Конечно, я ведь её свинья.
Я решила стать гламурной.
Действительно, почему бы нет?
Казалось бы, у меня с рождения все для этого имеется: пятачок, розовый цвет, сексуальный хвостик и ошейник Swarovsky. И живу я на Рублёвке.
Я очень гламурная.
Чтобы было не так жарко, я залезла в тазик с опилками. Мне их хозяйка специально в зоомагазине покупает.
Приятно валяться в опилках и чувствовать себя гламурной.
Немного смущало окружение.
Курицы были обычными наседками, несли яйца и гадили где попало.
Я решила, что для гламурности не так важно, кто где гадит. Важнее – кто как выглядит.
Я открыла курятник. Все как всегда. Придётся побыть стилистом.
Я пару раз хрюкнула, и курицы уставились на меня своим испуганным одним глазом.
– Вот тебя, к примеру, как зовут? – спросила я рыжую несушку.
– Ряба, – натурально ответила она.
– А теперь будут звать Изольда. – Я вильнула от удовольствия хвостиком.
– Почему? – не поняла рыжая Ряба.
– Потому что Ряба – это не гламурно. А Изольда – это самое то.
Трёх остальных я назвала Александрина, Степанида и Параша. Последнее имя придумать было сложнее всего.
После этого курицы стали выглядеть лучше.
Потом я решила надеть на них по цепочке. У меня много разных цепочек. Хозяйка их к ошейнику прикрепляет. Для красоты.
Курицы от цепочек отказались. Они прыгали, кудахтали и махали крыльями. Особенно Ряба. Вернее, Изольда. Она кричала, что не собирается становиться похожей на свинью.
– А я и так гламурная! – верещала Степанида.
– Это почему? – Я даже хрюкала от возмущения.
– Потому что меня петух любит! – закричала Степанида мне в ответ.
Лучше бы она этого не делала. Остальные несушки набросились на неё со своими клювами, прыгали на неё своими лапами и кричали, что петух их всех любит.
– Значит, вы все гламурные! – кричала несчастная курица, еле успевая отмахиваться от товарок.
Из моего ошейника высыпались все блестящие камешки.
Я уже сама перестала быть гламурной, пока в этом курятнике сидела. Всё-таки есть большая разница, где проводить время.
Я подумала, что Бо с его кондиционированной будкой тоже довольно гламурная личность. И Бо – звучит неплохо. Не то что там Бобик какой-нибудь.
Его только надо было немного украсить. Украшения я поискала в доме.
На уши Бо мы надели булавки для галстуков. Получилось стильно.
На талию (расстояние между хвостом и головой Бо называл талией) мы прикрепили чехольчик для мобильника.
В помойке я раздобыла окурок сигары. Правда, для этого пришлось перерыть всю помойку. И кое-что съесть. Вернее, почти все. Почти все съедобное. И немного того, что несъедобно. Ведь не всегда сразу поймёшь, что съедобное, а что просто хорошо пахнет.
С булавками для галстука, мобильником и сигарой в зубах Бо был очень гламурен.
Я принесла ему круглое зеркало. Бо сначала испугался. Он видел себя в зеркало в первый раз. Потом долго не мог оторвать взгляд от своего изображения.
– Ну что, Бо? – заволновалась я и на всякий случай вильнула хвостиком.
Бо долго молчал. Я уже подумала, не снять ли ему булавку с левого уха или, может, потушить сигару, как он медленно и лениво протянул мне переднюю лапу.
Я протянула свою, чтобы пожать её.
– Не благодари, Бо, – улыбнулась я.
– Сделай-ка мне маникюр! – Бо кивнул на свои длинные, закруглённые когти.
– Что? – не поняла я.
– Маникюр, – объяснил Бо. – Что-то у меня лапы не в порядке.
– Ладно, Бо, я никогда не пробовала, но, думаю, у меня получится.
Мне пришлось сбегать домой, чтобы найти пилку своей хозяйки.
Пилка когти Бо спилить не смогла.
Тогда я принесла хозяйские маникюрные ножницы, но и они не справились.
На счастье Бо, рядом с клумбой валялись садовые ножницы.
Я уже очень устала, взмокла и проголодалась, когда маникюр Бо был закончен.
– Посмотрись в зеркало, Бо. Теперь ты по-настоящему очень, очень гламурен. Давай с тобой прогуляемся до собачьей площадки?
Глядя в зеркало, Бо даже порычал от удовольствия.
Я виляла хвостиком, ожидая похвалы. И представляла, как мы с Бо, оба такие гламурные-прегламурные, сейчас так гламурненько выйдем за ворота и пойдём гламуриться бок о бок по всему нашему посёлку. Я буду похрюкивать, а Бо – курить сигару.
Бо принёс небольшую косточку и кинул её мне в пятачок.
– Спасибо за маникюр. Я пошёл.
– Пошёл? – Я не могла поверить своим ушам.
Бо попыхивал сигарой и даже не оборачивался.
– А как же я? – Я готова была расплакаться.
– Ты? – Бо полюбовался на свой маникюр. – Посмотри, какой я стал гламурный! Не со свиньёй же мне ходить!
Ворота за ним захлопнулись, а я горько заплакала. Так, плача, и съела всю его косточку. Не разжёвывая.
А на следующий день хозяйка принесла мне новый ошейник. В этот раз не со Swarovsky, а из крокодиловой кожи. «Круто». – Она сказала.
Я надела и пошла к Бо.
К ошейнику Бо была привязана цепь.
– Не узнаю фирму, – удивилась я. – Это чёрное золото? Или новое слово в ювелирной моде?
Бо тряхнул головой, цепь зазвенела.
– Бо, а почему эта цепь привязана к забору?
Бо молчал.
– Бо! – Я даже зажмурилась от своей догадки. – Бо, это имеет какое-нибудь отношение к садомазо?
Бо зарычал и посмотрел на меня.
– Это имеет отношение к твоим свинским штучкам!
– Не понимаю, что ты имеешь в виду?
– Кто сказал, что все гламурные собаки носят на ушах булавки для галстука и курят сигары?
– Ну… я в журналах видела. А что? Они носят ещё что-нибудь?
– Цепи они носят! Как сказал мой хозяин, когда забирал у меня свои золотые булавки и тушил пожар от моей сигары!
– Бо, надо было взять меня с собой…
– Эх, просто не надо было становиться гламурным. Сейчас бы бегал себе спокойно… Со свиньями.
Было жаль Бо. Я весь день его веселила, изображая косточку.
Мы живём в такое время, когда без спорта – никуда. Например, Бо – футбольный болелыцик. Я предпочитаю синхронное плавание.
Когда я смотрю синхронное плавание, я представляю себя. Как я стою высоко-высоко и полные трибуны свиней и людей. И немного собак. И все ликуют. Потому что выступает – Королева Синхронного Плавания Розовая Мини!
Я даже хрюкаю от удовольствия.
Я довольно легко сажусь на шпагат. Особенно на паркете. Мне и делать ничего не надо. Ноги сами по себе изящно разъезжаются в стороны. Хрюкнуть не успеешь.
Проблемы у меня только с беговой дорожкой. Хозяйка сказала, что я должна заниматься на ней пять минут в день. Потому что в последнее время я стала малоподвижна.
А мне кажется, это она стала малоподвижна. В общем, ей нравится думать, что я у неё – спортсменка. Она своим друзьям по телефону говорит: «У меня даже свинья каждый день спортом занимается».
Она подвешивает к беговой дорожке прекрасный, ароматный, вкуснейший огурец.
И я за ним бегу. Пять минут. Это нелегко.
Сегодня после завтрака мне было особенно лень. Я позвала Бо.
Бо пришёл в белых напульсниках.
– Бо, я же не в теннис тебя играть пригласила!
Бо посмотрел на меня так, как умеют смотреть только собаки – пренебрежительно.
– Я уже играл сегодня в теннис, – сказал Бо, – просто переодеться не успел.
– С кем же ты играл в теннис, Бо? – как бы между прочим поинтересовалась я.
– Пока у меня нет партнёра. Я стучу об стенку.
– Бо, так, может, ты будешь играть со мной?
Я сразу представила: Королева Тенниса Розовая Мини! Аплодисменты!
Бо не ответил. Он смотрел на огурец, висящий на беговой дорожке.
– Зачем ты повесила туда огурец, Мини? – спросил Бо, принюхиваясь и явно переводя тему.
– Разве ты не знаешь, Бо? Сейчас модно в лучших домах Нью-Йорка и Парижа есть огурец после завтрака!
– Огурец? – наморщил Бо свой удлинённый пятачок.
– Огурец!… – хрюкнула я мечтательно. – Неужели твой фрик хозяин не даёт тебе после завтрака огурец?
– Не оскорбляй моего хозяина, свинья!
– Но он не даёт тебе огурец? – настаивала я.
– Не даёт, – согласился Бо.
– Значит, что получается? Что он – фрик!
Бо довольно долго молчал. Когда Бо молчит, лучше ему не мешать. А то он потом начинает молчать сначала.
– Ну, в общем, действительно так и получается… – вздохнул наконец-то Бо…
– Твой хозяин – фрик!
Бо накрыл лапой свою голову, что он делал всегда, когда чувствовал себя неудобно.
– Ну, ладно, Бо, не расстраивайся. У тебя же есть я!
– Правда? – Бо выглянул из под лапы одним глазом.
– Правда. И поэтому я дам тебе огурец!
– Мини! Ты настоящий друг!
– Ничего, Бо, свои звери – сочтёмся.
Я объяснила Бо, что для этого ему надо будет всего лишь пять минут пробежать по дорожке.
– И у меня будет огурец, как в лучших домах Нью-Йорка и Парижа? – уточнил Бо.
– И Лондона, – добавила я.
Бо встал на дорожку. Я её включила. Моя скорость для Бо оказалась очень медленная.
