержать клятву «Обещаю быть рядом с тобой до конца моих дней».
Пока он обдумывал это, я в глубине души самодовольно ухмыльнулся. А ведь верно, давать советы гораздо проще, чем принимать их.
— Угу, — выдавил он наконец. — Хорошая мысль. Надо будет попробовать. Ну, а сам-то что собираешься делать?
Я опять помрачнел:
— Понятия не имею. Ты мне, конечно, много разумных вещей рассказал, но я все равно не знаю, с чего начать.
— Начни с самого начала, — сказал Джолу. — Сделай шаг в сторону своей цели. И помни, что ты можешь менять направление и обходить препятствия. Тебе не нужен план, тебе нужен вектор.
Я доел мороженое и оставил пирог на тарелке. Близился рассвет, скоро проснется Энджи. На этой неделе мы почти не виделись, и после всех разговоров с Джолу о расставании мне очень захотелось встретиться с ней. Я решил по дороге заскочить в ее любимое кафе, взять коробку корейского печенья с грецкими орехами, принять душ и перед работой позавтракать с ее родными.
Но, как выяснилось, мама Энджи спозаранку ушла по делам, сестренка заночевала у подруги, и мы вдоволь повалялись в постели, восстанавливая силы ореховым печеньем. Я боялся опоздать на работу, но всякий раз, взглянув на часы, видел, что еще несусветная рань, и мы возвращались к своим делам. В итоге я заявился на работу на десять минут раньше положенного, плотоядно ухмыляясь. Впервые за много недель я чувствовал себя прекрасно.
Джолу верно говорил: надо всего лишь сделать шаг в выбранном направлении и сохранять гибкость, чтобы успешно обходить преграды. И самой большой из всех моих проблем была Кэрри Джонстон. Пока она охотится за мной, я не смогу успокоиться и заняться чем-нибудь другим. С ней надо как-то разобраться, и в этом мне понадобится помощь Джо Носса.
* * *
— Где Джо? — спросил я у Флор. Я пришел рано, а она еще раньше.
Флор бросила на меня внимательный взгляд, словно прикидывала, говорить или нет, потом, кажется, решилась.
— Беседует с ФБР.
— С ФБР? Прямо-таки с ними? С теми крутыми ребятами в костюмах и темных очках?
— С ними, с ними.
— Ого! А что, на него кто-то покушался?
Флор еле заметно улыбнулась:
— Ничего подобного. По крайней мере, до сих пор. Но если он доберется до вершины — а он не отступится, — то это вполне может случиться. Но нет, ФБР захотело поговорить с ним о документах, выложенных на нашем сайте.
— Ого. — Ну конечно, кто бы сомневался. И раз уж они заговорили с Джо, то рано или поздно придут с разговорами и ко мне. И тогда мне придется либо врать команде закаленных федеральных копов, либо рассказать все как есть. Ни один из этих выходов меня не вдохновлял. — У него есть адвокат?
Флор опять улыбнулась:
— Да, Маркус, с ним юрист, сопровождающий нашу кампанию. Гарри давно знаком с Джо, они вместе учились в колледже. Он справится.
— Это хорошо, — кивнул я. — Вашу избирательную кампанию сопровождает юрист?
— Да, с самого начала. Это он уговорил Джо выступить независимым кандидатом.
— То есть если ФБР захочет поговорить с остальными сотрудниками, юрист будет присутствовать?
— Маркус, — сказала Флор. — Ты работаешь на нашу избирательную кампанию, поэтому да, наш юрист будет представлять твои интересы, если что-либо из сделанного тобой в рамках содействия кампании привлечет внимание правоохранительных органов. Но не беспокойся. Прежде чем поручать Лиаму выложить те документы, Джо посоветовался с Гарри. И понимает все риски. Он отправился на беседу в ФБР, чтобы не дать им прийти сюда и допрашивать остальных. Это его работа.
— Ясно, — улыбнулся я. — Спасибо.
— Но, с другой стороны, — на миг Флор стала суровой и грозной, такой, какую я видел в день приема на работу, — если твои проступки не будут иметь отношения к избирательной кампании, если ты своими выходками вынудишь ФБР или другие правоохранительные органы принять меры в отношении тебя, если втянешь нас в ненужные конфликты, то отвечать ты будешь передо мной, потому что мы с тобой это уже обсуждали и, кажется, достигли взаимопонимания. Понятно?
— Понятно.
Я чувствовал, как по лицу расползается краска смущения, однако постарался сохранять спокойный вид и лишь чуть-чуть отвел глаза от ее пристального взгляда.
* * *
Усевшись за компьютер, я похвалил себя за предусмотрительность. Ночью «Амазон» отключил наш хостинг, и система мгновенно перенастроилась на резервного облачного провайдера. Это произошло с такой быстротой и легкостью, что ни один из мониторов доступности даже ничего не заметил. Поглядев на это, я вспомнил, что надо вернуться на свой прежний номер телефона. Если бы монитор доступности подал сигнал, то сообщения полетели бы мне на телефон и там сгинули бы. Я позвонил в клиентскую службу телефонной компании и включил таймер, засекая, сколько времени понадобится тамошним гениям, чтобы ответить на мой запрос. Когда счетчик перевалил за тридцать пять минут, над моим плечом выросла темная тень. Я обернулся. Возле кресла стоял Джо, помятый как выжатый лимон.
Я повесил трубку.
— Здравствуйте, Джо.
— Здравствуй, Маркус.
— Как дела?
— Весьма непросто, — отозвался он. — Нам надо поговорить.
Тут я понял, что меня уволят.
— Иду.
Я заблокировал монитор компьютера, прошел за ним в переговорную комнату и закрыл за собой дверь.
— Маркус, в первую очередь мне надо кое-что рассказать тебе. Не возражаешь?
— Нет, конечно, — выдавил я, и от лица отхлынула вся кровь.
— Во-первых, я убежден, что за визитом ФБР стоят мои соперники. Им не нравится, что моя избирательная кампания привлекает много внимания, вот они и устроили мне неприятности с законом. Например, Монро давно, со времен работы в Сакраменто, находится в тесном контакте с корпорацией «ЗИЗ» и ее филиалами. Меня ничуть не удивляет, что он задет нашими публикациями и хочет нанести ответный удар. Во-вторых, я высоко ценю все, что ты сделал для нас, и благодарен за разработку этого плана. Считаю тебя талантливым юношей и надеюсь, что никакие препятствия не помешают нам сохранить добрые отношения. В-третьих, тем не менее у ФБР есть весомые основания полагать, что ты не просто так предложил опубликовать те документы на нашем сайте. Они считают, что ты как-то связан с первоначальной публикацией. В-четвертых, не знаю, правда это или нет, но в ходе нашей беседы мы обсудили несколько вариантов того, как поступить с тобой и какое будущее ждет мою избирательную кампанию. В конце концов они неохотно, но твердо согласились, что, если ты больше не будешь иметь никаких формальных связей с нашим штабом, они прекратят расследование твоей роли в появлении этих документов. Мне нелегко было подвести их к этому соглашению, и, на мой взгляд, оно отражает глубокий внутренний конфликт в верхних эшелонах их руководства — там искренне возмущены и самим фактом утечки, и содержащейся в них информацией. Они не имеют желания втягиваться в еще одно расследование наподобие «Викиликс», тем более что нынешнее дело не разрастается до масштабов национальной безопасности. Лишь очень малая часть этих материалов имеет статус закрытых или даже секретных, и Гарри указал, что те несколько обнародованных документов с соответствующим статусом все равно были бы преданы гласности, если бы на это поступил запрос согласно Закону о свободе информации. Но все-таки характер дела вызывает недовольство у ФБР. С их точки зрения оно выглядит так: некий молодой человек, в прошлом замеченный, по их выражению, в антиобщественном использовании компьютера, связан и с утечкой, и с публикацией этих документов. Их тревожит, что, если история получит огласку, их организация будет выглядеть некомпетентной или даже хуже.
