Алена тащит за собой упирающуюся Катю.
Московский татаромонгол идет впереди, за ним следует Алена, которая держит Катю за руку.
Они быстро доходят до хозяйских апартаментов Сусанны.
Тимур останавливается на кухне, доставая воду из холодильника.
Девушки проходят на палубу и усаживаются на скамью.
— Видишь, как здорово! — восторгается Алена.
Катя смотрит перед собой. Она видит в граните противоположный берег реки, зеленые пятна деревьев, и возвышающиеся над всем этим где-то разноцветные кабинки «чертова колеса».
— Отдышись! На вот попей, подруга… — Алена отдает ей недопитый «спрайт». — Сейчас поесть сообразим…
Уходит на кухню.
Катя подходит к краю палубы. Здесь, привязанное к веревке, висит небольшое пластмассовое ведерко. Она зачерпывает им воду, моет руки, освежает лицо.
В это время раздается негромкий сигнал, издаваемый мобильным телефоном. Катя роется в своей сумочке, извлекая мобильник. Смотрит на светящийся экран. Улыбка появляется на ее губах.
— Куронэко смску прислала…
На экране высвечивается: «Я дома, отъедаюсь, отсыпаюсь. Как ты?»
Катерина садится на скамью. Сбиваясь и ошибаясь, нажимает на маленькие клавиши.
— Я сейчас на каком-то странном корабле, — написала она.
И тут же ей пришел ответ от подруги: «Ты плывешь по Москве-реке?»
Катя снова пишет: «Нет, я никуда не плыву. Передо мною — «чертово колесо». Вот оно все время плывет у меня перед глазами. Я не знаю, зачем я здесь, хотя со мною Алена»…
Девушка пытается отправить это последнее сообщение, но оно почему-то не отправляется. Катя с сожалением убирает телефон в сумку и смотрит на противоположный берег, откуда долетает музыка, и движутся уменьшенные фигурки людей.
Сегодня здесь явно хозяйничает московский татаромонгол. Он достает из холодильника алкоголь, соки, продукты.
Ему помогает Алена, которая делает бутерброды из ветчины.
— Я так и не поняла, чего мы с почты так рванули? — спросила она.
— И понимать не надо. Забудь про это, — нервно допивая пиво из банки, ответил мачо.
— Ну, вот и хорошо, с облегчением вздохнула Алена. — А то я…
— Забыто, — перебил ее Тимур.
— А сюда эта…не заявится? — намекая на Сусанну, поинтересовалась Алена.
— Чего ей здесь делать в выходные? Шеф на даче. Только сторож — Толик. Он будет позже.
— Послушай… А Толик этот странный… — сказала девушка доверительно, заглядывая, как преданная собака, в раскосые глаза своего бойфренда. — Вчера так долго вел меня сюда, на кухню… какими-то странными ходами…
— Да? — нервно дернулся мачо.
Его физиономию искажает недовольная гримаса, и он со злостью швыряет пустую банку из-под пива в небольшое открытое окно. Банка падает в реку. Мужчина распечатывает новую.
— Он какой-то…жуткий, — подбирая слова, разоткровенничалась Алена. — Ведь понимает, что мы с тобою…ну, понятно. А так на меня пялится… Да и на Катьку тоже. А Катьке вообще досталось. Мне ее жалко. Надо бы Катьку отпустить. И нам самим потом от приятеля этого куда-нибудь слинять.
Московский татаромонгол, словно, последних слов не слышит. У него — свирепое лицо хана, на «гарем» которого кто-то посмел посягнуть. Жара, пиво, тоже вносят свою «каплю» в создавшуюся ситуацию, подталкивая его к импульсивным поступкам. Рот его кривит усмешка.
— Тащи все это на палубу, — приказным тоном бросил мачо Алене, кивая на приготовленные бутерброды и напитки.
Сам же он быстро выходит из кухни. Быстро подбегает к оставленному для Толика трапу. Проходит по нему, забирает багор, укромно спрятанный на берегу и, ухмыляясь, сворачивает трап…
Алена тем временем послушно начинает выносить на палубу еду и напитки.
— Куда ты пропала? — подбегает к ней Катерина. — Мне не нравится здесь. Пожалуйста, выведи меня отсюда.
Алена смотрит на измученную Катю, отводит глаза, чувствуя себя виноватой.
— Это не просто. Но я попробую. Давай сначала выйдем как бы в… туалет, а потом…
Она не договаривает, что «потом». Катя хватает свою сумку.
Девушки быстро уходят, разминаясь с Тимуром, которому вдруг пришло в голову убрать трап, чтобы подельник не смог вернуться на дебаркадер.
Входная дверь на плавучем домике открыта, но уже убран и свернут довольно тяжелый мостик, связывающий дебаркадер с берегом. Алена пытается его приподнять, но ей не хватает сил и сноровки. Она повторяет свою попытку, склонившись над свернутым трапом у воды.
Случайно глянув в воду, она на какой-то миг замирает, как завороженная… Оттуда на нее глядит ухмыляющаяся, жуткая физиономия Толика. Он подмигивает ей, и манит рукою…
Алена с испугом отпрянула от воды. Она смотрит на близкую набережную, видит прогуливающихся прохожих, слышит их голоса, музыку, и ощущение беспечности и веселья снова возвращается к ней.
— А мы Тимура сейчас попросим…
Катя с тоской оглядывается на такой близкий и желанный берег и неохотно плетется за Аленой.
В приоткрытую дверцу кухни «домика на воде» просматривается фигура мужчины, сидящего за столиком на палубе.
— Ой, я же мороженое должна была приготовить, — спохватывается Алена.
Она достает из холодильника брикет «пломбира», раскладывает его на три вазочки. Затем достает варенье и поливает им «пломбир».
— Помоги, — обращается она к Катерине, отдавая ей одну вазочку с десертом.
Алена первой выходит на палубу, Катя идет следом.
Тимур, сидевший в профиль, резко поворачивается. Губы его искажает усмешка. Наконец-то он снял очки.
— Вы случайно не сбежать собрались, а? — спросил мачо игриво.
Катя останавливается, как вкопанная. Перед нею одновременно — и персонаж ее кошмарных снов, и вполне реальный, узнаваемый внук старой татарки, которого она видела у Клавдии Ивановны.
— Да нам выйти надо было… В одно место, — сказала Алена.
— Познакомь меня со своей подружкой, — сказал московский татаромонгол, беря мороженое из рук Алены. Хотя… Мы уже знакомы, не так ли?
Алена подсаживается к столу, а Катя, молча, проходит по палубе, ближе к воде, останавливаясь чуть поодаль.
— Я знаю: тебя зовут Катей. А ты знаешь, что меня зовут Тимур. Ты ведь меня узнала? — продолжал московский татаромонгол.
— Да, — только и смогла вымолвить Катерина.
— Вот видишь. Все равно встретились. Хоть ты и сбежала от меня, — сказал он, усмехаясь. — Это судьба.
Катя с недоумением посмотрела на Алену. И в ее глазах застыл немой вопрос.
— Тимур, ты, кажется, обещал апельсиновый коктейль, — попыталась девушка кокетливо перевести разговор на другую тему.
— Я всегда свои обещания выполняю, — самодовольно сказал брюнет и развязной походкой направился на кухню.
В открытую дверцу с палубы видно, как он разводит водкой апельсиновый сок, бросает туда кубики льда.
— Объясни, что все это значит, — негромко и испуганно обратилась Катерина к своей подруге.
— Не сейчас, потом…
— Когда потом? Уже смеркается… Объясни, зачем мы здесь?
Вместо ответа Алена порывается на помощь Тимуру, показавшемуся в дверях с тремя бокалами. Берет у него один.
Мужчина направляется к Кате, протягивая ей коктейль.
— Я не хочу, — ответила девушка.
— Ну, и напрасно, это вкусно. Спроси у своей подружки…
— Правда, вкусно… Кать, попробуй…
Алена чуть отпивает коктейль. Мнется.
— Тимур, Кате надо в общежитие ехать…
— Какое общежитие, девочки? Ночь на дворе… Таким птичкам, как вы, в это время ходить по московским улицам опасно…
При этих словах московского татаромонгола в глазах Кати мелькает беспросветное отчаянье.
— Разве мы плохо отдыхаем? Смотрите, какая красота? — мачо отставляет пустой бокал и подходит ближе к Кате.
Между ними втискивается подошедшая Алена. Тимур кладет руку Алене на талию.
Все смотрят на темную гладь реки, в которой отражаются вечерние огни большого города.
Катя отходит и отрешенно садится на скамью у стола.
— Так это ж мы еще иллюминацию не включали, — разворачиваясь в сторону Катерины, сказал Тимур. — Вот подождите… Я сейчас…
Как только он уходит, Катя бросается к Алене. В глазах ее слезы.
— Ты понимаешь, в какую историю мы попали? Надо что-то придумать, пока еще тот — другой не заявился…
Алена отставляет бокал с коктейлем, из которого она лишь пригубила. Напоминание о другом ей явно неприятно. Лицо ее мрачнеет.
Она подходит к пластиковому ведру с водой, опускает в холодную воду руки, задумывается. Смачивает водой лицо и тут же морщится.
— Фу, мазутом воняет…
В это время мачо находится в небольшой подсобке типа «электрощитовой» на дебаркадере, разбираясь со множеством кнопок.
После нажатия одной из них одновременно с вспыхнувшими внутри и снаружи плавучей конструкции разноцветными огоньками зазвучала меланхоличная мелодия блюза.
