Магазин австрийского подданного Станислава Оконь, просторное помещение для всемирно известной компании швейных машин «Зингер»... Магазин русских вещей Ипатова — своеобразная демонстрация русского купечества против засилья иностранного капитала на Кузнецком мосту и прилегающих к нему улицах. Позже такой же магазин откроется в конце Кузнецкого моста, в нынешнем доме № 19.
К нашему рассказу имеют самое непосредственное отношение и несколько строчек из романа Л. Н. Толстого «Анна Каренина». Вронский прощается с Анной:
«— Надеюсь, ты не будешь скучать?
— Надеюсь,— сказала Анна.— Я вчера получила ящик книг от Готье. Нет, я не буду скучать».
Путеводитель по Москве тех лет: «Книжный магазин Готье. Дом Торлецкого».
Воспоминания отменного знатока книжного антикварного дела в Москве П. П. Шибанова: «Готье. Владелец прекрасно оборудованного французского магазина и библиотеки для чтения, превосходно знавший дело по выписке из-за границы новых изданий...»
Лев Николаевич Толстой хорошо знал этот магазин, принадлежавший трем поколениям семьи Готье, бывал здесь, а незадолго до смерти посетил и находившийся иад книжной лавкой Готье известный музыкальный магазин Циммермана. Здесь он прослушал перенесенную на валики одного из первых в мире звукозаписывающих аппаратов игру выдающихся пианистов.
В начале шестидесятых годов прошлого века Александр Логинович Торлецкий сдал помещение в своем Доме еще под одну книжную лавку и библиотеку при ней. Дата подписания этого контракта открыла новую страницу в истории общественной и культурной жизни Москвы второй половины XIX столетия.
УГОЛ СОФИЙКИ И РОЖДЕСТВЕНКИ. 1860-е ГОДЫ
Сейте разумное, доброе, вечное... //. А. Некрасов
20 апреля 1862 года в доме Торлецкого, на углу Софийки и Рождественки, на втором этаже открылись переехавшие сюда с Никольской книжный магазин, библиотека и кабинет для чтения Анатолия Федоровича Черенина (1827—1892).
Сын небогатого купца третьей гильдии, самоучка, Анатолий Череиин еще на родине, в Кашине, завел вместе с двоюродным братом Михаилом Михайловичем Черениным книжную лавку. Это было в сороковые годы. Затем переехал в Тверь и тоже впервые в этом городе открыл книжный магазин и библиотеку для чтения. «Все отделано под орех. Товар в магазине чистый, а в библиотеке книг очень довольно» ',— отметил, будучи проездом в Твери весной 1856 года, другой его двоюродный брат, Петр Михайлович Черенин. Петр Михайлович впервые тогда отправился путешествовать по железной дороге, пережил в связи с этим множество волнений, но даже и они не вытеснили из памяти невиданную прежде роскошь магазина, устроенного на европейский манер и торгующего все еще непривычным товаром — книгами.
В то время даже в Москве книжная торговля велась в основном по старинке, по-дедовски, часто неграмотными книгопродавцами. Оценивали книги наугад, то по капризу, то пытаясь по выражению лица покупателя угадать, сколько с него можно запросить... Было, например, правило: сам книгу предлагаешь — спрашивай цену; покупатель книгу ищет — бери с него втридорога.
Н. П. Баллин, сподвижник петербургского книгопродавца, участника революционного движения Н. А. Сер-но-Соловьевича, писал впоследствии о разочаровавшем его знакомстве с книжной торговлей в столицах: «Вообще книгопродавцы в Петербурге, в Москве, особенно старые, поразили меня неправильным ведением дела, рассчитанным на случайные доходы, на покупку чуть ли не ворованных книг, на неуплате за комиссионные книги и даже на обсчитывании заказчиков».
Не так вел свое книжное дело Черенин. И его магазин, и библиотека были одними из лучших в Москве. Тот же Баллин писал о Черенине: «Я находил его умелым книгопродавцем, умеющим оборачиваться малым...» И журнал «Книжный вестник», отмечая в 1860 году скудость московских библиотек, делал оговорку: «Впрочем... мы пока не вмешиваем сюда библиотеки г. Черенина, хотя еще повой и небольшой, но, кажется, поставленной на лучшую ногу».
Быстро растущая и завоевывающая популярность библиотека Черенина «славилась полным выбором книг и журналов», как писал впоследствии букинист А. А. Астапов.
И действительно, сюда регулярно поступали новые книги по истории (труды С. М. Соловьева и Д. И. Иловайского, «Опыт исторического обзора главных систем философии истории» М. М. Стасюлевича и «История американских Соединенных Штатов» Н. Ф. Неймана — одно из самых значительных изданий демократического издателя О. И. Бакста), по юриспруденции («Уголовное право в Англии» Д. Стифена), литературоведению («Обзор славянских литератур» А. Н. Пыпина и В. Д. Спасовича), библиографии (труды В. И. Ме-жова).
Библиотека располагала очень важными для развития общественной мысли изданиями, которые пользовались в то время большим спросом. Это были книги социалиста П. Ж. Прудона, «Эстетические отношения искусства к действительности» Н. Г. Чернышевского, «История французской революции» Т. Карлейля и книга того же названия Ф. О. Минье, «Основания политической экономии» Д. С. Милля, критикующего капитализм (книга, которую Чернышевский считал необходимой для русского читателя). Пользовалась читательским спросом и работа Р. Вирхова «О воспитании женщины...» — немало побывало в библиотеке поборников и поборниц женского равноправия.
В библиотеке имелись книги передовых ученых, бросивших вызов реакционной официальной науке, среди них «Физиология нервной системы» И. М. Сеченова, его же, совместно с В. В. Пашутиным, работа «Новые опыты над головным и спинным мозгом лягушек». Воспитанию материалистических взглядов на природу, что имело в то время и политическое значение, способствовали труды Ч. Дарвина, «Начальные основания сравнительной анатомии» Р. Вирхова и Т. Гексли, «Физиологические эскизы» Я. Молешотта и «Миры» А. В. Гильемена (две последние книги в издании Чере-лина).
Конечно, ассортимент библиотеки отражал взгляды владельца — типичный для разночинца шестидесятых годов «радикализм». Но тем не менее примерно половину фонда составляла художественная литература. В библиотеке были книги У. Шекспира, М. де Сервантеса, В. Скотта, М. Рида, Ф. Купера, Г. Гейне, А. Мицкевича, Ч. Диккенса. Русскую литературу того времени представляли произведения И. С. Тургенева, Л. Н. Толстого, Н. Г. Чернышевского, В. А. Слепцова, Н. Г. Помяловского, А. И. Левитова, А. Ф. Вельтмана, П. Д. Боборыкина, А. Н. Майкова...
Плату за чтение книг Черенин установил относительно недорогую, и потому пользоваться библиотекой могли небогатые люди — студенты, мелкие чиновники, ремесленники. Уже к концу 1860 года библиотека Че-ренина, по сообщению «Книжного вестника», вышла на второе место в Москве по числу читателей — подписчиков, как говорили тогда (до 380 человек). В 1865 году Черенин приобрел и перевез на Рождественку крупные библиотеки В. Е. Генкеля и Ивана Кашкада-мова. Тогда же его магазин и библиотека переехали на первый этаж, в освободившееся помещение «Русского магазина».
В 1866 году число подписчиков перевалило уже за тысячу. Библиотека на Софийке выписывала до 40 наименований русских и пять иностранных газет. Ежедневно кабинет для чтения посещали 20—30 человек. Из периодических изданий наибольшей популярностью у абонентов черенинской библиотеки пользовались «Современник» и «Русское слово». Только в январе 1865 года книжки «Современника» и «Русского слова» выдавались читателям более 500 раз.
И в выборе литературы, и в организации своего книжного дела Черенин проявил себя как шестидесятник-демократ. В 1862 году в его магазине впервые в Москве (впервые в России — у Серно-Соловьевича) встали за прилавок женщины — сестры Варвара и Ольга Высоцкие, прослывшие у жандармов «нигилистками» (кстати, при их посредничестве Черенин приобрел библиотеку Кашкадамова). Весной 1866 года их сменили дочь статского советника Софья Чекмарева, дочь коллежского секретаря Клавдия Волжинская и мещанка Александра Бутурлина.
Прогрессивное книжное дело во многом определило духовную атмосферу шестидесятых годов. Об этом свидетельствовал в своих воспоминаниях ишутинец (рассказ о революционном кружке Н. А. Ишутина еще впереди) Д. Л. Иванов: «Тогда — конец 50-х и начало 60-х годов — повеяло как-то разом новым духом. Традиции пензяка Белинского, «Отцы и дети», Лев Толстой, Добролюбов, Некрасов, Щедрин, Бокль, Льюис, «Гнилые болота», «Кто виноват?», «Что делать?», Д. С. Милль, освобождение крестьян, конец откупов, начало польского восстания, введение в курс гимназии естествознания, новые учебники по истории... вся атмосфера школы и жизни обняла молодежь... заставила думать, читать, добиваться «вопросов», спорить об идеалах, жить бойко, свободно, самостоятельно».
В шестидесятые годы Черенип активно выступает на страницах «Книжного вестника», делится опытом с книгопродавцами и владельцами библиотек, предлагает помощь в создании библиотек в провинции.
