1. Смысл понятия о загробной жизни
Вышеизложенное пространное исследование отрицает расхожую идею, согласно которой христианство, в отличие от практически всех других религий, почти ничего не говорит о жизни после смерти.
Исследование Писания и святоотеческого Предания в итоге позволяет описать одновременно широко и точно процесс смерти, этапы, которые за ним следуют, и последние судьбы человека.
Тем не менее, действительно, парадоксальным образом мы находим одновременно в Писании и у святых отцов, включая тех, которые наиболее пространно раскрывают эту тему, некоторую сдержанность в описании деталей и не иной, как символический, способ в изображении форм и содержания жизни после смерти. Это бесспорный факт, что Бог не позволил усопшим открывать живым того, что они переживают в иной жизни. Просьба злого богача: Итак, я тебя прошу, отче Аврааме, пошли Лазаря в дом отца моего, ибо у меня пять братьев, пусть он их научит, чтобы они не пришли тоже в это место мучений — получила отказ: у них есть Моисей и пророки; пусть их слушают. Настойчивость богача: Нет, отче Аврааме, но если кто-нибудь из мертвых к ним придет, они покаются — не имеет результата: Авраам ему отвечает: Поскольку они не слушают ни Моисея, ни пророков, то даже если кто-нибудь из мертвых воскреснет, они не поверят (см.: Лк. 16:24-31). Святой Иоанн Златоуст, который в некоторых случаях не скупится на длинные описания мучений ада и блаженств Царства Небесного, в других местах высказывается сдержанно, когда дело касается деталей.
На вопрос: «Итак, где, в каком месте находится эта геенна?» — он отвечает: «Какая важность для вас? <...> Не будем заниматься поиском, где она находится, но лучше — каким образом мы сможем ее избежать» 977.
Несмотря на различие, эти два совета имеют одну и ту же цель: важно не столько знать то, что произойдет после смерти, получить некое знание об образе и содержании жизни после смерти, сколько подготовиться к смерти и к тому, что последует после нее. Знание о смерти и о потусторонней жизни не принесет нам никакой пользы в последний момент, и определяющими факторами для нас будут только наше духовное состояние, прощение наших грехов, полученное от Бога, наша степень внутренней чистоты, наши добродетели, наше расположение к Богу и к ближнему, молитвы Церкви, святых и наших близких и все иные очень конкретные составляющие, которые внесут свою лепту в то, чтобы обеспечить нам добрую смерть, безболезненный переход в иную жизнь и в итоге, как это говорится на литургии несколько раз в ектениях, сподобить нас «доброго ответа на Страшном Судище Христове».
Когда же, наоборот, они считают уместным дать точные сведения о том, что нас ожидает после смерти, святые отцы не имеют иной цели, как донести до нашего понимания, что на каждом этапе, который мы должны пройти вплоть до определения нашей конечной и вечной участи, с нас будут тщательно взыскивать отчеты о нашем поведении в этой жизни, что в самый момент нашей смерти наше духовное состояние будет определяющим, поскольку оно решит наше посмертное будущее, и что впредь невозможно будет его изменить. Следовательно, их цель — косвенным образом побудить нас с этого момента начать подготовку к смерти, чтобы в то время, когда она придет, мы были обнаружены достойными участи праведников, а не грешников. Они имеют целью вызвать у нас горячее желание первого и страх последнего. Авва Исаия настоятельно советует в этом смысле: «Вспоминай Царство Небесное, дабы его желание притягивало тебя понемногу. Думай о геенне, дабы ненавидеть ее дела» 978. И снова: «Каждый день, прежде чем делать что-нибудь, вспоминай всегда, где ты и куда ты должен пойти, когда ты выйдешь из своего тела, и ты не будешь пренебрегать твоей душой ни единого дня. Думай о чести, которую имеют все святые, и их ревность повлечет тебя за собой мало-помалу. Также думай о бесчестиях, которые примут грешники, и это тебя всегда будет сохранять от злых дел» 979.
Однако нужно признать, что из педагогических соображений, зная, что страх бедствий является более привычным для слушателей и более пригодным для воздействия на их поведение, чем желание духовных благ, которые с точки зрения их настоящего положения им кажутся в общем абстрактными и далекими, святые отцы, когда говорят об иной жизни, чаще всего настаивают на необходимости избегать бедствий ада, нежели чем на необходимости искать благ Царства Небесного. Так, святой Григорий Палама пишет: «...от этой второй смерти, которая есть вечное проклятье, бежим от нее всеми нашими силами. Бросим все, отложим все, откажемся от всех наших отношений, наших действий, наших желаний, от всего того, что влечет вниз, разделяет с Богом и порождает такую смерть. Ибо тот, кто боится ее и сохраняет себя от нее, не будет бояться смерти, которая придет, — смерти плоти» 980. Авва Исаия настоятельно советует: «Проявляй осторожность к самому себе, чтобы помнить всегда и иметь всегда перед глазами вечный огонь и бесконечные мучения, а также тех, кто будет осужден и там мучим, рассматривая самого себя скорее как одного из них, нежели как одного из живых» 981.
Святой Иоанн Златоуст действительно признаётся в частичном характере подобного подхода и говорит, чтобы его
