стихий, но проницает собственные свои, смешанные с однородным, а не ослабевает в силах, проходя с ними, когда они разливаются во Вселенной, навсегда остается в них, где бы и как бы ни устроила их природа» 276.
10. Духовное состояние тела после смерти
После смерти тело сохраняет связь с душой умершего и, каким бы ни было его состояние, не перестает принадлежать его личности; поэтому оно достойно уважительного отношения, подобающего самой личности.
В этом смысле значимо, что Сам Христос в эпизоде, когда Мария Магдалина проливает благоуханные масла на Его голову, говорит о Своем погребении, а не о погребении Своего тела: возлив миро сие на тело Мое, она приготовила Меня к погребению (Мф. 26:12).
Этим объясняется забота, которой окружают тело после смерти, — в частности, во время обряда погребения, когда тело омыто, намащено благовониями, переодето в чистые одежды, правильно уложено 277, увенчано 278, благословлено, вокруг него совершается каждение, его целуют в лоб и оказывают ему различные почести 279. В Ветхом Завете обряды бальзамирования получают особое значение и исполняются на протяжении сорока дней (см.: Быт. 50:3). В Новом Завете их смысловая ценность подтверждается действиями жен-мироносиц после смерти Христа и предвосхищающим их жестом Марии Магдалины, которая возливает драгоценное миро на голову Христа, а Тот отвечает ученикам, возмущенным этой тратой: возлив миро сие на тело Мое, она приготовила Меня к погребению (Мф. 26:12; см. ст. 6-13).
Тесная связь между телом и личностью усопшего служит объяснением того, что люди собираются вокруг гроба последнего, полагая, что во гробе находится не только тело покойного, но что и душа его некоторым образом присутствует здесь и что перед его «останками» молятся как перед его всецелой личностью.
Сохраняющаяся тесная связь тела усопшего с его личностью проявляется также в том, что мы желаем умирающему пребывать «на лоне Авраамовом», рядом со своими предками или с его родственниками, умершими до него, а также в его желании быть похороненным рядом с ними или видеть свои останки рядом с их останками. Писание дает много таких примеров. Так, Иаков говорит своим близким: я прилагаюсь к народу моему; похороните меня с отцами моими в пещере (Быт. 49:29; см. также: Быт. 50:5). Иосиф просит своих братьев, чтобы те взяли его останки с собой, когда пойдут в землю обетованную (см.: Быт. 50:24-25). Можно также найти много примеров в житиях святых с самых древних времен до наших дней 280. Заботы об останках покойного продолжаются и длительное время после кончины. В Греции и в других православных странах есть обычай, согласно которому через пять лет после смерти останки покойного благоговейно откапывают, омывают их вином и помещают в небольшой специально для этого предназначенный сундук; после этого останки приносят в храм, и над ними совершается поминальное богослужение, после чего их размещают в оссуарий в ожидании воскресения (см.: Иез. 37:1 — 14). Заботы о телесных «останках» покойника, стремление сохранить их идут рука об руку с их почитанием в случае, когда речь идет о мощах святых. Предыдущие умозаключения помогают понять это почитание, которое в Православной Церкви равносильно почитанию икон 281. Согласно изложенной выше концепции святителя Григория Нисского, душа святого присутствует в какой-то степени в его останках, как и душа всякого человека присутствует в останках его тела. Более того, мощи святого относятся к его личности, продолжают составлять часть ее; они участвуют в освящении и обожении всей его личности, души и тела; они носят в себе Божественные энергии, освятившие и обожившие святого. Поэтому мощи в состоянии совершать чудеса, как мы это видим во многих житиях святых. Но их, разумеется, не следует обожествлять (поскольку такое поклонение подобает лишь Богу) или почитать их сами по себе: мощи всегда должны быть соотнесены со всей личностью святого, и именно святого нужно почитать через них; прикладываясь к мощам, верующие, кстати, обращаются именно к личности святого.
Предшествующие аргументы объясняют отказ Православной Церкви от кремации тела. Этот отказ не новый и не связан с расширением практики кремации в современном обществе 282; известно, что такая практика существует уже многие тысячелетия в нехристианских религиях и что она была довольно распространенной в античном обществе в момент появления и развития христианства. Христиане изначально выбрали захоронение и отвергли кремацию, и последняя, будучи на тот момент довольно распространенной в римском мире, была полностью оставлена в V веке под давлением доминирующего христианства.
В Ветхом Завете кремация считалась деянием, достойным осуждения (см.: Ам. 2:1), и практиковалась только как отягчение смертной казни (см.: Лев. 20:14; 21:9). Святоотеческая традиция, продолжая ту же линию, осуждает кремацию как действие, позорящее покойника 283. Почитание Божиих слов ты земля и в землю возвратишься (ср.: Быт. 3:19), напротив, только способствовало тому, что погребение повысило свою значимость в глазах людей. Кремация воспринимается как уничтожение (то есть как сведение к небытию) останков покойного, что противоречит заботе об их сохранении (в частности, его костей) в ожидании воскресения. В данном случае христианская традиция ориентируется на то, каким образом тело Христа после Его смерти было бережно положено в новом гробе (см.: Мф. 27:57-61; Лк. 23:50-56; Мк. 15:42-47; Ин. 19:38-42) в ожидании Его воскресения. Как пишет отец Сергий Булгаков, «мертвое тело... погребается с почтением, как семя будущего тела воскресения, и самый чин погребения у некоторых древних писателей почитается таинством» 284.
Значимость мощей и их почитания в Православной Церкви также может служить в какой-то мере объяснением ее неодобрительного отношения к кремации: если бы систематически практиковали кремацию, то мощей бы не было. И это коснулось бы не только мощей святых, но и останков прочих верующих. В целом, согласно богослужебному языку чинопоследований, слово «мощи» относится не только к останкам святым, но и к останкам всех верующих 285, душа которых в каком-то смысле присутствует в их телесных останках; эти останки всегда остаются привязанными к личности человека и причастны той степени освящения, которой достиг каждый из людей, ведь тело было спутником и соучастником души в исполнении добродетели и в получении Божественной благодати. К этому можно добавить, что захороненное «тело... таит в себе возможность прославления» 286 в будущей
