Две эти партии (которых формально, разумеется, не существовало – все тут были товарищи и коллеги) на разных стадиях истории института назывались по-разному: прогрессисты и консерваторы; революционеры и эволюционеры; активисты и пассивисты. Сути дела это не меняло. Первые были за более решительное вмешательство в развитие земной цивилизации, вторые отстаивали подход осторожновыжидательный.
Основатель института легендарный Тьлрп, ныне находящийся на заслуженном отдыхе, был романтиком, пассионарием. В его времена казалось, что доведение человечества до уровня контактности – задача недальняя, легкодостижимая. Нужно лишь задать правильный вектор развития, в качестве которого была разработана Программа Милосердных Религий.
ПМР запустили в трех модификациях, с учетом региональной и культурноцивилизационной специфики: "Шакья-Муни", "Иисус Христос" и "Мухаммед". Результаты оказались весьма и весьма спорными. Выяснилось, что план Тьлрпа слишком оптимистичен и недостаточно учитывает уровень этического развития реципиентов. После крестовых походов и религиозных войн первого директора с почетом проводили нежиться в садах родной планеты, и верх взяли сторонники эволюционной теории, причем в крайней трактовке профессора Джупстывса, наделавшего много шума своей работой "Микрохирургия планетостроительства в свете теории невмешательства".
Джупстывс проработал на станции шесть земных столетий, осуществляя свою доктрину на практике. Человечество было предоставлено само себе, а институт ограничивался лишь сбором информации да микроскопическими дозами вмешательства, самого что ни на есть травоядного: чуть-чуть подправить курс Колумбова корабля; уронить яблоко на голову Ньютону; послать Менделееву сон про Периодическую таблицу элементов.
На Земле происходили революции и затяжные войны, бушевали эпидемии, истреблялись целые народы, а секторы и отделы только и делали, что сортировали и обрабатывали информацию. Когда неуемное человечество затеяло одну за другой две всемирные войны, а потом чуть вообще не истребило жизнь на планете посредством Карибского кризиса, Джупстывс признал свою ошибку и перевелся на менее нервную работу, возглавил Институт необжитых планет. На станцию же прибыл академик Пл;лвж'дд, фигура компромиссная, то есть балансирующая между направлениями.
Его курс, вызвавший саркастическое замечание профессор К{ст:прва, получил название "Деликатная терапия". Базировалась эта стратегия на ускоренном подбрасывании людям научных сведений, по возможности не слишком опасного свойства: начатки искусственного интеллекта, создание мировой сети, клоны и прочее подобное. Иногда допускалось точечное оперативное вмешательство вроде организации инфаркта или автокатастрофы для слишком агрессивного политика. Большим успехом директора считалась изящно проведенная операция по переводу мира из двухполярного состояния в монополярное. Но тут, как всегда, ломать оказалось проще, чем строить. Работы по демонтажу советской империи прошли успешно, без массового голода и широкомасштабной гражданской войны. Но вторая империя, которую пока решили не трогать, сразу начала выходить из-под контроля и устраивать по всей Земле новые очаги турбулентности. В Ученом Совете все громче звучали голоса сторонников возрождения биполярности на основе безнасильственной экспансии. Разработка была поручена сектору Китая, который после длительной командировки возглавил исследователь пятнадцатого класса Денс л }пин.
За время, пока Джк отсутствовал, возник внутренний конфликт в Мусульманском отделе. Там зам подсиживал зава, коллектив раскололся на две части, начались всякого рода подковерные игры, и эта грызня не замедлила сказаться на положении дел в подшефном регионе.
Еще не закончив отчет, Джк почувствовал, как в зале сгущается атмосфера. До него вдруг дошло: столько народу пришло сюда вовсе не для того, чтоб послушать про малоинтересную жизнь и нелепую смерть бармена Влада.
– Вот вам наглядная иллюстрация! – сразу же взял слово замзав Мусульманским отделом профессор Абуджвжвжал. – Волна насилия распространяется все шире, а это приводит к срыву плановых командировок и лишним затратам по экстренной эвакуации сотрудников! В докладной записке от сто сорок шестого таукетабря я предупреждал руководство института о недопустимости безответственного курса, который отстаивает наш многоуважаемый коллега профессор Альбрыввкикр…
И пошел, и пошел.
Потом слово взял заведующий Альбрыввкикр, стал обвинять заместителя в научной некомпетентности. Про Джка все забыли, и он потихоньку сел на место.
Разбушевавшихся оппонентов взялся успокаивать директор.
– Не будем делать скоропалительных выводов из частного случая, – заворковал он. – В конце концов, наш молодой коллега сам виноват. Бармен нарушил должностную инструкцию, согласно которой "собак и прочих животных, в соблюдение санитарных норм, не разрешается допускать в пищераздаточные блоки, как-то: кухни, рестораны, бары, кафе, буфеты…"
Академик, известный своим знанием языков, легко перешел на русский. Надо отдать старику должное, память у него была уникальная. Целую библиотеку таскал в своем ноопроцессоре.
Джк, конечно, возмутился. Начальству возражать не посмел, но соседу, Врврврврвчуку, из украинского подсектора, прошептал:
– При чем тут инструкция? Это ж не Германия, а Россия! Плевали там все на инструкции. Этак он мне еще выговор влепит!
– Паны дерутся, у холопов чубы трещат, - посочувствовал Врврврврвчук и толкнул Джка средним локтем в бок. – Ты лучше скажи: привез что-нибудь?
Джк подпустил в глаз малиновой хитрецы.
– "Мартель", пятнадцатилетний.
И показал тайком плоскую фляжку, которую Влад успел цапнуть со стойки в самый последний миг своей жизни.
Сувенирособирательство строжайше воспрещалось, не говоря уж о несанкционированном употреблении земных интоксикантов, но у наблюдателей-исследователей свои традиции. Жлоб и секло, кто вернулся из командировки с пустыми руками.
Г'риаианаˆ н, который сидел слева от Джка, обрадовался.
– Ништяк - блеснул он идиомой, которую привез из своей последней командировки вместе с незабываемой бутылкой аперитива "Степной".
– Теперь у них говорят супер или улёт, - снисходительно поправил Джк.
Картина девятая
Жан(на)
С начала еще было терпимо. То есть не то чтобы терпимо, а постоянно чем-то занята, ни на что времени нет. То осматривают врачи, делают успокаивающие уколы, от которых тупеешь. То следователи со своими вопросами. То представители посольства, с соболезнованиями и тоже с вопросами. Можно ни о чем не думать. Делай, что говорят, отвечай, о чем спрашивают, и ладно.
С телом опять же хлопот хватало. У них там в Москве не нашлось нормального гроба с заморозкой, и Жанна пробивала через дипломатов. И с рейсом были проблемы. Никак не получалось, чтобы и она, и гроб улетели одним самолетом. Но она настояла, добилась своего. Невероятно, какие в ней обнаружились бездны энергии и напора.
Ну а дальше что?
Привезла. Похоронили. Уже на кладбище все дела закончились. Стой да кивай головой, когда произносят слова сочувствия. Подставляй щеку для поцелуя. Пей воду, когда кому-то покажется, что ты сейчас грохнешься в обморок.
На самом деле физически она себя чувствовала нормально. А психически вообще по тормозам. Слез не было, сердце на части не рвалось. Может, оттого, что гроб был закрытый. Что-то у них там все-таки с температурным режимом разладилось, пока везли. Всю церемонию Жанна простояла истукан истуканом.
Пришла домой, сказала провожающим, что устала и хочет отдохнуть. Они обрадовались. Им тоже не сахар с безутешной вдовой возиться.
Жанна посидела на кровати, глядя в пол. Легла. Проспала ровно сутки.
На работе ей дали неделю отпуска, полуоплаченного. Но чем себя занять, она не знала. Поэтому проснулась назавтра, пожевала чего-то и опять улеглась. Так всю неделю и провела, почти не просыпалась.
При ней состояла подруга Николь. Оказалась идеальным человеком для такой ситуации. Сидит, как мышка, телевизор в наушниках смотрит. Проснешься – дает попить, сует в рот какую-то еду. Все понимает, не насилует, не тормошит.
Николь и присоветовала уволиться. Куда ты, говорит, такая? На какую работу? В себя надо сначала прийти.
Жанна послушалась. Ей было по фигу.
Сказала Николь: "Приведи себя в порядок, а то на черта похожа" – помыла голову, причесалась.
Сказала: "Надо выходить понемногу" – стала выходить. В кино, в булочную, просто на бульвар, погулять.
"Позвони родителям, они с ума сходят" – позвонила.
Попала на отца. Он обрадовался ужасно. "Отоспалась? Можно мы приедем?" И сразу приехали, с матерью.
