Ознакомительная версия.
Отказ от иска может быть условием двустороннего соглашения – мировой сделки (мирового соглашения). Отказ от иска может быть вызван беспредметностью иска, которой ранее истец не понимал, заблуждаясь относительно факта нарушения его права. Наконец, возможно, что ответчик выполнил требование истца, и отпала необходимость в продолжении начатого по его иску судебного процесса.
Но нельзя отказаться от права быть защищенным судом, институтом государственной власти.
[12] Практика показывает, что обжалование процессуального судебного акта путем включения аргументов и просьбы в жалобу на итоговый судебный акт имеет сугубо производное значение и работает только при удовлетворении жалобы на решение. Если жалоба на итоговый акт удовлетворена, то в этом случае может быть положительный результат и по обжалованному – в рамках «общей» жалобы другому – процессуальному – вопросу. В противном случае жалоба на процессуальный акт практически обречена быть безрезультатной, а это означает ее непроверяемость. Вот почему необходимо вводить дополнительные – в закон – способы проверки текущих актов по ходу процесса.
[13] См.: СНГ: реформа гражданского процессуального права. Материалы международной конференции / Под общ. ред. М. М. Богуславского и А. Трунка. М.: Городец, 2002. С. 213–248.
[14] Проблема единства судебной практики актуальна для всех видов судопроизводства. Отсутствие единства, разнобой, несопоставимость подходов и решений – факторы, указывающие на существенные методологические недоработки, отсутствие упреждающей или, по крайней мере, своевременной аналитической проработки вопросов, обращенных к суду и выходящих на уровень заметных экономических проблем.
[15] Здесь умышленно пропущено положение о вступлении в процесс третьего лица с самостоятельными требованиями. И вот по какой причине. Третье лицо с самостоятельными требованиями для вступления в процесс подает не просто заявление, а исковое заявление.
[16] В их числе – привычные заявления сторон, заключающих в судебном порядке соглашение и обращающихся к суду по поводу его утверждения и прекращения производства.
[17] Можно лишь предположить, что формы запроса, ходатайства или жалобы имманентно присущи судопроизводству и выражают особенности отношения субъекта обращения к КС, а именно, – четко выраженные отношения власти‑подчинения.
[18] Участник дела – более правильное терминологическое обозначение, чем «лицо, участвующее в деле», которым оперирует законодатель.
[19] См. об этом: Постановление Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 12–15 ноября 2001 г. № 15 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм ГК РФ об исковой давности», п. 4, а также об этом: Д. Б. Абушенко, комментарий к ст. 40 ГПК // Комментарий к ГПК РФ, с предисл. В. В. Яркова / Под общ. ред. В. И. Радченко. М.: Норма, 2006. С. 139, 140.
[20] Нельзя быть адвокатом обеих сторон – старая аксиома, построенная на том, что стороны воюют одна с другой. Вероятно, недалеко то время, когда в отечественном законе появится фигура «адвоката двух сторон». Это скорей посредник, медиатор, профессионал, участвующий в примирительных процедурах, а не в состязательном процессе.
[21] Можно с удовлетворением отметить, что в ряде авторитетных научно‑практических комментариев к процессуальным законам, особенно к УПК, а также и к ГПК и АПК, высказывается конструктивная критика. Причем, это весьма продуктивно в том смысле, что тиражи несопоставимы с теми, которыми издается сугубо научная продукция. Автор может оказаться дальновидней того, что воплощено в отдельных нормах. Необходимо лишь давать внятную оговорку: где авторское, а где – истолкование Закона. Комментарий должен быть адекватным.
[22] См.: Михайлов С. М. Комментарий к ст. 73. Указ. соч. С. 199.
[23] В последнем случае это может быть как иск о предупреждении нарушения права, так и иск о запрещении деятельности, создающей угрозу нарушения права истца (по правилу нормы п. 1 ст. 1065 ГК РФ). Правообладатель не должен ждать, пока опасность нарушения права осуществится.
Наиболее эффективным является работа по предупреждению реальной опасности нарушения, а не выжидание деструктивных последствий неправомерных действий ответчика.
[24] Судебный приказ – форма, предельно близкая к исполнительной надписи, которая успешно прижилась в суде, активно применяется, особенно, по взысканию задолженности по возмездным услугам, предоставляемым систематически. Вместе с тем можно понять нотариусов, которые не испытывали неудобств и затруднений при совершении этой процедуры, типично нотариальной. С точки зрения распределения категорий дел нотариальных и судебных данное нормативное установление невозможно понять. Это не может быть выражением степени доверия к иституту суда или нотариата. Не приходится говорить и большей гарантированности выдачи судебного приказа. К тому же теперь судья стал заниматься таким видом производства, который не завершается актом правосудия. И главное, с точки зрения доступности суда и распределения его бесценного времени, когда есть множество категорий дел, где судья незаменим (дела исключительных полномочий суда).
[25] Нельзя быть адвокатом обеих сторон – старая аксиома, построенная на том, что стороны воюют одна с другой. Вероятно недалеко то время, когда в отечественном законе появится социально ценная роль (и фигура) «адвоката двух сторон». Это скорей посредник, медиатор, профессионал, участвующий в примирительных процедурах, в преобразовании состязательного процесса в процедуры разработки согласованных подходов и решений.
[26] Ходатайство самого ответчика о замене его как ненадлежащего, т. е. ошибочно привлеченного в процесс, ответчика (прямо выраженной нормы в ст. 41 ГПК нет, но такое право ее подразумевается. Правилами ст. 41 ГПК «Замена ненадлежащего ответчика» установлено, что суд при подготовке дела или во время его разбирательства в суде первой инстанции может допустить по ходатайству или с согласия истца замену ненадлежащего ответчика надлежащим. После замены ненадлежащего ответчика надлежащим подготовка и рассмотрение дела производятся с самого начала. Если истец не согласен на замену ненадлежащего ответчика другим лицом, суд рассматривает дело по предъявленному иску.
[27] По сложным прецедентным делам адвокаты‑защитники иногда приберегают интенсивные обращения исключительно к концу судебного заседания.
Напротив, придерживаются правила «брать быка за рога», не упускать возможности для проявления инициативы. Судебный процесс – это во многом судебный плюс адвокатский контроль за правомерностью как судебных, так и досудебных процедур (в том числе претензионных, нотариальных, регистрационных и иных административных). Не оставлять на будущее время то, что можно сделать сразу. Адвокаты добиваются благоприятных и даже оптимальных результатов для своих подзащитных, по высокосложным прецедентным делам благодаря верности правилу – не пропускать ни одной натяжки (неправомерного допущения, искусственно облегчающего подтверждение какого‑либо мнения, утверждения, положения и т. п. – Натяжка в доказательстве. (См.: Словарь русского языка. В 4 т. М.: АН СССР, Институт русского языка, Изд‑во «Русский язык». Т. 2. 1982. С. 408). Кроме всепоглощающего груда, конечно же, необходимое условие – компетентность, которая сохраняется только при условии, что ее поддерживают непрерывно.
[28] Но одно дело, когда есть потребность разобраться в спорной ситуации (кто из двух женщин действительно его мать, и другое – осудить человека. Особенно, когда доказательств предостаточно, а сомнения у судьи остаются. Здесь надо помнить общечеловеческое предостережение «Не суди!» (т. е. избегай осуждать другого; не осуждай, присоединяясь к хору обвинителей; встань мысленно на место обвиняемого, и если ты не способен понять его, не суди; не суди не разобравшись; но если ты обязан судить, не превращай свой приговор в ответ – «злом на зло»; благоприятствуй стороне защиты, ее правам в критический период жизни, особенно, праву человека на будущее!).
[29] Высокообразованным и талантливым в своем деле может быть и человек, посвятивший жизнь правосудию как сфере укрепления позиций законности, справедливости, милосердия. В наш экономически переходный период можно услышать о трагедии профессионала в юриспруденции, который пытается соединить законы судебные с «рыночными»… в околосудебной сфере, использует свои порой обширные знания и виртуозные способности для выполнения «заказов» по проблемам, решаемым не иначе как в обход закона или путем прямого нарушения закона.
[30] Все, что не отвечает такому пониманию назначения правосудия и личности судьи, – неизбежные издержки работы по формированию судейского контингента. Нынешний переходный период – испытание для общества, государства, для социальных институтов.
Ознакомительная версия.
