– Думаешь? Ну-ну, не надо так на меня смотреть, я просто хотел сказать, что могло быть и хуже. Он, по крайней мере, видит людей, которых любил.
Амина пристально взглянула на него. Увидела едва заметные морщинки в уголках глаз, небольшой островок щетины рядом с бакенбардами, который он пропустил, бреясь. Джейми смотрел на нее прищурясь, словно давал понять: от нее ускользнуло самое важное, истинное значение того, что происходит с ее отцом.
– Джейми Андерсон, с каких это пор ты – ты! – стал настоящей Поллианной?[5]
– Наверное, после развода, – отозвался он, запихивая в рот луковое кольцо целиком.
На следующий день прибыли родственники. Первым по лестнице торопливо взбежал Радж. Под его глазами проступили бледно-голубые круги, в руках он держал картонную коробку, из которой очень вкусно пахло. Вслед за ним, тяжело дыша, по ступенькам поднималась Санджи с ярко-красной сумкой-холодильником в руках.
– Привет, детка! – поздоровалась она с Аминой, подставляя ей щеку для поцелуя.
Следующей явилась Бала – нервная, в ярком желто-зеленом сари, цвет которого наводил на мысли о кислоте. Пока Чако парковался, она успела вручить Амине пачку покупного печенья.
– Мозг? Ты уверена? – заявила Бала с таким видом, будто та собиралась сделать неверный выбор.
Казалось, сейчас она спросит: «Ты вправду решила бросить колледж? И в самом деле хочешь, чтобы у твоего отца была опухоль мозга?»
– Санджи говорит, она их вчера видела и выглядит Томас хорошо, а еще она, конечно, рассказала, будто у него какие-то видения, так что он, наверное, просто держал себя в руках ради нее, так?
– Он на кухне, – махнула рукой на дверь Амина, – иди сама посмотри.
Чако шествовал по двору, оглядываясь по сторонам с таким видом, словно он инспектор дорожной полиции, прибывший на место столкновения. Быстро поднявшись по лестнице, он сжал плечо Амины и зашел в дом.
На кухне Камала и Томас доставали контейнер за контейнером из коробки Раджа и снимали с них крышки.
– Чапати, говядина, аппам, рагу? – нахмурилась Камала. – Тут всего слишком много! Нам столько не нужно!
– Говори за себя, женщина! – перебил ее Томас, вытаскивая чапати из еще теплого контейнера. – Я из-за твоих трюфелей и крем-брюле уже месяц нормальной еды не вижу!
– Тебя тошнило после лучевой терапии? – спросила Бала.
– На удивление несильно, – спокойно отозвался Томас.
– Давай я тебе мяса положу! – предложил Радж, делая Амине знак передать ему ложку. – Ну и рагу, конечно! Я просто подумал, что тебе нужно мясо, там же много железа. А еще я сделал салат из помидоров и моркови, там много витамина C! Помогает железу усваиваться, так ведь?
– Господи! – воскликнул Томас, открывая следующий контейнер. – Еще и самосы! Радж, да ты, наверное, всю ночь у плиты простоял!
– Нет-нет, я так, по мелочи! А вот еще домашний йогурт – вдруг у тебя несварение. Санджи сказала, что ты думаешь, не начать ли химиотерапию?
– Пока не решил. Положи еще салата, ладно?
– Конечно-конечно! Санджи, поищи там в сумке кичади!
– Ого! – воскликнул Томас, и Амина подумала, что не видела его в таком приподнятом настроении уже несколько недель. – Да! Спасибо большое!
– Ему сейчас нельзя острое! – заявил устроившийся за стойкой напротив них Чако. – При тошноте лучше пресная еда! Рис, творог, может быть, дал.
– Кичади! – Санджи приподняла над столом контейнер.
– Вообще-то, диета диете рознь, – переминаясь с ноги на ногу у входа в прачечную, заметила Бала. – Вот у моей сестры был рак груди, и она говорит, каждый советует свое насчет того, что можно есть, что можно делать, каких ощущений ожидать и так далее, на самом деле организмы у всех разные!
– А еще тарелки у вас есть? – спросил Радж, и Амина как раз открыла буфет в поисках посуды. – О, отлично! Может, еще креманки для паясама!
– Паясам! – хрипло воскликнул Томас, заставив улыбнуться даже Камалу.
Спустя полчаса все уже сидели с тарелками в гостиной и успели дважды сбегать за добавкой. Дамы и Чако заняли места на диванах, а Амина, Томас и Радж уселись прямо на пол, удобно устроившись на подушках. Бедный Радж! Ценой нечеловеческих усилий он приготовил тринадцать блюд и теперь выглядел утомленным, под глазами набрякли мешки. Санджи погладила его по плечу, откинулась на спинку дивана и сказала:
– Думаю, нам стоит дежурить в больнице по очереди, как считаете?
– Что? – нервно крутя свои браслеты, переспросила Бала.
– Говорю, что с ним всегда должен быть кто-то из нас.
– С ним буду я, – перебила ее Камала.
– Конечно-конечно, – успокоила ее Санджи. – Я хотела сказать – с вами!
– С нами? Зачем? Со мной-то все в порядке!
– Чтобы помочь, – вмешалась Амина, кивая Санджи. – Мам, я думаю, это хорошая идея! А мы с тобой будем дежурить попеременно!
– А как тебе этот Аньян Джордж? – спросил Чако у Томаса.
– Хорошо. Парень далеко пойдет.
– Погоди, я серьезно! Думаешь, он справится? Я немного удивился, что ты выбрал его, а не Роттера или Дугала.
– Я показывал томограммы Роттеру, – сквозь зубы произнес Томас, – пока что он полностью согласен со всем, что говорит и делает Аньян!
– А как у вас тут? Дома? Справляетесь? – поинтересовалась Санджи, но ответом была тишина, а Ипены изо всех сил старались не смотреть друг на друга.
– Мы хотели сказать, что если нужна какая-то помощь… – начал Радж, но Камала быстро перебила его:
– У нас все в порядке.
– А галлюцинации? – брякнул Чако. – Они у тебя регулярно?
Слегка помедлив, Томас кивнул.
– Чаще слуховые или зрительные?
Амина посмотрела на отца. Тот поерзал на подушке, как будто у него зачесалась спина, но потом ответил:
– И то и другое.
Чако надул губы, как будто случайно съел что-то кислое.
– А почему ты спрашиваешь? – вмешалась в разговор Амина.
– Такое крайне редко бывает, – пояснил Чако. – Опухоль расположена в затылочной доле, подобные случаи чаще всего сопровождаются зрительными галлюцинациями, а вот слуховые встречаются лишь эпизодически, если только опухоль не затрагивает…
– Мы с этим разбираемся, – быстро ответил Томас.
– А может быть, это все злые духи! – заявила Камала. – А что такого? Бывает! Ой, только не надо так на меня смотреть, Санджи Рамакришна, это научно подтвержденный факт! Думаешь, монахи в шестнадцатом веке это все выдумали? Иногда наши недуги становятся порталами для враждебных сил!
– Это опухоль, мам! – вздохнула Амина. – Ты же сама видела томограммы.
– А никто и не говорит, что опухоли нет! Я считаю, вполне возможно, что темные силы пользуются этим и притворяются членами семьи! Иначе зачем им приходить к нему? Они и в реальной-то жизни нечасто виделись!
– Хотите чего-нибудь выпить? – спросил Томас, затем встал и вышел из комнаты.
– Наверное, я неточно выразился, – нахмурился Чако. – Я не о том, что таких галлюцинаций не бывает, Камала. Просто хочу сказать, что люди довольно редко одновременно видят и слышат то, чего нет, хотя, если мозг подводит…
– У моей сестры тоже были галлюцинации! – одобрительно закивала Бала. – Каждую ночь ей снилась наша старая айя, которая сидела с нами, когда мы были маленькими, такая мерзкая старуха с кривыми пальцами, все время нас щипала…
– Это сон, а не галлюцинация! – раздраженно перебила ее Камала.
– Давайте вернемся к нашим делам! – подпрыгнув на диване, вмешалась Санджи. – Думаю, нам стоит составить расписание.
Никто, кроме Амины, не услышал, как со щелчком открылась входная дверь. Столовую залил яркий солнечный свет. Девушка поднялась, прошептав «я в туалет», как будто кто-то ее слушал, и вышла в коридор.
Дверь была распахнута настежь, а на улице, недалеко от входа, стоял отец и пристально всматривался в деревья, защищавшие двор с обеих сторон, словно сложенные в молитве ладони. Томас опустил руки, он казался совсем маленьким. Амина подошла к нему, но он даже не обернулся, и на секунду она решила, что он снова видит кого-то из них – Итти, Сунила, Акила или еще кого-то, кому пришло в голову заглянуть в их дом субботним вечером. Девушка протянула к отцу руку и была удивлена тем, с какой силой и уверенностью он обнял ее. Томас прижал Амину к себе, их пальцы переплелись так крепко, что ей стало больно.
– Здравствуй, красавец! Как дела?
– Марианна! – улыбнулся Томас темноволосой медсестре, раздвигавшей шторы в палате.
– Хотела уйти с работы пораньше, но тут мне сказали, что сегодня придешь ты! – улыбнулась она, и на ее пухлых индейских щеках проступили ямочки. Взглянув на капельницу, она поцеловала Томаса в щеку. – Что у нас сегодня в меню? Начал принимать «Декадрон»?
– Ага.
– Как прошло?
– Отлично. Полминуты немного кружилась голова, а потом пришел в норму.
Неделю спустя по настоянию Томаса ему начали делать химиотерапию. Несколько историй болезни с экспериментальным лечением в больнице Андерсон убедили его в том, что это может сработать. Аньян Джордж считал успех маловероятным, но все-таки сдался под напором пациента.
