интересный момент:
«Когда все апостолы спали в одном доме в Геннисарете, я единственный, одевшись потеплее, смотрел из-под своих одежд, что он делал; и сначала я услышал, как он сказал: "Иоанн, иди спать", и тогда я притворился, что сплю, и я увидел, как другой, похожий на него, спустился; я также слышал, как он сказал моему Господу: "Иисус, те, кого избрал ты, до сих пор не верят в тебя?" И мой Господь сказал: "Ты говоришь хорошо, ибо они люди"»142.
Гностическое учение, как мистерия, имело символику. Для гностиков Иисус символизировал демона в том, что эта сущность принадлежала царству Света. В концепции докетизма Иисус был видимым демоном, который по своей природе не мог иметь тело. В противоположность, согласно гностическим убеждениям, у него был эйдолон — его брат-близнец Фома. В «Книге Фомы» Иисус (демон) учит Фому (эйдолона):
«Брат Фома, покуда время есть у тебя в мире, услышь меня, и я открою тебе, о чем помыслил ты в голове своей. Поскольку сказано, что ты — близнец мой и друг мой истинный, испытай себя и познай, кто ты, как ты существуешь и как будешь существовать. Ибо называют тебя братом моим, коему не пристало, чтобы он пребывал себя самого не познавшим. И я знаю, что познал ты, ибо ты уже познал, что я — знание истины. Ибо, идя вместе со мной, если даже сам ты не знаешь, уже познал ты, и назовут тебя познавшим себя самого»143.
Кстати, имя Фома в переводе с арамейского означает «близнец». Существует еще одна игра слов, в которой может быть зашифровано скрытое сообщение гностиков, — ее можно найти в канонической Библии. Вспомните ситуацию, когда Пилат предлагает толпе выбрать между Иисусом и Вараввой. Имя Варавва имеет общепринятое значение «сын отца» (с арамейского Bar Abba), а в версии Матфея, в некоторых древних рукописях появляется имя «Иисус Варавва». Именно Евангелие от Матфея 22:16 было принято ранней церковью и заверено в III веке Оригеном, одним из Отцов Церкви. Многие библейские ученые не исключали такое прочтение имени. Если принять эту версию, то толпе предоставили возможность выбора между Иисусом, сыном отца, и Иисусом, сыном отца. В таком случае Пилат мог помиловать одного из двоих людей, которого посчитает нужным. Однако если это была тонкая гностическая аллегория, пропущенная цензурой, то мы имеем очень хитроумно зашифрованный миф о «близнецах», где Иисус символизирует демона, а Варавва символизирует эйдолона.
Гностицизм был структурированным и интеллектуально интересным взглядом на мир. Он объяснял существование зла и дарил человеку надежду на дальнейшее совершенствование. Но в самой этой вере были заложены семена ее гибели. Чтобы стать ее приверженцем, человеку приходилось делать выбор. Поскольку центральным понятием гностической философии было знание, посвященные в таинство должны были познавать строгие интеллектуальные учения и следовать им. В альтернативном римском христианстве можно было найти более простой путь к спасению. Элитное папское духовенство, епископы, монахи и священники создали учение, доступное для широких масс. Посещайте церковь, воспринимайте таинства, живите в рамках установленных правил — и вы попадете в рай. Когда распалась Римская империя и монголы, варвары и вестготы прокладывали путь через остатки латинского мира, у людей не было времени на эстетику. Они нуждались в доступной религии и ее нашли. В те времена людьми правило стремление выжить. Так что гностицизм исчез не только в результате нападок со стороны Римской церкви, но и под влиянием множества социальных и культурных факторов.
Таким образом, «вымерли» две параллельные, но не связанные между собой формы дуализма. Последние следы классической цивилизации, казалось, были стерты с лица земли.
ТРАГЕДИЯ ЛАНГЕДОКА
В июле 1209 года на спокойную и красивую землю Лангедока — исторической области на юге Франции — налетел вихрь кровопролития, подобного которому средневековая Европа не знала. Мирные поселения сотрясали крики, и горный воздух наполнился запахом горящей плоти. Эту область посетила армия из 30 тысяч рыцарей и пехотинцев. Посевы сжигали, деревни и города стирали с лица земли, население уничтожали. Этот кошмар продолжался до марта 1244 года и завершился захватом крепости Монсегюр, расположившейся на бесплодной ветреной вершине горы.
В 1208 году папа Иннокентий III объявил крестовый поход по искоренению движения еретиков, которых называли альбигойцами. Это имя они получили после церковного совета в середине XII века в городе Альби (Альбижуа), где после состоявшейся богословской дискуссии их учение объявили еретическим. Посвященные этой секты называли себя катарами, или «чистыми, неосквернившимися». Они проповедовали христианские ценности смирения и милосердия и потому привлекали много последователей. Папская церковь, осуждая их в Альби, провозгласила, что не намерена терпеть эту ересь и примет решительные меры по ее искоренению. Эти меры оказались достаточно результативными, однако в Лангедоке катары процветали. Все изменилось в 1209 году, когда перед крестоносцами пал первый крупный город Безье — там уничтожили по меньшей мере 15 тысяч мужчин, женщин и детей. Зверские расправы совершались с таким фанатичным рвением, что папский представитель в письме к Иннокентию с гордостью объявил, что «ни возраст, ни пол, ни статус не становился причиной для пощады».
Все крупные города в этих местах — Перпиньян, Нарбона, Каркассон и Тулуза — ожидал такой же жестокий визит. На целых 35 лет Лангедок стал местом в Европе, где люди могли совершать любое зло и получали на это Божье благословение. Как заявил папа, это мероприятие является крестовым походом и его участники могут рассчитывать на такое же вознаграждение, которое получали за сражения на Святой земле. Любой желающий мог надеть тунику с красным крестом и в буквальном смысле идти к спасению. Все, что нужно было сделать для отпущения всех грехов и гарантированного места в раю, — это сражаться 40 дней. Еще одним стимулом воевать была возможность присвоения всей добычи, какую удастся захватить.
К 1243 году все крупные города и укрепления катаров пали перед крестоносцами, за исключением нескольких удаленных и изолированных крепостей.
Главной среди них была величественная горная цитадель Монсегюр, возвышавшаяся на отвесной скале над окружающей равниной. 10 месяцев крепость сопротивлялась осаждавшим. В конце концов время взяло свое. 2 марта 1244 года командовавший обороной Пьер-Роже де Мирпуа вынужден был предложить 15-дневное перемирие. 16 марта катары наконец уступили крепость архиепископу Нарбонны и сенешалю Каркассона. В тот день 225 жителей, включая мужчин и женщин, привязали к столбам у подножия горы и сожгли заживо. Так эффектно был положен конец распространению учения катаров, хотя есть свидетельства, что небольшие их группы выжили, затаившись в пещерах, и
