3. Ложная концепция: сон души
Идея, согласно которой душа после смерти входит в некое летаргическое состояние, в некий сон, в котором она пребывает бездейственной до самого воскресения, получила развитие на Востоке у некоторых маргинальных богословов в основном сирийского происхождения, несторианской принадлежности 553; этой идее на Западе симпатизировали протестанты: М. Лютер выражал свое предпочтение этой теории 554, а некоторые группы протестантов, среди которых анабаптисты, приняли ее.
Конечно, святые отцы иногда высказываются о смерти как о сне, и Православная Церковь, говоря о Божией Матери и святых, слову «смерть» предпочитает слово «успение». Но речь идет о символическом выражении либо того, что последует пробуждение в воскресении, либо того, что душа находится в состоянии покоя, но не в состоянии полной смерти и полного бездействия; она бездейственна только по отношению к этому миру, но на самом деле в потустороннем мире она действует в иной форме.
Святые отцы высказывались против этой ложной концепции сна души и уточнили некоторые моменты относительно способностей и энергий, которые душа сохраняет в потустороннем мире. Святитель Иоанн Златоуст отмечает, что «если душа спящего тоже спит, то душа усопшего, напротив, проснулась» 555. Святой Иустин Философ выдвигает против теории сна души моральный аргумент: «Если бы смерть вела в состояние бесчувствия, то это было бы выгодно для всех злодеев» 556. Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин уточняет, что души усопших не лишены способности чувствовать надежду и печаль, радость и страх 557. Преподобный Никита Стифат объясняет, что «свойства разумной части души, как сказано, есть мыслительная способность, ведение сущих, внутреннее слово, разумное чувство [способность интеллектуальной интуиции ума (νους)], умозрения об умопостигаемых, главные добродетели... свободный выбор и способность памяти.
А способность воображения и телесные чувства свойственны ее неразумнейшей части. Одни из этих свойств душа, исходя из тела и настоящей жизни, сохраняет и берет с собой, а другие нет... Она сохраняет с собой, шествуя к Богу, ведение сущих, внутреннее слово, разумное чувство, умозрения об умопостигаемых и в еще большей степени способность памяти, но устраняется от всего другого, что было ей свойственно, как и от телесных дел, и находит себе пристанище в местах славы Божией» 558. Тем не менее душа сохраняет память о действиях, которые она совершала в теле 559. Современный православный богослов архимандрит Иустин (Попович) подытоживает эти высказывания: «Всецело продолжая в загробной жизни свое бытие, души обладают целостным личным сознанием: они чувствуют, осознают, понимают, рассуждают и вообще совершают все психические действия. Ясным примером тому служит притча Спасителя о богатом и Лазаре: богатый видит и узнаёт Лазаря и Авраама, чувствует мучение в пламени, просит помощи, вспоминает о своих братьях на земле и заботится об их участи на земле и в загробной жизни (см.: Лк. 16:23-24, 27-28)... Святой апостол Петр говорит о проповеди Спасителя находящимся в темнице духам (= душам умерших), а это свидетельствует о том, что они имеют сознание и разум, свободны и способны принять проповедь или ее отвергнуть (1 Пет. 3:19; 4:6)» 560.
С определенной точки зрения можно сказать, что душа из-за разобщенности с телом лишена всех свойств, которые у нее были благодаря соединению с ним, а значит и ее способность действовать становится беднее.
Но, с другой стороны, можно сказать, что душа приобщается к более высокому сознанию и что новый мир, в котором она живет, предоставляет ей новые и более широкие возможности. Как пишет протоиерей Сергий Булгаков, «когда спадает телесная завеса, совершается “отверстие [духовных] чувств”, расширение опыта» 561.
4. Еще одна ложная концепция: переселение душ
Некоторые святые отцы уделили внимание критике еще одной весьма распространенной в античном мире 562 теории относительно участи человека после смерти: метемпсихоза 563. Оживление теософии, и прежде всего движения Нью Эйдж (New Age), под влиянием восточных религий (индуизм и буддизм) заставляет нас упомянуть кратко и об этой критике и, конечно, определить православную позицию по этому вопросу.
Святой Ириней Лионский, который был горячим защитником целостности человеческого существа, отмечает: «Что души не только продолжают существовать, не переходя из тела в тело, но и сохраняют тот же характер тела, какой они имели в соединении с ним, и помнят дела, которые делали здесь и которые теперь уже перестали делать, — это весьма полно Господь изъяснил в рассказе о богатом и Лазаре» 564. Святой Феофил Антиохийский обличает неразумный, пагубный и губительный характер этого учения, утверждающего, что «тот, кто был человеком, будет потом волком, или собакой, или ослом, или другим каким-либо бессловесным животным» 565.
Дионисий Ареопагит выдвигает духовный аргумент: утверждая, что «среди непросвещенных... некоторые приписывают душам новые воплощения», он упрекает их в том, что они, «оказывая несправедливость к тем телам, какие мы носим, которые подвизались вместе с боголюбивыми душами, но, достигнув конца божественнейших подвигов, подвергаются несправедливому лишению священных воздаяний» 566.
Святитель Григорий Нисский пространно критикует метемпсихоз с антропологической точки зрения 567; кроме того, метемпсихоз критиковали его брат святитель Василий Великий 568, а также святитель Григорий Богослов 569. В первую очередь Григорий Нисский отмечает, что эта теория, которая полагает, будто человеческая душа после смерти переселяется в тела животных или даже растений, смешивает природы разных существ и смешивает их специфические свойства 570. Эта теория утверждает совершенно абсурдно, что в зависимости от функций тела, в которое она входит, душа сама меняет свою природу, будучи сначала разумной, потом лишенной разума, и даже лишенной чувства 571. Это «не иное что значит, как всё почитать за одно и то же и в существах признать одно естество, смешанное какой-то слитной и неразделимой общностью с самим собою, потому что никакое свойство не отличает одного от другого» 572. В поведении людей, принимающих такое верование, теряется чувство иерархии существ, и если мы животным и растениям придаем столько же значения, сколько и людям, то это может, конечно, быть направлено в положительную сторону — придания большего значения и большего уважения по отношению к растениям
