Одна-две буквы — и пошли союзы,
согласия, антанты, пакты —
чтоб, сделав предложение, никак ты,
любитель-подколесин шустрой музы,
большой ходок, дать задний ход не мог.
Больной на голову второстепенный член,
искатель повода, ключа, предлога,
окна, чтоб соскочить…
Но хрен-то: этот плен,
дар этот чертов, дан тебе от Бога.
Ты на него подсел, и нет врача,
что мог бы излечить тебя, болезный.
И вот и ходишь, маешься, мыча,
ломая кайф, как сейф, и связкой слов бренча,
тяжелой, легкой, бесполезной.
Леонид Тимофеев. Дневник военных лет. Публикация О. Л. Тимофеевой. — “Знамя”, 2004, № 7.
Леонид Иванович Тимофеев (1904 — 1984) — ученый-филолог, известный литературовед, автор многих книг по истории и теории литературы, профессор, чьи лекции и неформальное общение со студентами и аспирантами и сейчас помнят его ученики. Фрагменты этого чрезвычайно интересного документа уже публиковались в “Знамени” (2002, № 6; 2003, № 11). Сегодня предлагаются записи из дневника Л. И. Тимофеева, относящиеся к 1944 году. В минувшем году в серии “Научная библиотека МГУ — Собрание фонодокументов имени В. Д. Дувакина” вышла книга, в которой опубликованы беседы Дувакина с Л. И. Тимофеевым и Г. Н. Поспеловым.
“ 1944 год. Январь 6-е. С разных сторон подтверждают, что население освобожденных областей относится к нам враждебно. В Донбассе все с нежностью вспоминают об итальянцах, оставивших после себя многочисленное потомство. Говорят, что захвачен ген. Власов и доставлен в Москву <…> Говорят, что хотят организовать Комитет по делам литературы с департаментом лирики и отделением сюжетов <…>
Март 2-е. Опять уже два дня стоит сильная оттепель. Ночью шел сильный дождь. Наши войска подошли к могиле Пушкина. Вчера туда уехали Благой и Гудзий.
„Правда” устроила потрясающий мордобой Чуковскому: он пошляк и шарлатан и т. п. Этот принцип — или ручку пожалуйте, или в морду — очень однообразен…
Август 14. <...> Быт стабилизировался, ход войны ясен, так что писать о многом уже нет смысла. Да и в чем вообще смысл? Немцам можно быть благодарными за то, что они сделали жизнь ясной до конца, т. е. показали, что человеческая жизнь ничего не стоит и что героиня этой пьесы — смерть. После „лагерей смерти” в Майданеке, где в камере стояло вплотную 250 обнаженных людей, удушаемых газом, а немец смотрел на них через глазок, — малосущественно, как и каким образом я буду жить и кого облагодетельствует моя деятельность. <…> …Некуда уйти: вера в бога — интеллектуальное убежище для кретинов. Вера в культуру и прогресс, но они-то и довели до всего этого. Вера в себя — миллионы таких же гибли в самых жестоких страданиях. Не остается ничего, кроме цинизма, фатализма, пустой инерции жизни. Кто найдется, чтобы сказать о новых моральных ценностях после этой войны. Она убила людей внутренне. <…>
Октябрь. <…> В Москве идет регистрация всех частных пишущих машинок, дабы чего-нибудь не вышло <…> Война унесла меньше моих знакомых, чем 37-й год. Очевидно, меня окружали не столько боеспособные, сколько тюремноспособные люди…”
Аркадий Штыпель. Звонкая подруга. — “Арион”, 2004, № 2.
“Вот общеизвестное свидетельство мемуариста.
„— Осип Эмильевич, почему такая странная, нищая рифма: ’обуян — Франсуа’? Почему не сделать ’Антуан’, и все будет в порядке, и ничего не меняется?
— Меняется! Меняется! Боже… у него не только нет разума, у него нет и слуха! ’Антуан — обуян’! Чушь! Осел на ухо наступил!
В самом деле, думаю я теперь, может быть, он слышал так, как не слышим мы, смертные, ему в данном случае важна была не школьная точность рифмы, а открытый, ничем не замкнутый звук в конце строфы — Франсуа”.
Возможно, С. И. Липкин прав и этот открытый звук в конце строфы был для Мандельштама ценен сам по себе. И все же недаром разгневанный (пусть и не так уж и всерьез разгневанный) Осип Эмильевич, обрушиваясь на своего юного оппонента, сперва поминает разум, а уж потом слух. Думаю, дело в том, что в 1931 году Мандельштам давно уже не рифмовал слова . Для него соотносились в качестве вариантов не Франсуа и Антуан, но парикмахер Франсуа и — парикмахер Антуан . В 1931 году даже таким молодым людям, каким был тогда Семен Липкин, еще помнилось, что под дореволюционными, а впоследствии нэповскими вывесками Жанов, Пьеров и Антуанов щелкали ножницами свои родимые Иваны, Петры и Антоны. Поэтому парикмахер Антуан в контексте времени был бы каким-то персонажем Ильфа и Петрова. То ли дело Франсуа — француз, черт, эдакий Фигаро… Ну да!
Как будто в корень голову шампунем
Мне вымыл парикмахер Франсуа…
Откупори шампанского бутылку
Иль перечти „Женитьбу Фигаро”…
Мандельштамовские строчки всем своим звуком перекликаются, „рифмуются” с пушкинскими. Да и повод совпадает: как мысли черные к тебе придут и — довольно кукситься!
Эта звуковая отсылка к „Моцарту и Сальери” совсем по-новому высвечивает последующее держу пари, что я еще не умер ”. См. также статью Ирины Сурат “Превращение имени” (“Новый мир”, 2004, № 9), где имя “Франсуа” связывается с любовью Мандельштама к Вийону.
Валерий Шубинский. Чудесный случай и таинственный сон. — “Новое литературное обозрение”, № 66 (2004, № 2).
Из рецензии на книгу прозы Елены Шварц “Видимая сторона жизни” (2003):
“Шварц подчеркнуто много, не стесняясь, говорит о себе. Но она заранее обезоруживает возможных хулителей: „В мании величия, свойственной почти каждому, есть некая истина, ибо — ’все вы — боги’”. В случае Шварц особого рода эгоцентризм, подобающий поэту (поскольку направлен не на себя как личность, а на себя как творческую функцию), уравновешивается самоиронией. В ее мини-эссе прозаичное, бытовое, забавное так же легко переходит в высокое и таинственное (и наоборот…), как в ее стихах. „У меня почти нет ногтей… Все грызу и грызу. Зато я одна такая, больше нет ни одной здоровой женщины в возрасте от 15 лет и до бесконечности, у которой ногти были бы так постыдно уничтожены. Это моя единственная телесная странность. Впрочем, нет — душевные аномалии порождают и физические. Например, иногда один из пальцев на левой руке как бы начинает видеть…””.
Составитель Павел Крючков.
.
АЛИБИ: “Редакция, главный редактор, журналист не несут ответственности за распространение сведений, не соответствующих действительности и порочащих честь и достоинство граждан и организаций, либо ущемляющих права и законные интересы граждан, либо представляющих собой злоупотребление свободой массовой информации и (или) правами журналиста: <…> если они являются дословным воспроизведением сообщений и материалов или их фрагментов, распространенных другим средством массовой информации, которое может быть установлено и привлечено к ответственности за данное нарушение законодательства Российской Федерации о средствах массовой информации” (статья 57 “Закона РФ о СМИ”).
.
АДРЕСА: Киевское Набоковское общество “Камера Обскура”: http://www.nabokov.kiev.ua
.
ДАТЫ: 3 (15) октября исполняется 190 лет со дня рождения Михаила Юрьевича Лермонтова (1814 — 1841); 3 октября исполняется 85 лет со дня рождения поэта Сергея Сергеевича Наровчатова (1919 — 1981), главного редактора “Нового мира” в 1974 — 1981 годах.
ИЗ ЛЕТОПИСИ “НОВОГО МИРА”
Октябрь
5 лет назад — в № 10 за 1999 год напечатана книга Владимира Глоцера “Марина Дурново. Мой муж Даниил Хармс”.
10 лет назад — в № 10, 11, 12 за 1994 год напечатана вторая книга романа Виктора Астафьева “Прокляты и убиты”.
30 лет назад — в № 10, 11, 12 за 1974 год напечатан роман В. Богомолова “В августе сорок четвертого...”.
75 лет назад — в № 10 за 1929 год напечатаны главы из романа Артема Веселого “Россия, кровью умытая” и рецензия А. Луначарского на книгу М. М. Бахтина “Проблемы творчества Достоевского”.