— Есть такой, — возразил Лукас. — Это монах. Он уставился именно на это окно.
— Да, с тобой трудно будет иметь дело, — сделал заключение Джон. — С виду ты парень храбрый, а на самом деле — трус.
— Я бы посмотрел на тебя, если бы ты был на моем месте. Только директор уехал с полицией, как появился этот монах…
— Покажи мне его, — попросил Джон и выглянул в окно. — Среди такой толпы людей трудно кого-либо заметить, а ты все видишь. Интересно. Покажи, где он?
— Смотри, у входа, правее. Видишь?
— Это не монах, а какая-то тетка в длинном платье, — сразу определил Джон.
— Правее смотри… у стены стоит, у колонны.
Лукас заметил, как лицо Джона мгновенно побледнело.
— Ты прав, — прошептал он. — Это тот самый монах. Откуда он здесь взялся?
— Мне кажется, он никогда и не покидал этот музей. Может, он и есть хранитель этого креста, — рассуждал Лукас. — Ведь никто и никогда не видел, откуда он появлялся. Я удивлялся постоянно его внезапному появлению. Его на входе в музей тоже никто никогда не видел. Тебе не кажется это странным?
Джон в нерешимости промолчал. Вид его тоже был озабочен.
— Черт побери! — зашептал он. — А ты ведь был прав. Признаться, я тебе до сих пор не верил, думал, у тебя глюки.
— Вон она, глюка, стоит и смотрит именно сюда, замечаешь?
— Кажется, да. Идем отсюда ко мне в подвал. Пора что-то предпринять, пока не поздно.
— Может, все оставим? — все еще сомневался Лукас. — Я подброшу крест в музей, и на этом все закончится. Останемся мы с тобой просто друзьями.
— Нищими друзьями, — добавил Джон. — Я так не хочу. Раз замутили это дело — надо довести его до конца. — Он подтолкнул Лукаса вперед, и они направились вниз по ступенькам, в подвал, где работал Джон, где были архивы.
— Меня сюда не пропустят, — заволновался Лукас.
— Как ни удивительно, я сегодня работаю один и сам здесь хозяин.
Молодой человек снова взглянул на Джона и заметил его решительность.
— Ты думаешь, что мы приняли правильное решение? — спросил Лукас уже перед самой дверью в архив.
— Правильнее не бывает. Заходи. — Джон распахнул дверь перед молодым человеком, и они вошли. — Располагайся. Здесь никто нас не найдет. Время не будем терять. Где этот крест?
Лукас вытащил из-под куртки сверток и положил на стол. Джон достал рукопись и несколько исписанных листов бумаги.
— Садись поудобнее, — сказал он, и Лукас откинулся в кресле и стал следить за Джоном, как тот торопливо просматривает бумаги. — Начнем с этого абзаца. Мне кажется, он более похож на заклинание.
Лукас сжал в руках крест, чувствуя, как пронизывает его холод.
— С чего будем начинать? — тихо спросил Джон, перелистывая свои записи. — У меня тут куча вариантов, главное, выстроить предложения так, чтобы получился текст, похожий на заклинание. Вот это больше всего подходит.
Лукас подвинулся поближе и взглянул на исписанные листы.
— Нескладуха какая-то, — заметил он.
— Вот и я ломаю над этими записями голову. Придется вместе поработать. У тебя голова свежая, хотя и растерянная. Ты держи себя в руках, — посоветовал Джон. — Нас ждет светлое будущее в этой жизни, и я это чувствую. — Он похлопал Лукаса по плечу.
— Может, крест должен как-то реагировать на правильное заклинание? — предположил Лукас.
— Вот поэтому ты с крестом здесь. У нас уйма свободного времени, давай пробовать вместе. Смотри, если эти два слова переставить с первым, то получается неплохое выражение. — Джон прошептал их все вместе и с надеждой взглянул на молодого человека.
Лукас покачал головой.
Руки молодого человека вспотели и уже не чувствовали так сильно прохладу металла.
— Я ничего не понимаю, — сказал он. — Как должен реагировать крест?
Джон пожал плечами:
— Может, должен потеплеть, раз он такой холодный.
— Сейчас я уже не пойму, какой он. У меня вспотели руки.
— Дай его мне, я попробую.
Джон повертел крест в руках и снова углубился в писанину. Он неумело переставлял слова, пытаясь добиться хотя бы маленького результата.
После часовых попыток Лукас не выдержал.
— Этот сумасшедший монах, по-моему, наплел всякую ерунду, чтобы показать всем, какие у него были всесильные предки, — предположил молодой человек. — Правильно говорят, что нет на свете таких вещей, которые могут перевернуть мир.
Джон растерянно взглянул на Лукаса.
— Куда ты так торопишься? Предки веками трудились над заклинаниями, чтобы привести в действие этот кусок металла, а ты хочешь все получить за час?
— За два, — поправил Лукас.
Джон взглянул на часы.
— Ну, за два, какая разница.
Джон снова уткнулся в свои записи, взял карандаш, стал заново переставлять слова и произносить их вслух. Лукас подвинул к себе крест и неожиданно отдернул руку.
— Ты что?
— Мне показалось, что он горячий, — зашептал молодой человек.
Джон стал протягивать свою руку и осторожно коснулся креста.
— Нет, он от настольной лампы нагрелся. Убери его в сторону.
Лукас послушно отодвинул крест в сторону и теперь с надеждой поглядывал на Джона.
— Мне кажется, нам надо разделить этот крест пополам и разойтись. — У молодого человека заканчивалось терпение.
— Еще успеешь. Это у нас с тобой самый последний и запасной вариант. Должно же что-то получиться. Хотя бы самая малость.
— Как бы мне сейчас хотелось увидеть того монаха, — признался Лукас.
— Увидишь, — заверил его Джон. — Он к тебе и ко мне еще во снах приходить будет.
Молодой человек вздрогнул.
— Если монах имеет какое-то отношение к кресту, то он просто так его не оставит, — продолжал Джон.
— Этого еще не хватало, — вздохнул Лукас. — В таком случае, если даже мы его распилим пополам, монах будет являться к тебе и ко мне?
— Отстань со своими разговорами. Видишь, я думаю.
Джон быстро выписывал слова на листочек и менял их местами.
Лукас сидел рядом, поглядывал на Джона и на крест.
— Возьми его в руки, — сказал Джон. — Ты думаешь, что сейчас он засветится яркими огнями?
— Пустая это затея.
— Я предполагал, что у тебя более серьезные намерения, — вздохнул Джон. — А ты сидишь и мне под руку ноешь. Если даже у тебя будет золото, попробуй его еще продать. Ты об этом подумал? Чтобы превратить его в деньги, тоже надо будет рисковать. Из такого золота в наше время ничего не делают. Оно старинное.
— Какая разница?
— Большая. Сразу попадешь под подозрение. Тогда у нас не будет креста и не будет надежд.
— А какие надежды ты на него возлагаешь? — тихо спросил Лукас, наблюдая, как Джон быстро переставляет и записывает слова.
— Я бы хотел разбогатеть, — сказал Джон. — Разве ты этого не хочешь? Мы не знаем способностей этой штуки.
Лукас замолчал. Он сидел в напряжении и с надеждой поглядывал на Джона.
— Может, все заключается в том самом месте, которое ты еще не расшифровал?
— А что, по твоему, тогда все остальное? На молитвы не похоже, какие-то складные предложения.… Как крест?
Лукас пожал плечами.
— Такой же холодный.
— Или теплеет?
— Я уже ничего не пойму.
— У меня есть предложение отдохнуть. — Джон прикрыл листы книгами, встал и начал прохаживаться по комнате. — Должно же что-то получиться, я это чувствую.
Через некоторое время молодые люди снова сели за стол и склонились над бумагами.
Расстроенный Лукас поднялся и взглянул на книжные полки.
— Это все старина? — спросил он.
— Да. Эти книги очень старинные и стоят огромных денег. Это достояние библиотеки и государства.
— А ты мечтаешь разбогатеть. У тебя деньги, можно сказать, под ногами лежат, а ты голову ломаешь.
— Эти книги не продашь так просто.
— Ты об этом когда-нибудь думал?
— Я знаю, — ответил Джон. — Тебя что-то на криминал снова потянуло.
— Мы с тобой его уже совершили, — ответил молодой человек. — Давай не будем упоминать больше это слово. Оно мне противно. Скоро твои сотрудники явятся на работу, что будем делать? Тебе надо будет меня проводить?
— Сюда никто не заходит, кроме директора библиотеки. Для остальных вход запрещен. Здесь могут находиться только ученые и я. Сегодня я никого не жду, а директор в отпуске, так что сиди и не волнуйся, — заверил Джон.
— Я не представляю, что сейчас творится там, в музее, — снова вздохнул Лукас.
— Ничего не творится. Твой музей работает в обычном режиме.
— И все ищут меня, — добавил молодой человек. — Я же не смогу прятаться у тебя в библиотеке постоянно.
— Ты какой-то паникер. Я думал, что ты более решительный. Вся инициатива была с твоей стороны, а теперь ты включаешь заднюю.
— Я не знаю, что мне делать дальше, — признался Лукас.
