что многие из наших домашних питомцев инстинктивно синхронизируются с нами (не будем забывать о том, что они тоже пребывают в своего рода уединении). Именно поэтому они как будто знают, как успокоить и утешить нас, и одаряют нас своей бескорыстной любовью, когда мы больны, подавлены или расстроены. Если нам приходится тщательно произносить — иногда по слогам — определенные слова, учитывая реакцию, которую они могут вызвать, это потому что наши питомцы обладают способностью распознавать слова или потому что, подобно Эштин, они находятся в полном гармоническом согласии с нами? Существует ли, как утверждает Синди Венгер, некий универсальный «животный язык»?
Жанин, моя подруга, знакомая с моей работой, как-то сказала мне: «Недавно я разговаривала с другом семьи, чей сын, Трей, аутист. Я рассказала маме Трея кое-что, о чем прочитала в твоей книге, и тогда она разоткровенничалась и рассказала о том, что происходит, когда Трей приходит посмотреть на дельфинов в чикагском зоопарке „Брукфилд“: он разглядывает их через стеклянную стену аквариума, и они всегда подплывают к нему, задерживаются около него, кивают ему и болтают с ним». Я заинтересовался, вспомнив о том, как Трейси описала звучание тайного языка Эштин: «Это очень похоже на звуки, которые издают дельфины», и начал поиски информации о семействе млекопитающих из отряда китообразных, прославившемся благодаря своему целительному воздействию на человеческие существа, и в частности на аутистов. Как мне удалось выяснить, если кто из жителей глубин и мог бы во всем походить на человека, то, безусловно, только эти высокоинтеллектуальные создания. Неудивительно, что слово синхронизация тут и там встречалось мне при просмотре литературы.
Для начала я заказал по межбиблиотечному абонементу книгу Патрисии Сент-Джон, изданную в 1991 году, «Тайный язык дельфинов». Эта книга повествует о страстном увлечении ее автора адаптацией невысказанного знания и сигналов, получаемых от дельфинов, с которыми у нее установились интуитивные, основанные на взаимном уважении отношения. В свое время она успешно применяла свою технику при работе с детьми-аутистами — это общение происходило без слов, а в некоторых случаях, как утверждает автор, и посредством телепатии.
Подобно Ники Фишер, которая научилась контролировать свой разум через тело, Патрисия Сент-Джон считает, что ее духовное развитие обусловлено освоением навыка владения своим телом посредством разума — все та же дихотомия сознания, о которой я говорил ранее. Сент-Джон научилась сознательно контролировать свои чувства, при том что еще в детстве лишилась зрения из-за какой-то глазной болезни. Она сумела развить в себе способность к «расширенному чувственному восприятию» — или же обостренному чувственному восприятию, что сама определяет как состояние «обострение восприятия или чувств ввиду необходимости выживания». Сент-Джон всегда привлекало необъяснимое, кроме того, ее новообретенная способность к чувственному восприятию выше среднего уровня роднит ее с аутистами — и она сама подтверждает эту аналогию. Кстати, она также сравнивает высший, невербальный уровень коммуникации дельфинов с общением аутистов; вот что она пишет.
Много лет о детях-аутистах мне приходится слышать в основном то, что они пытаются отгородиться от окружающего мира и что они не желают общаться… Я считаю это утверждение совершенно, абсолютно неправильным. Наоборот — я видела, что аутисты, подобно дельфинам, испытывают постоянный приток сенсорных впечатлений и постоянно пытаются наладить контакт с другими людьми, и гораздо лучше приспосабливаются к окружающей среде и людям вокруг, нежели большинство людей. Их подход к жизни — что опять-таки роднит их с дельфинами — более фундаментальный, ориентированный на выживание. Информация, которую они постоянно получают, подсказывает им, как действовать или реагировать в той или иной ситуации, в то же время не подчиняясь никаким социальным ограничениям.
Патрисия Сент-Джон обращается в своей работе к теме божественной одаренности, отмечая, каким глубоким, проникновенным взглядом смотрят на нее и вглубь ее существа ее друзья-дельфины — очень похожий на взгляд, которым некоторые аутисты отличают своих союзников от недоброжелателей. Сент-Джон также пишет о наличии живого интеллекта как у дельфинов, так и у двух детей-аутистов, ее хороших друзей: дельфины выполняют ее голосовые команды как просьбы равноправного партнера по общению, а одна из детей, Бет, как-то выступила в собственную защиту в письменном виде: «Некоторые люди не догадываются, что я умею читать, и я презираю их сомнения во мне». Сент-Джон идет еще дальше, сравнивая щелкающие звуки, характерные повторяющиеся покачивания и кружение дельфинов с повторяющимися движениями аутистов — что она не без основания считает признаком бесспорного наличия интеллекта: «Что если прогресс, а не навязчивое повторение, является причиной недостаточно продолжительной концентрации внимания? Может, мы общаемся слишком медленно для (аутистов)?»
И действительно, часто не доверяя умственным способностям аутистов, мы, возможно, даже не подозреваем, насколько на самом деле они умны. Ныне покойный исследователь, Джон С. Лилли, доктор медицинских наук (чья работа вдохновила создателей фильмов «День дельфина» и «Измененные состояния»), был страстно увлечен сравнительным исследованием человеческого сознания и сознания дельфинов, о чем свидетельствуют его книги «Человек и дельфин» и «Лилли о дельфинах: люди моря». По поводу интеллектуальных способностей дельфинов и других китовых Лилли говорит следующее: «Они (китовые) существуют на нашей планете, обладая мозгом размером с человеческий или больше, уже 25 миллионов лет. Люди же, с нынешним размером мозга, обитают здесь около 200 тысяч лет, так что дельфины живут на этой планете примерно в 125 раз дольше, чем мы». А в 1998 году исследователи Университета A&M в Техасе, сравнив хромосомные наборы дельфинов и людей, обнаружили, что они имеют необычайное сходство в генетической структуре — 13 из 22 хромосом дельфинов были абсолютно идентичны человеческим хромосомам, и это генетическое сходство ставит нас эволюционно ближе к дельфинам, нежели к другим, наземным млекопитающим, что поразило исследователей Университета, опубликовавших свои открытия в журнале Cytogenetics and Cell Genetics (кстати, оставшиеся 9 дельфиньих хромосом были по большей части вариациями их человеческих аналогов). Итак, общение на равных между людьми и дельфинами — что это: научная фантастика или реальная возможность?
В ходе дополнительного исследования я также выяснил следующие сведения о дельфинах.
● Они обладают самосознанием и способны узнать себя, отражаясь в зеркальной поверхности.
● Их можно научить распознавать десятки слов на слух, а также сотни сигнальных жестов в бесчисленных комбинациях.
● Они с большим успехом, чем любые другие животные, справляются с языковыми заданиями.
● Они владеют собственным языком, содержащим около триллиона «слов».
Но больше всего меня потряс тот факт, что «дельфины остро чувствуют; их органы чувств реагируют быстрее и имеют более широкий диапазон восприятия, нежели наши (нейротипичные) чувства… их способность распознавать звуковые интервалы
