Медсестра тоже улыбнулась:
— Боюсь, вопрос не ко мне. Поговорите с врачами.
— Все хорошо, Джонатан. Я могу подождать.
— Но я не хочу, чтобы ты ждала! Мне-то, наверное, хорошо известно, как ты любишь солнечный свет!
— Все нормально, Джонатан, не беспокойся. Правда. Мне не нужно солнце, когда ты рядом.
Она вспомнила, как исполняла роль Джульетты в «Ле Рози». Тогда она была еще очень юна и неискушенна в тонкостях жизни… невинна. Она всегда ценила несколько строчек. Строчки, захватившие ее воображение, пленившие ее навсегда. Они были написаны о Ромео, но они вполне подходили к Джонатану. Он прошел свой путь по тонкой нити. Путь не от миллионера к миллиардеру, а от героического образа к настоящему герою.
«…Когда же он умрет, изрежь его на маленькие звезды,
И все так влюбятся в ночную твердь,
Что бросят без вниманья день и солнце…»
Но, разумеется, она не была Джульеттой, а он не был Ромео. И слава Богу, потому что, в конце концов, Ромео и Джульетта любили друг друга при звездах. Она и он не были, конечно, и Кэти и Хэтчифом, так как те тоже любили при звездах. И меньше всего их можно было уподобить Иване и Дональду.
Она и Джонатан… Они просто любили друг друга. Их ласкали звезды, но ласкало и солнце. И где бы они ни были и когда бы они ни были, для них всегда стоял ясный день… Вечность золотых дней. Она была так в этом уверена, что готова была поставить на кон всю свою жизнь!
Эпилог МАЛИБУ Август 1990 года
Она сидела с ребенком у груди, а няня суетилась около нее.
— Право, Мария, займитесь чем-нибудь другим. Как только я закончу кормить ребенка, я позову вас.
Мария не хотела уходить, но ей ничего другого не оставалось.
Сколько раз уже Андрианна говорила, что ей не нужна в помощь няня, но Джонатан и Джерри были непреклонны.
Малышка, наконец, оторвалась от груди. Андрианна нежно поцеловала ребенка в приятно пахнущую головку, глубоко вдохнула морской воздух и стала смотреть вниз, на воду и на полоску пляжа, по которой бродили люди. Как это замечательно, думала она, быть здесь, в Малибу, вместе с Джонатаном, который постоянно находился поблизости.
Едва она о нем подумала, как он сразу появился. На нем были одни только шорты, а в руках он держал только что пришедшую почту. Она посмотрела на него влюбленно и в миллионный, наверное, раз про себя восхитилась им. Он красив… Красив, как и его ребенок.
Он поцеловал жену и дочку Елену.
— Ну как наша малышка?
— Лучше и быть не может. Если б ты видел, с какой жадностью она сосала!
— Еще бы, голод — не тетка.
— О, Джонатан, как прекрасна жизнь, да?
— Прекрасна, — согласился он. — Только не забывай: ты не должна переутомляться. Джерри говорит, что ты…
— Да что знает этот Джерри? Он даже больше не врач мне!
— Он больше, чем твой врач, и тебе придется внимательно слушать все, что он советует.
— О'кей, босс. Но, согласись, если бы я всегда внимательно внимала советам Джерри, у нас никогда не было бы Елены.
— Ладно, Андрианна. Ты ведь знаешь, что он отговаривал тебя от беременности из чувства тревоги за твое здоровье.
— О, я знаю…
Джонатан стал быстро листать поступившую корреспонденцию.
— О, посмотри вот на это. Последний номер «Бизнес тудей».
— Джонатан! — вдруг пронзительно вскрикнула она, взглянув на журнал. — Твоя фотография на обложке! «Джонатан Вест выводит свой бизнес из состояния филантропии». О, Джонни! Замечательно.
Под заголовком была помещена фраза Джонатана. Андрианна прочитала ее вслух:
— «Не важно, в какую игру я играю. Но я играю для того, чтобы выиграть». О, красиво излагаете, господин Вест!..
— Мне тоже нравится. Что ты хочешь! Изучение фондов. Это ведь настоящая игра, к тому же не менее интересная и забавная, чем собственный бизнес. Искать ответы на вопросы о капиталах — увлекательнее, чем просто делать деньги. Наконец, ты только посмотри, что у меня теперь пойдет за жизнь… По утрам не надо вскакивать с постели, как в казарме, и мчаться сломя голову в офис… Сколько времени у меня высвобождается для того, чтобы проводить его вместе с тобой и нашей Еленой! Кстати, все же жаль, что ты не послушалась меня и не назвала ее, как я хотел, Андрианной.
— Для меня это было очень важно, Джонатан, чтобы я…
— Не объясняй, я знаю.
— Кроме того, раз Джонатан Вест сумел вылезти из состояния филантропии, кто знает, сколько еще детей ему придется нарекать разными именами?
— Нет, Андрианна, пока нам и так хорошо. Счастье нельзя подгонять.
Она лукаво улыбнулась:
— Как скажешь, Джонатан. Как скажешь…
В конце концов, это была Андрианна Дуарте Вест и от нее нельзя было требовать говорить правду. По крайней мере, полную правду.
Мария вновь появилась, и Андрианна отдала ей ребенка. Джонатан внимательно глядел на жену.
— О чем ты думаешь, Андрианна? Что это за улыбочки?
— Не спрашивай — и мне не придется врать.
— Андрианна!
Она бросилась к лестнице, которая вела из пляжного домика прямо на песок. Он побежал за ней.
— Спеши, Джонатан, спеши… — крикнула она через плечо. — Позагораем, пока солнце не зашло!
Apropos (фр.) — к случаю.
Fini (фр.) — кончено.
Cafe au lait (фр.) — кофе с молоком.
Escargots (фр.) — улитки.
N'est се pas (фр.) — не так ли?
Numero uno (исп.) — номер первый.
Tres declassee (фр.) — весьма опустившейся.
Шафлборд — игра с передвижением деревянных кружков по размеченной доске.
Фадж — мягкие молочные конфеты типа «ирис».
Чиппендейл — стиль английской мебели XVIII века.
Георгианский — архитектурный стиль XVIII — нач. XIX века.
В Англии, США и некоторых других англоязычных странах «обедом» называется вечернее принятие пищи, а то, что у русских считается обедом, они называют «ленчем». (Примеч. пер.).
Tres gauche (фр.) — левацкий.
