— В общем-то, да. Мне. Тут на каждом конце маленькие магнитики, я ношу его на суставе, он иногда побаливает после тенниса. Я… не знаю, как он там оказался.
— Как удачно, что я его заметил, — сказал Грейс.
— Да, действительно, спасибо. — Марк, похоже, пребывал в полном недоумении.
Внимание Грейса привлекли фотографии на стенах: склад в Шоремской гавани, высокий и узкий дом отеля «Редженси», современный офисный блок.
— Это все ваши? — спросил он.
— Да. — Уоррен надел браслет на правое запястье.
— Впечатляет, — сказал Грейс.
— Да, дела идут неплохо. — Уоррен явно делал над собой большие усилия, чтобы оставаться вежливым. — Не хотите кофе или еще чего-нибудь?
— Нет, спасибо, — ответил Грейс. — Доли у вас равные — у вас и Майкла Харрисона?
— Нет, у него больше.
— А. То есть деньги в создание дела вложил он?
— Да… вернее, две трети. Я внес остальные.
Внимательно следя за его жестикуляцией, Грейс спросил:
— И никаких трений между вами из-за этого не было?
— Нет, у нас прекрасные отношения.
— Хорошо. Ну-с, — Грейс подавил зевок, — утром мы начинаем прочесывать местность. А сегодня произошла ложная тревога.
— Вы о том теле? Кто это был?
— Местный молодой человек с некоторой, как мне сказали, задержкой в развитии. Многие из тамошних полицейских хорошо его знали. У его отца свой бизнес, эвакуация машин.
— Бедняга. Его убили?
— Да похоже на то. — Грейс не хотел вдаваться в подробности. — Мне говорили, что у вас с Майклом Харрисоном имеется банковский счет на Каймановых островах, это правда?
Марк, не помедлив, ответил:
— Да, у нас там компания, «Эйч-Дабл-Ю пропертиз интернэшнл».
— Две трети и одна треть?
— Верно.
Грейс вспомнил слова Брэнсона о том, что на счету компании лежит самое малое миллион фунтов. Приличная сумма.
— Какая у вас с мистером Харрисоном страховка?
— Самая обычная страховка ведущего работника фирмы. Хотите взглянуть на полис?
— Вы не могли бы завтра утром отправить мне его факсом?
— Не составит труда.
Грейс встал:
— Ну что же, не буду вам больше надоедать, тем более ночью. Вы ведь чем-то занимались?
— Я люблю по уик-эндам приводить в порядок документы. Единственное время, когда не звонят телефоны.
Грейс улыбнулся:
— Это мне знакомо.
Марк проводил Грейса до двери, и тот, спускаясь по лестнице, чувствовал на себе его взгляд. Марк Уоррен Грейсу не нравился. Он врал и к тому же жутко нервничал по какому-то поводу. И Эшли Харпер тоже врала. Она нарочно всучила ему браслет, не имевший отношения к Майклу.
И как, собственно говоря, попал к ней в дом браслет Марка?
Майкл плакал от боли, из обрезанного по первую фалангу указательного пальца текла кровь. Он вглядывался в слепящий свет.
— Все в порядке, Майк. Расслабься!
Теперь он различал ладонь, сжимавшую его руку, — волосатую, с тяжелыми часами ныряльщика на запястье. И различал на фоне слепящего света очертания головы, два глаза за прорезями в черном капюшоне. Потом Майкл увидел текущую из тюбика густую белую жидкость, и в следующий миг ему показалось, что к обрезанному пальцу приложили лед. Он снова заплакал — боль была почти непереносимой.
— Я знаю, что делаю, Майк. Тебе не о чем тревожиться. Я хотел бы, чтобы ты называл меня Вик. Это понятно? Вик.
— Вррррр, — прохрипел Майкл.
— Вот и хорошо, стало быть, мы с тобой перешли на ты. Мы же деловые партнеры, понимаешь? Значит, должны быть на ты.
Мужчина извлек откуда-то бинт, обмотал им обрубок пальца.
— Видишь ли, Майк, я это вот как понимаю. Я спас тебе жизнь, а оно чего-нибудь да стоит, верно? И судя по тому, что я прочитал в газетах, денег у тебя куры не клюют. А у меня денег нет, понимаешь? Такая вот между нами разница. Пить хочешь?
Майкл кивнул. Он старался думать логично, однако пульсирующая боль в пальце мешала ему.
— Если хочешь попить, мне придется снять у тебя со рта ленту. Я это сделаю, но при одном условии — ты не будешь кричать. Договорились, Майк?
Майкл кивнул.
Рука протянулась к его рту. В следующий миг Майклу показалось, что у него оторвали половину лица. Мужчина снова склонился к нему, держа пластиковую бутылку с минеральной водой, вылил часть ее в рот Майклу.
Бутылка уплыла куда-то вбок, а Майкла охватила еще большая тревога. Воздух здесь был сырым и отдавал машинным маслом, точно в каком-нибудь подземном гараже. Взглянув в глаза за прорезями, Майкл спросил:
— Где я?
— У тебя короткая память, Майк. Я же сказал: не спрашивать, где ты и кто я.
— Ты… ты сказал: Вик — твое имя.
— Это я для тебя Вик, Майк.
Наступило молчание. В голове у Майкла быстро прояснялось, он начинал испытывать страх перед этим человеком — больший, чем испытал в гробу.
— Как… как ты меня нашел?
— Я просидел всю неделю в своем автофургоне, проверял радиомачты, понатыканные по всей южной Англии компаниями мобильной связи. У меня есть аппаратура, которая сканирует все диапазоны радиочастот, я могу слушать любой разговор, какой захочу, — мобильники, болтовню полицейских, все. Ну вот, сидел я там в среду, трудился и напал на ваш с Дэви интимный разговорчик. Остался на этой частоте, потом увидел газеты, услышал насчет гроба. Съездил в Брайтонский строительный офис, и на тебе! Оказывается, ты просил разрешения на застройку лесного участка, который купил в прошлом году, и как раз в тех местах, где вы болтались по пабам. Тут я сообразил, что твои приятели были, скорее всего, ленивыми сукиными детьми. Им не хотелось тащить тебя в дальнюю даль. Значит, ты должен был находиться где-то рядом.
— Так вот где я был! — воскликнул Майкл.
— Ты был бы там до сих пор, приятель. А теперь расскажи мне про деньги, которые ты припрятал на Каймановых островах.
— О чем ты говоришь?
— Я же сказал, я слушал разговоры полицейских. У тебя там есть деньги, так? Около миллиона, насколько я понял. Разве это не разумная награда за спасение твоей жизни?
Совещание, состоявшееся в 8:30 в «Суссекс-Хаусе», получилось недолгим. О том, что в найденном теле был опознан Дэви Уилер, все уже слышали, а других новостей за ночь не появилось, не считая сведений, которые Грейс получил от Макса Кандилла (а их он предпочитал держать при себе) и при посещении офиса «Дабл-Эм».
Прямо с совещания Грейс поехал в коронный суд Льюиса, чтобы присутствовать на продолжении суда над Сурешем Хоссейном. День оказался лишенным каких-либо событий — вплоть до шести вечера, когда Грейс снова приехал в информационный отдел на совещание по делу Харрисона.
Новости ему сообщила Белла Мой:
— Нам только что позвонил Фил Уилер — отец убитого. Сказал, что он не знает, насколько это важно, но вроде бы сын говорил ему, что время от времени болтал с Майклом Харрисоном по ручной рации — с самого четверга.
Эшли зашла за спину Марку, который, сгорбясь, сидел перед компьютером, пытаясь справиться с накопившимися делами. После вчерашнего ночного визита детектива он снова вернулся к выполнению изнурительной задачи — чтению резервных копий содержимого памяти «Палма», принадлежавшего Майклу. Эшли провела вторую половину вчерашнего дня, проделывая то же самое на ноутбуках Пита, Люка, Джоша и Роббо.
Эшли обвила шею Марка руками, наклонилась, уткнулась носом в щеку.
— Я люблю тебя, — сказала она.
Марк вдохнул головокружительный аромат ее свежей летней туалетной воды, ощутил легкий апельсиновый запах волос.
— И я тебя, Эшли.
— Ты был не очень внимателен ко мне в последние дни, — пожаловалась она. И, прикусив Марку ухо, начала расстегивать ему рубашку.
Марк обернулся и, пока Эшли расстегивала брючный ремень, возился с пуговицами ее блузки. Через пару минут они уже лежали, обнаженные, на жестком нейлоновом ковре.
И тут раздалось резкое гудение переговорного устройства.
— Кого еще черт принес? — сказал Марк.
Ногти Эшли скребли ему спину.
— Наплюй, — пробормотала она.
— А если это Майкл? Проверяет, есть ли здесь кто?
— Какой ты все-таки слабак, — сказала, отпуская его, Эшли.
Оставив эти слова без внимания, Марк встал, подошел к столу, за которым обычно работала Эшли, взглянул на маленький экран системы видеонаблюдения. У входа в дом стоял, держа в руке пакет, мужчина в мотоциклетном шлеме.
Марк нажал кнопку переговорного устройства:
— Да?
— Пакет для мистера Уоррена. Мне нужна подпись.
Марк выругался.
— Сейчас спущусь.
Он оделся, послал Эшли воздушный поцелуй:
— Через пару секунд вернусь.
— На мой счет можешь не беспокоиться, — не улыбнувшись, отозвалась она.
Торопливо спустившись на первый этаж, Марк открыл дверь. Мужчина вручил ему маленький пухлый пакет. Марк расписался, вернулся по лестнице назад. Пакет он вскрывать не стал. Сейчас у него на уме было только одно — Эшли.
