— Во-первых, мистер О’Коннор, — гневно перебил его Том, — то, что вы назвали инцидентом, на самом деле было изна…
Адвокат прервал его жестом руки.
— Мы знаем, что произошло, — сказал он. — Но, право, мистер Дентон, судебный процесс только привлечет внимание к вашей дочери и напомнит ей о том, что и без того причиняет ей боль. И что, если юноши будут признаны невиновными?
Отец рассмеялся.
— Невиновными? Я был в отделении, когда их привели. Они скулили и просили прощения за то, что сделали.
— Неважно, что они говорили тогда, мистер Дентон. Важно, что они скажут в суде. А они скажут, что ваша дочь сама пригласила их погулять в парке.
— Им придется доказать это, — мрачно возразил Том.
— Вам трудно будет это опровергнуть. Их двое против вашей дочери. А хорошие характеристики им дадут немало свидетелей.
— Такое впечатление, что судить будут мою дочь, а не их! — взорвался Том.
— Вы правы, — кивнул адвокат. — В таких случаях потерпевший нередко теряет больше, чем обвиняемый.
— Репутация моей дочери говорит сама за себя! Отец Хэдли и наставницы из ее школы расскажут о Дженни.
Юрист загадочно улыбнулся.
— Сомневаюсь, мистер Дентон. Очень сомневаюсь. — Он умолк и, глянув на Дженни, снова перевел взгляд на Тома. — Мои клиенты уполномочили меня предложить вам тысячу долларов, если ваша дочь снимет свои обвинения.
Том поднялся и гневно сказал:
— Мне кажется, вам лучше уйти, мистер О’Коннор. Нельзя купить то, что уже украли.
Адвокат тоже встал и, вынув из кармана визитную карточку, положил ее на стол.
— Если передумаете, можете связаться со мной до начала слушаний.
— Что нам теперь делать, папа? — спросила Дженни.
— Отец Хэдли сказал, что уже говорил твоей матери об этом три недели назад.
Она уставилась на отца.
— Значит, она об этом знала и ничего не говорила!
Он кивнул. Дженни содрогнулась. Что-то не так с Богом, если он позволял матери выставлять собственную дочь на позор и осмеяние только ради того, чтобы успокоить свою совесть.
— Отец Хэдли сказал еще, что стипендия по-прежнему за тобой.
Дженни вдруг рассмеялась. Они отказались подтвердить ее доброе имя, но готовы взять учиться. Это что — компенсация?
— Над чем ты смеешься, Дженни!? — изумленно спросил Том.
Ее смех оборвался.
— Ни над чем, папа, — ответила она уже без улыбки. — Думаю, тебе стоит позвонить тому юристу.
— Ты возьмешь эту тысячу?
— Да. И стипендию — тоже. Вам будет на что жить, пока я учусь.
— Я не возьму этих денег.
— Возьмешь, папа, — твердо сказала она. — Во всяком случае, пока снова не найдешь работу и не встанешь на ноги.
Том ощутил ком в горле и порывисто прижал дочь к себе.
— Ты любишь меня, Медвежонок? Ты любишь своего несчастного неудачника отца?
— Ты же знаешь, что да, папа, — тут же ответила Дженни и уткнулась ему в грудь.
Так они и плакали на ступеньках в тихих и холодных осенних сумерках.
В тишине слышно было только гудение ламп над операционным столом. Быстрым и уверенным движением доктор Грант удалил абсолютно здоровый аппендикс из тела тучной богатой пациентки, лежавшей на операционном столе.
— Вот и все, — басовито произнес он, облегченно вздыхая. — Можете зашивать, доктор Лобб.
Он отвернулся от стола, и одна из медсестер поспешно вытерла пот у него со лба. Ассистент принялся накладывать шов.
Дженни посмотрела на сестру Марию Кристофер. Если старшая сестра и видела, что аппендикс не был воспален, в ее глазах над маской ничего не отразилось.
— Нить, — буркнул доктор Лобб, протягивая руку.
Дженни машинально выполнила приказ. Следующие несколько минут ей некогда было смотреть по сторонам. Но Дженни чувствовала на себе взгляд сестры Кристофер, хотя теперь это не нервировало ее так, как поначалу. С тех пор прошло почти три года. Через месяц Дженни кончает учебу.
Сестра Кристофер одобрительно смотрела на Дженни. Девушка — идеальная хирургическая сестра. Вид крови не испугал ее даже в первый раз. Двигалась она ловко и уверенно, быстро освоилась с инструментами и нашла тот почти безмолвный контакт с хирургами, без которого в операционной нельзя работать. И еще одним важным фактором была выносливость, способность часами стоять возле операционного стола, не обращая внимания на боль в ногах и ломоту в пояснице.
Вскоре перевязанную пациентку переложили на другой стол. Щелкнул выключатель, и лампы погасли.
* * *
— Это четвертый здоровый аппендикс за месяц, — прошептала Дженни, отмывая руки. — Зачем он это делает?
Молодой ассистент рассмеялся.
— Когда тебе платят двести пятьдесят долларов, с пациентом не поспоришь.
— Но ему же это не нужно! Ведь он великий хирург!
— А как же. Но и великим хирургам нужно есть. Большинство сложных операций бесплатные. Что такого, если он время от времени вырежет у какого-нибудь богатого ипохондрика безобидный аппендикс? Риска нет. Доктор получает деньги, а пациент может хвастаться, что перенес операцию.
Он выпрямился и взял полотенце.
— О, — предупреждающе сказал он. — А вот и сам гений.
— Мисс Дентон! — окликнул ее врач.
Дженни обернулась.
— Да, мистер Грант?
— Если я правильно понял, вы заканчиваете учебу?
— Надеюсь, что да.
— Думаю, вам не о чем беспокоиться. Я разговаривал с сестрой Кристофер. Она очень высокого мнения о вас. И я тоже.
— Спасибо.
— Вы уже решили, что будете делать после окончания?
— Нет. Сдам государственный экзамен и подам заявление в какую-нибудь большую больницу.
Он секунду колебался, а потом спросил:
— Вы сейчас заняты?
— Я собиралась пойти в кафетерий.
— Я хотел бы поговорить с вами. Сестра Кристофер не возражает, если вы отлучитесь на ланч. Как насчет стейка?
— Звучит заманчиво, — ответила Дженни.
— Вот и хорошо. — Он улыбнулся. — Буду ждать вас у машины. У меня черный паккард.
— Я знаю.
Всем медсестрам была знакома эта машина — самая дорогая, если не считать кадиллака доктора Гедеона.
— Жду вас через пятнадцать минут.
* * *
— Вы, наверное, удивлены, что я пригласил вас на ланч? — спросил он.
Она кивнула, и он улыбнулся.
— Извините, что заставил вас мучиться любопытством, но мне хотелось ненадолго забыть о делах. Но теперь пора перейти к делу.
Дженни молчала.
— В течение года я имел прекрасную возможность наблюдать за вашей работой в операционной, мисс Дентон. Я как хирург очень высоко ценю ваши умения и способности.
— Спасибо, доктор Грант.
— Сегодня утром мисс Джэней, с которой мы работали вместе много лет, сообщила мне, что собирается выйти замуж и переехать. Я переговорил с сестрой Кристофер насчет вас. Она тоже считает, что вы можете стать прекрасной заменой мисс Джэней.
— Вы хотите, чтобы я работала с вами?
Он снова улыбнулся.
— Да, именно это я и хотел сказать. Согласны?
— Конечно. А кто отказался бы?!
— Работа будет нелегкой. Вам придется часто задерживаться или даже оставаться на ночные дежурства.
— Доктор Грант, — улыбнулась Дженни, — на прошлой неделе мне пришлось работать по две восьмичасовых смены с четырехчасовым перерывом для сна. После этого работа у вас будет казаться отдыхом.
Он улыбнулся и похлопал ее по руке. Не так уж он плох, думала Дженни, глядя на него через стол. Ну, пусть он удалил несколько здоровых аппендиксов. Ведь он — только хирург и не несет ответственности за неправильные диагнозы, которые ставит терапевт.
Однако так она думала до того, как пришла работать к нему в клинику и узнала, что он удаляет не только здоровые аппендиксы. Он еще делал аборты.
Но к тому времени, когда она это узнала, было уже поздно, потому что она влюбилась в него. Не важно было и то, что он был женат и имел троих детей.
Телефон зазвонил в тот момент, когда Дженни уже собиралась уйти из своей крошечной квартирки над клиникой. Она вернулась и подняла трубку.
— Клиника доктора Гранта, — сказала она.
— Дженни? — прошептали в трубке.
— Да.
— Ты еще не уходишь?
— Я как раз собиралась к родителям. Я не была у них три недели. Это третье воскресенье…
— Я отпущу тебя на неделе. Пожалуйста, Дженни, я должен увидеть тебя. — Она колебалась, и он почувствовал это. — Ну, пожалуйста! Иначе я сойду с ума!
Дженни взглянула на часы. Начало восьмого. Когда она доберется до дома, отцу уже пора будет спать. Он нашел работу и теперь вставал очень рано.
— Хорошо, — тихо сказала она.
— Я буду через двадцать минут, — сказал он уже спокойнее. — Я люблю тебя.
