поражалась Мэйси, — как будто речь вообще не соответствовала его натуре».
Когда Майка познакомили с дельфинами, ему так понравилось общаться с ними, что после сеанса он находился как будто в эйфории, опьяненный этим переживанием. Во время плавания Майк просто сиял от радости, переполняемый невыразимыми эмоциями — его слова были узниками неврологических ограничений, исключающих его вербальное самовыражение. Мэйси уже привыкла наблюдать подобные реакции у бесчисленного множества других неговорящих детей. Как Мэйси, так и Энди, тренер дельфинов, который работал в тот день в бассейне вместе с Мэйси, почувствовали, что с мальчиком произошло какое-то чудо. Завороженный моментом, Энди решил попытаться заговорить с ним, и мягко спросил: «Майк, что сказал тебе дельфин?» И Майк без колебаний, захлебываясь от радости, мгновенно выпалил одно слово: «Любовь!»
Зорко одно лишь сердце; самого главного глазами не увидишь.
Антуан де Сент-Экзюпери. «Маленький Принц»
В День Отца, 18 июня 2006 года я собрал нескольких друзей, неговорящих, но умеющих печатать в той или иной степени. На эту встречу мы пригласили писателя, который дал задание группе — попросил участников записать свои мысли о каком-либо значимом в их жизни человеке.
Также в то воскресенье к нашей группе присоединился новичок, юноша-аутист по имени Аарон. На собрание его сопровождали его мать, отец и помощник. Это было волнующее событие для Аарона: новое окружение с незнакомой обстановкой, звуками и запахами, и новые друзья, к которым, несмотря на их дружелюбие, еще нужно было привыкнуть. Весь первый час Аарон ерзал, вертелся и как будто никак не мог расслабиться и сосредоточиться, что вполне понятно. Я предложил помочь ему печатать, но он как будто не расслышал.
Когда выполнение письменного задания подошло к концу, семья Аарона вместе с ним вышла из помещения, где проходила наша встреча, в тихий коридор. Чуть позже я тоже вышел к ним, чтобы убедиться, что все в порядке, и еще раз предложить Аарону свою помощь. На тот момент его волнение уже почти прошло, и он позволил мне находиться рядом; мы начали танец общения — я поддерживал его руку, помогая ему печатать на портативной клавиатуре.
Когда Аарон намечал каждую следующую букву, мне приходилось крепко удерживать его руку, чтобы смягчить удар пальцем по клавиатуре. После каждого прикосновения я с силой отводил его руку от клавиш, чтобы «очистить память» и дать ему время спланировать нажатие следующей буквы. Аарон начал выполнение новой задачи, все еще будучи в мыслях о предшествующем задании, так что неудивительно, что он стал писать о своем деде, но не просто о деде, о чем свидетельствует следующая запись.
Аарон: Я люблю своего деда. Он умеет прощать.
Мать: Может, стоит уточнить, какого деда.
Аарон: Я люблю его голубые глаза.
Стиллмэн: Дедушка с голубыми глазами уже в мире духов? Он умер?
Мать: Да.
Стиллмэн: Значит, речь о нем.
Отец: Как его зовут?
Аарон: Его имя — любовь. Он помогает другим узнать о любви.
Стиллмэн: Ты все еще видишь его?
Аарон: Д[а]. Он сегодня здесь.
Мать Аарона пояснила, что этот дедушка знал Аарона совсем недолго, только когда тот был младенцем, а потом дед умер. Это был дед со стороны отца, и папа Аарона подтвердил, что этот дедушка действительно умер в День Отцов — отмечаемый именно в это воскресенье. Мать добавила, что когда Аарон только начал печатать, он спешил поделиться подобной информацией об умерших близких.
Во время нашего общения с Аароном не вспыхнул потусторонний свет и не раздались леденящие душу звуки органа. Это просто произошло — просто, естественно и искренне. Однако же, что может быть причиной предрасположенности некоторых аутистов к таким мистическим переживаниям, как у Аарона? Исследования аутизма не дают никаких сведений в поддержку этого феномена, разве что мои собственные размышления об измененных состояниях сознания в книге «Аутизм и связь с Богом», в которой я рассматриваю способности аутистов в свете новейших достижений духовного знания. Но для начала мне пришлось выискивать сведения об исследованиях, начиная с 1940-х годов — времени, когда Лео Каннер и Ганс Аспергер впервые дали определение аутизма.
«Неординарная чувствительность маленьких детей» — так называлась работа Пола Бергмана и Сибилл К. Эскалона, докторов медицинских наук, опубликованная в издании «Психоаналитическое исследование детей» в 1949 году. Их открытия были основаны на наблюдениях определенных детей, в возрасте от 3 месяцев до 7 лет, которые демонстрировали крайнюю чувствительность к воздействию внешних раздражителей, таких как фактура предметов, температура, звуки, запахи и даже цвета. Если вы знакомы с аутизмом не понаслышке, вы можете безошибочно предугадать устойчивую реакцию исследуемых детей на такие раздражители: они закрывали руками глаза и уши и ритмически раскачивались всем телом, чтобы защититься от болезненного удара по их нервной системе — в точности техника самозащиты, распространенная среди аутистов! И действительно, еще до переиздания в 1994 году, эти проявления крайней чувствительности были обозначены в «Диагностическом и статистическом справочнике по умственным расстройствам» как характерный симптом аутизма.
Просматривая литературу по парапсихологии касательно этого феномена, я был удивлен тем, что многие другие исследователи описывают аутическую чувствительность, не определяя наблюдаемых как аутистов, и острая реакция на воздействие внешних раздражителей, впервые отмеченная Бергманом и Эскалона, называется в работах других исследователей гиперестезией. Вдобавок я встретил упоминание еще об одной аутической особенности, называемой синестезия — при которой границы сенсорных функций размываются, заходят друг за друга и становятся кросс-модальными, что заставляет человека, например, «слышать» цвета, «обонять» музыку или «чувствовать вкус» форм. Этим способностям часто сопутствуют паранормальные явления, видения и сны. Эрнест Хартман в своей книге «Границы разума» выделяет два типа личности — с «толстыми» и «тонкими» границами: относящиеся к последней категории люди открыты, уязвимы и чувствительны, с аутической способностью погружаться в данный момент своей жизни — иногда теряя чувство времени и пространства — именуемой абсорбцией, которая тоже присуща аутистам.
Совсем недавно Майкл Джоер затронул эту тему в своей работе «Чувствительность к внешней среде: исследование возможной связи с паранормальными явлениями», опубликованной в Журнале Общества парапсихологических исследований в январе 2006 года (под паранормальным явлением там подразумевается опыт расширенного чувственного восприятия, включающий предвидение, телепатию и «ощущение присутствия»). Анкета, предлагаемая Джоером взрослым участникам исследования, содержала пункты, выявляющие тенденции «повышенной чувствительности к свету или звуку» (частый показатель), а также проблемы, связанные с физическим и душевным здоровьем. Заключения Майкла Джоера во многом описывают удел многих аутистов, которые кажутся очень ограниченными. Он утверждает: «Люди, крайне чувствительные, должны иметь повышенную предрасположенность» к заболеваниям,
