после его смерти совершают Ангелы и демоны или даже, по всей строгости, одни только демоны, как это можно понять из многочисленных святоотеческих текстов (которые далеки от крайностей и от нехристианских влияний, а, напротив, выражают достоверную христианскую традицию, восходящую к истокам 423) и как это описывают некоторые более близкие к нам по времени богословы 424.
На первый взгляд эта концепция может показаться шокирующей, поскольку она, как кажется, не только отнимает у Бога Его прерогативы Судии, но и поручает судьбу душ злым духам. И все же ее нужно понимать в определенном контексте.
С одной стороны, те, кто полагает, что судят именно ангелы (будь то добрые или злые), уточняют, что ангелы делают это в каком-то смысле по поручению Божиему, что Бог в каком-то смысле судит через них 425, но все равно судит Сам. Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит: «На обоих судах присутствует и судит Сам Бог. На суде частном Он... производит суд при посредстве Ангелов света и ангелов падших; на Суде общем Он произведет суд посредством вочеловечившегося Слова Своего» 426. Даже если все святые отцы не дают такого уточнения, очевидно, что ни один из них не думает, будто суд над человеком может совершиться помимо попущения и, в более общем плане, помимо власти Бога. Для них это само собой разумеется — поскольку это учение основывается на Священном Писании и они никак не преступили бы его, — что Един Законодатель и Судия (Иак. 4:12), что Бог есть Судия всех (Евр. 12:23), что Христос есть определенный от Бога Судия живых и мертвых (Деян. 10:42).
Преподобный Иоанн Лествичник описывает видение аввы Стефана, в котором последнему были представлены — непосредственно перед самой смертью — обвинения демонов в его адрес; автор уделяет этим обвинениям существенное место в суде над душой и делает не совсем определенный вывод относительно того, за кем все же будет окончательный приговор: «В продолжении сего истязания душа его разлучилась с телом; и неизвестно осталось, какое было решение и окончание сего суда и какой приговор последовал» 427. Тем не менее он не теряет из виду, что в конечном итоге Суд зависит от Бога, поскольку чуть выше он приводит несколько строчек из пророка Иезекииля: Я буду судить... каждого по путям его, — говорит Господь (Иез. 33:20).
3. Частный суд как следствие выбора самого человека
Исходя из этой цитаты, можно подчеркнуть и другое: рассуждая о воздушных мытарствах или о частном суде, святые отцы стремятся напомнить человеку о том, за что он в ответе, отмечая, что в потустороннем мире человек унаследует участь, которую он избрал в земной жизни, или, по крайней мере, участь, соответствующую тому образу жизни, который он вел здесь, на земле. Испытание души во время воздушных мытарств только выявляет то, к чему душа тяготеет более всего в силу своих качеств или духовных недостатков; а Христос, таким образом, только соблюдает выбор жизни каждого человека — ведь каждый человек является в некотором смысле собственным судьей и свободным творцом своей участи.
Это часто отмечают святые отцы. Святой Игнатий Антиохийский в «Послании к Магнезийцам» пишет: «...так как все имеют конец, то одно из двух принадлежит нам, смерть или жизнь, и каждый пойдет в свое место. Ибо есть как бы две монеты, одна Божия, другая мирская, и каждая из них имеет на себе собственный образ, неверующие — образ мира сего, а верующие в любви — образ Бога Отца» 428. Святой мученик Иустин ясно подчеркивает, что посмертная участь человека в итоге зависит от его свободной воли 429. Некоторые отметят, что сама эта идея восходит еще к Платону, который в своем «Государстве» пишет: «...ошибка принадлежит человеку избирающему, Бог тут ни при чем»; но Иустин замечает, что Платон заимствовал эту идею у пророков, в учении которых она встречается довольно часто 430. Мы встречаем ее у святого Иринея Лионского: «Поскольку все люди могут соблюдать и делать добро, а с другой стороны, могут опускать и не делать его, то справедливо у людей, пользующихся благими законами, тем более у Бога, одни восхваляются и получают достойное одобрение за избрание добра и пребывание в нем, а другие порицаются и подвергаются достойному осуждению за отвержение добра» 431. Святой Киприан Карфагенский отмечает, что «Господь сохраняет свободное наше произволение», констатируя, что «так, еще прежде дня Судного, отлучаются души праведных от неправедных и отделяются плевелы от пшеницы» 432. Святой же Григорий Нисский подчеркивает, что живущий в страстях человек сам лишает себя духовных благ будущей жизни: «Ибо однажды избравший приятное в настоящей жизни и не уврачевавший неразумия покаянием делает после этого недоступной для себя область Блага, неминуемую эту необходимость выкопав перед собой, как некую зияющую и непроходимую бездну» 433. Святой Иоанн Кассиан утверждает: «Поэтому пусть каждый знает, находясь еще в этом теле, что отправится в то место, причастником и обитателем которого он сам себя определил в этой жизни», и «в той вечной жизни будет общником того, чему он сейчас сделал себя слугой и сотоварищем... Ибо как царство диавола приемлется через пороки, так и Царствием Божиим овладевают через упражнение в добродетелях, сердечною чистотой и духовным знанием... Души с надлежащим различием испытывают последствия своих заслуг и действий» 434. Говоря о Суде, преподобный Максим Исповедник отмечает, что «тогда каждый станет знатоком своих прегрешений» 435. А относительно наказания грешников он пишет: «...нами же посеянное пожинаем и собственным безумием насыщаемся» 436; «Соответствующее, стало быть, нашим деяниям воздается нам; вернее, мы принимаем достойную мзду за душевное расположение, возникшее в нас по нашему намерению... Да попросту говоря, за каждый из добровольных наших пороков по справедливости восприемлем против воли соответствующую кару» 437. Также можно привести слова святого Феофилакта Болгарского, пишущего о притче о богаче и Лазаре: «Пропасть означает расстояние и различие между праведными и грешниками. Ибо как произволения их были различны, так и обители их имеют большую разность, когда каждый получает воздаяние соответственно произволению и жизни» 438.
4. Частный суд как осуждение человека его
