тем, кто логосом бытия намеренно воспользовался против природы, приснозлобытие уделяет по справедливости вместо благо[бытия], так как благобытие уже не вместимо для них, противоположно к нему настроенных, и совсем после появления искомого не имеющих движения, соответственно которому предмет поиска обыкновенно является ищущим“ (
amb. 65: PG 91, 1392C14-D13 [пер. А. М. Шуфрина])» (
Максим Исповедник 2007а, с. 492).
Судя по тому, что до этого прп. Максим говорил о даровании присноблагобытия или, напротив, о вечном наказании, речь во всем этом отрывке идет о разумных и свободных существах, т. е. применительно к ним прп. Максим говорит, что логос каждого такого существа имеется изначально в Боге. Вместе с тем, логосы всех тварных природ, сущностей, тоже предсуществуют в Боге.
Или: «намерением». Ниже мы именно так будем переводить это слово.
Или: «не подвержено перепадам, переменам».
Начиная с этого утверждения, прп. Максим отстаивает христианское учение о воскресении, т. е. о том, что тело, будучи частью человеческого состава, созданного наряду с душой по воле Божией, в силу непреложности этой воли не может совершенно уйти в небытие.
Или: «замыслу», «предустановлению».
Констас полагает, что речь идет о разуме и премудрости; в данном месте можно подумать, что речь скорее идет об ипостасном Слове (Логосе) и ипостасной Премудрости (Св. Духе), но ниже все же контекст склоняет к первому пониманию. Его же придерживается и Лоллар.
Учение об отложении тела Оригена обличалось в Слове к Мине имп. Юстиниана, где приводились следующие свидетельства: «Из той же [второй] главы [книги О началах]: о том же, что будет совершенное отложение тел: „Когда покоренное Христу покорится наконец и Богу (1 Кор. 15), тогда все отложат тела; и я думаю, что тогда они превратятся в ничтожество; природа тел может быть восстановлена, если разумные тела опять ниспадут“. Из четвертой книги: „Необходимо [признать], что телесной природы не существовало прежде, но что она явилась по истечении промежутков [времени], по причине некоторых случайностей у разумных существ, имеющих нужду в телах; по совершенном же исправлении тела опять уничтожатся, так чтобы это было вечно“» (цит. по изд.: Деяния Вселенских Соборов 1996. Т. 3, с. 535).
Иначе: «предводительствовали».
Т. е. тела.
Ср. о манихействе у свт. Григория Нисского: «Манес думал защитить самого Виновника благ, говоря, что от Него не ведет начала ни одна причина зол. И потому другому особому началу приписывал причину всего причисляемого к худшему, как бы оправдывая Бога всяческих, потому что не позволительно в Источнике благ видеть причину [того], что погрешают против закона. По низости души не понимал он, что можно и не признавать Бога создателем зла и не представлять себе что-то иное безначальное, кроме Бога» (Еиn. 1.35: 1.1.519-520 (Jaeger), цит. по изд.: Григорий Нисский 2006. Т. II, с. 88).
В полемике имп. Юстиниана с оригенизмом также звучало обвинение Оригена в манихействе, но несколько в ином контексте, см. в Слове к Мине: «Чем отличается от манихея он, который говорит, что души человеческие в наказание за грехи посланы в тела?» (цит. по изд.: Деяния Вселенских Соборов 1996. Т 3, с. 515).
Риторический ход, подразумевающий, что те, кто ввели начало несуществующего зла, сами ушли в небытие. Очевидно, здесь содержится указание на анафематствование оригенизма и приговор относительно его учителей. Вместе с тем, прп. Максим мог иметь в виду, что еретики «стираются» из памяти Божией (подробнее о забвении человека Богом как «порче» индивидуального логоса см. в схолии 96 А. М. Шуфрина к amb. 7).
То есть соединение Божественной и человеческой природы во Христе, Воплощение и последующее домостроительство.
Еф. 1:21.
Мф. 26:64; Пс. 109:1.
Евр. 4:14.
Еф. 4:10.
Букв.: «будут иметь переход».
Евр. 2:10.
Т. е. разумными существами.
Домостроительство, совершенное во Христе, включающее телесное воскресение, является образцом для спасения разумных существ, а не тот факт, что душа в момент смерти отделяется и как бы освобождается от тела. Спасение – это не такое совлечение телесного, а обожение всего человека по образу, совершенного во Христе. Поскольку для прп. Максима принципиальным является утверждение, что «Слово Божие и Бог хочет, чтобы и во всех приводилось в действие таинство Его вселения в тело» (amb. 7: PG 91, 1084D, пер. А. М. Шуфрина), то для него восприятие в Воплощении Христом полноты нашей природы – души и тела – составляет основу того же таинства, что и таинство спасения и обожения наших душ и тел; соответственно, вознесение нашего тела Христом и пребывание одесную Отца в Царствии Небесном – залог воскресения наших тел и обожения тел святых; поэтому ересь об отложении тел для прп. Максима – прямая угроза цели Воплощения, и она опровергается самим фактом неотъемлемого восприятия Христом единосущной нам плоти. Как пишет Шервуд: «И действительно, таинство Христа находится в самом центре оригенистского спора. Ориген теоретизировал относительно изначального единства разумных существ – Энады; оригенисты разными способами пытались утверждать, что человеческая душа Христа была единственным непогрешившим членом этой изначальной общности. Опровергая ли Энаду Оригена, имея ли в виду христологические заблуждения оригенистов VI в. – в любом случае необходимо было обратиться к учению о Христе. В первом случае на первом месте находится онтологический аргумент... относительно сущности, движимой действиями ее сил к своему концу. А что есть этот конец? Великое таинство – Христос. Что касается второго случая, отрицать предсуществование душ – значит отрицать христологические фантазии. Но в первую очередь, в таинстве Бога, ставшего человеком, Максим увидел учение совершенного сосуществования тела и души с самого момента зачатия (amb. 42: PG 91, 1341B). Аналогично, таинство Воплощения, продолжающееся в
