Все произошло быстро. Джейн удалось «затеряться». Когда она вернулась, Уильям уже тихонько похрапывал в ухо жене, а Уинифред лежала, свернувшись калачиком, прижавшись к нему. Однако Джейн предстояло прояснить один важный вопрос.
Граф и графиня лежали одетые, открытыми оставались только лица и кисти рук. По каморке свистели сквозняки, холод проникал сквозь рассохшуюся оконную раму, искал обнаженную человеческую плоть.
«Который час?» – спросила Джейн.
«Почти четыре утра», – отвечала Уинифред.
«Откуда такая точность?»
Уинифред усмехнулась.
«Этим странным даром наградила меня природа. Жаль, что умение определять время не годится для зарабатывания денег. Деньги, милая Джейн, мне бы не помешали – скоро мы с Уильямом станем изгнанниками, полностью зависящими от щедрости европейских католиков».
«Их там предостаточно», – хмыкнула Джейн.
Повисла неловкая пауза.
«Прости, что принудила тебя участвовать в акте супружеской близости».
Итак, Уинифред сама начала. Возможно, ее готовность объяснялась тем, что Джейн необходимо было расставить все точки над «i». Вопрос висел в воздухе между ними – его следовало озвучить.
«Уинифред, ты теперь уже не та бледная тень, какой была, когда появилась я».
«Верно».
«Я очень рада. Надеюсь, это значит, что недалек час моего возвращения».
«Откуда ты пришла, Джейн? Я время от времени слышала обрывки твоих мыслей. Я ничего не понимала. Мне все чаще кажется, что ты из будущего!» – Уинифред будто не верила своей догадке.
Джейн сообщила, из какого конкретно будущего ее занесло.
«То есть ты будешь жить через двести лет после меня? В голове не укладывается!»
«Да, в это трудно поверить. Но объяснять я не стану».
Впрочем, Джейн рассказала о причинах и обстоятельствах своего появления.
«Значит, ты собираешься замуж за Уилла Максвелла?» – недоверчиво уточнила Уинифред.
«Твой муж и мой жених тесно связаны через поколения», – сказала Джейн, уклонившись от прямого ответа.
«Удивительно! Я бы ни за что не поверила, если бы на себе не испытала. Но ты не ответила на мой вопрос. Ты действительно хочешь выйти за Уилла? Дело в том, что я физически ощущаю твое нежелание это делать».
«Я должна стать его женой».
«Почему?»
«Сама подумай, на какие жертвы я ради этого пошла».
«Это не ответ, Джейн».
Джейн скривилась.
«Ты живешь в такое время и в таком обществе, где все дышит романтизмом. И тем не менее твои современники заключают браки с равными себе по богатству и родовитости».
«Лично я вышла замуж по любви. И знаешь что? По-моему, в каком бы веке люди ни жили, важнее любви ничего нет. Ибо к чему все остальное, когда отсутствует любовь?»
«Любовь», – протянула Джейн – так произносят слово, смысла которого не понимают.
«Ты любишь Уилла Максвелла?»
«Я должна его любить».
«Звучит неубедительно. Любовь – в смысле, любовь мужчины и женщины – подобна сумасшествию. Влюбленный не заботится о собственной безопасности; если понадобится, умрет за предмет своей любви».
«Вот именно. Я рисковала жизнью ради Уилла».
«Ты рисковала жизнью ради себя, Джейн. Ты думала о своем будущем, а не о будущем Уилла».
«Не говори так». – Обвинение резануло по сердцу.
«Нет уж, скажу. Потому что таково мое мнение. За время наших странных отношений я успела тебя узнать, Джейн. Ты пытаешься сама спастись, а не спасти Уилла Максвелла. Ты хочешь выйти за него потому, что тогда, как тебе кажется, жизнь наполнится смыслом. А не потому, что понимаешь, как нужно любить этого человека».
«Все иначе».
«Это твое право. Но я видела тебя с другим мужчиной – и читала твои мысли об Уилле. О, Джейн, как велик разрыв между этими двумя! Твои чувства к жениху ни в какое сравнение не идут с чувствами к Джулиусу Саквиллю. Можешь сколько угодно думать, что загнала Саквилля в самый дальний угол памяти, да только это теперь и моя память тоже, и я знаю: Саквилль постоянно присутствует в твоих мыслях. Ты ощущаешь его прикосновения, его поцелуи. Ты никогда не забудешь, что возлегла с ним».
«Ты не права, Уинифред».
«Неужели? Тогда почему мои щеки пылают от стыда – твоего стыда?»
Ну вот и настал момент истины.
«Уинифред, у меня нет опыта в таких делах. Скажи – вчера ты намекала, что беременна?»
Замешательство графини не заняло и двух секунд.
«Я перенесла достаточно выкидышей, Джейн. Но я всегда чувствую, что забеременела, причем с первых часов. И меня всегда жестоко тошнит».
«Ты уверена, что тебя тошнит от беременности, а не от вида казни?»
«В этом даже ты уверена».
Джейн вздохнула. Уинифред, судя по всему, не даст ей сорваться с крючка. Впрочем, разумнее отложить допрос до лучших времен. В животе бурлило и булькало, поднималась тошнота – так из трясины выходит на поверхность болотный газ. Довольно разговоров о Джейн и Уилле. Джейн не станет спорить – Уинифред причинила ей достаточно боли, уличив во лжи. Уилл – он как спасательный круг; Джейн повиснет на нем, а иначе она с ума сойдет. Ей казалось, на оставшемся участке пути по линии лей она сумеет убедить себя, что Джулиус и все с ним связанное – просто сон, навеянный магией. А сны не считаются. Никто – и тем более Уилл – никогда не узнает, что Джейн оставила здесь, а она сама со временем научится думать, будто все произошло с Уинифред, а не с ней. Действительно: Джулиус смотрел в лицо Уинифред, ласкал тело Уинифред. Джейн он вообще не знал.
«Я рада за тебя. Надеюсь, это дитя ты благополучно произведешь на свет. Впрочем, для женщины в твоем положении путешествие в Шотландию, а затем во Францию может представлять опасность».
«Я не стану думать об опасности – просто поеду, и все».
Кое-что оставалось непонятным для Джейн. Она не хотела спрашивать напрямую, но вопрос возник в ее мыслях, и Джейн не успела скрыть его.
«Я думала, токсикоз – так у нас называют тошноту – бывает только в первые месяцы беременности».
«Так и есть, насколько мне известно».
«Значит, ты всю дорогу была беременна?»
«Нет».
Уинифред ответила с легким стеснением, в то же время как бы подводя Джейн к разгадке.
«Не понимаю».
«А мне кажется, отлично понимаешь!»
Джейн мысленно нахмурилась – собственные слова показались путеводной нитью, с помощью которой она сопоставила факты и вычислила связи. Ее словно током ударило. «Он жаждал обладать телом Уинифред, – повторила Джейн. И добавила: – И тело Уинифред он…» Не нужен был ни ангельский хор, ни дневной свет, чтобы оформилась страшная догадка. Кислота подступила к горлу Уинифред, окатила краешки языка – а повинна в этом была Джейн, и только Джейн. Таким оказался вкус осознания: сначала шок, потом – легкий шум в голове. Дислокацию шума Джейн не могла определить, потому что он сопровождался усиленным сердцебиением Уинифред.
«Так это ребенок Джулиуса?» – выдохнула Джейн. Между ней и Уинифред словно натянулся телеграфный провод.
«Вне всякого сомнения», – отвечала Уинифред со спокойным достоинством.
Джейн издала невольный вздох, не нашедший отзыва у «хозяйки», которая полностью контролировала разговор.
«Ты уверена?» – упиралась Джейн, отлично зная, что Уинифред не станет лгать.
Уинифред все-таки ответила.
«Ты отдалась Джулиусу, когда я была слишком слаба, чтобы противостоять ему или тебе».
«Уинифред… я…»
Стыд, гнев, разочарование – все смешалось в Джейн.
«В тот день я просто себя не контролировала».
«Что верно, то верно».
«Ты сердишься?» – прозвучал очередной дурацкий вопрос.
«Сержусь ли я на то, что ношу дитя под сердцем? Ничуть. Сержусь ли я на то, что это дитя не от моего супруга? О да! Сержусь ли на то, что чувствую себя опороченной, оскверненной? Трижды да!»
Уинифред произнесла эту тираду без гнева, продолжая подавлять эмоции – возможно, этим она занималась с той памятной ночи в Йорке. Или же она просто не могла тогда заявить о своих чувствах, потому что Джейн ее «задвинула». «Да, пожалуй, так и есть», – подумала Джейн.
«Что ты намерена делать?» – спросила Джейн вслух, чуть слышным от смущения голосом.
«А что мне остается, кроме как произвести на свет это дитя и любить его? В конце концов, это моя плоть и кровь. Буду считать, что провидение испытывает меня, проверяет, хочу ли я снова стать матерью, дать жизнь и обожать эту новую жизнь, несмотря ни на что».
«У тебя часто случались выкидыши; быть может, ты не сумеешь выносить и этого ребенка».
«Ни одной женщине не пожелала бы такого несчастья».
«Да, конечно».
Джейн прикусила бы язык, не будь это язык Уинифред. Зачем Джейн говорит такие глупости, она же взрослая женщина! Особенно странно это, если учесть, что Джейн и за Уилла согласилась выйти, чтобы завести детей.
