нас, людях такое, о чём мы и сами не знаем? Вон и святые, согласно преданиям церкви нашей православной, во сне людям являлись, чтобы предостеречь от чегото либо же направить на путь истинный… Он оглядел нас и сказал:
— Я так понимаю, Кирилл, что это всё друзья твои, что вместе вы ищете что-то.
Тот удивлённо спросил:
— Как же ты узнал?
Арсений рассмеялся:
— А трудно не заметить. Очень уж вы все похожи, — и, заметив, что мы удивлённо переглянулись, уточнил: — Как родственники близкие вы похожи. На всех вас словно божья отметина есть… Он спохватился и сказал:
— Однако должен я идти уже, скоро уже электричка наша отбывает — вон брат Александр мне знаки подаёт. Благослови вас Господь.
Обняв нас всех по очереди, он заторопился к выходу из зала ожидания, путаясь в рясе и топая тяжёлыми ботинками. У самого выхода он обернулся, осенил нас всех широким крестным знамением и ушёл, уже не оглядываясь.
Некоторое время мы молчали, эта короткая встреча показалась нам очень символичной. Я подумал, что сегодняшний день очень насыщенный. Не успел я оформить эту мысль в слова, как меня опередил Иван, сказав:
— Сегодня был день встреч…
Кирилл как-то невпопад произнёс:
— Он стал похож на настоящего человека… В нём появился стержень.
И этот стержень — его вера…
Ника его горячо поддержала:
— Это уж точно! Интересно, а что он имел в виду, когда сказал, что мы похожи? Мне кажется, что мы такие разные! — поразмыслив немного, она прибавила неуверенным тоном: — И в то же время мне кажется, что я вас знаю тысячу лет…
В это время объявили о начале посадки в поезд, и мы пошли на перрон, покупая по пути разные мелкие предметы, которые пассажиры так любят приобретать на вокзалах, но которые оказываются совершенно ненужными в поезде, и, привезённые домой, выбрасываются в мусорное ведро.
Едва я успел занять своё место на боковой полке, как поезд тронулся, набирая ход, Ника помахала мне рукой, и через несколько секунд фигуры моих друзей, освещаемые бледным светом фонарей, исчезли из поля зрения.
— И что теперь будем делать? — Ника ещё раз огляделась вокруг и, видимо, не найдя никого знакомого, снова уселась на свой большой тёмно-синий анатомический рюкзак фирмы «Баск».
Солнце уже было довольно высоко над горизонтом, и мы — Кирилл, Иван, я и Ника — сидели под навесом автобусной остановки. В том самом доме, где я когда-то нашёл Чимеккея, нам только что сказали, что его сейчас нет, и не будет ещё долгое время, поскольку он уехал по делам на целый месяц.
— Как так — взял и уехал?! — возмущалась Ника. — Назначил нам время, а сам уехал!
— У него могли быть неожиданные дела, — возразил Иван, разливая по кружкам горячий чай из стального термоса, — тут уж ничего не поделаешь, нам нужно возвращаться.
— И верно, что это я… Могут ведь быть разные обстоятельства, — уже спокойным голосом сказала Ника.
— Мы можем сначала вернуться в Кызыл, а там решим, что будем делать дальше, — говоря эти слова, Кирилл с любопытством оглядывался вокруг, цепким взглядом всматриваясь в детали окружающего пейзажа. — Даже если мы его не найдём, мы всегда можем просто поехать в горы.
Мы и в самом деле были экипированы в достаточной степени, чтобы совершать продолжительные горные переходы.
На другой день мы уехали из посёлка и к обеду были уже в городе.
Сдав в камеру хранения автовокзала наши огромные рюкзаки, мы пошли прогуляться по знакомым улицам, заходя в маленькие магазинчики и разглядывая прохожих в надежде встретить кого-нибудь из знакомых.
В какой-то момент Кирилл предложил:
— Мне кажется, ребята, что мы должны пойти к главному шаману.
Ещё при обсуждении планов нашей совместной поездки мы решили, что обязательно должны будем зайти к этому человеку, который представлялся нам и не человеком даже, а, скорее, невероятно огромной могучей горой покоя и силы. И мы пошли знакомой мне неширокой улицей, дома которой были построены сорок, а то и пятьдесят лет назад. Специально для него мы везли подарок, недорогой по цене, поскольку все мы не были людьми высокого достатка, но стоимость подарка, как я теперь уже начинал понимать, сама по себе была не важна. Скорее, этот подарок был значим для нас самих — он был символом, выражавшим искренность наших устремлений.
Небольшая прихожая маленького деревянного дома, где принимал людей Монгуш Кенин-Лопсан, верховный шаман Тувы, не изменилась со времени моего последнего её посещения: всё те же жёсткие скамьи и пара старых стульев, стоящие вдоль стен, покосившаяся дверь, те же неподвижные фигуры каменных воинов-стражей, стоящие во дворике… Даже тени, казалось, были той же длины, что и в прошлый раз.
Народу было на удивление мало. Оглянувшись по сторонам, Иван сказал:
— Ника, ну тогда ты подарок и вручишь.
— А почему я-то? — дрожащим голосом спросила Ника, оглядываясь на Кирилла в поисках поддержки. — Вон пускай Андрей вручает, он уже здесь был.
Но Кирилл неожиданно поддержал Ивана:
— Мне кажется, Ника, он прав. Нужно, чтобы именно ты подарила от всех нас.
Отчего-то и мне казалось, что это будет правильно. Видно, то же самое почувствовала и сама Ника, потому что лишь что-то пробормотала, глядя куда-то в сторону, всем видом выражая растерянность от свалившейся на неё невесть откуда ответственности
— Да, и скажи какие-нибудь хорошие слова, пожелай здоровья, сил побольше, — попросил Иван.
Ника только глянула на него уничтожающе, пробормотав:
— Вот сам бы и сказал…
Однако, решив порепетировать своё приветствие, послушно развернула белый шарф-кадак и положила его на ходившие ходуном раскрытые ладони. На шарф Кирилл положил наш общий подарок, а Ника, пользуясь моментом, пока в прихожей никого не было, принялась вибрирующим от волнения голосом произносить какие-то бессвязные слова, которые никак не хотели оформляться в законченные фразы. Внезапно дверь распахнулась, из неё буквально вылетел предыдущий посетитель, красный как рак, и, бормоча несвязные слова, выскочил в калитку, ведущую на улицу.
«Выгнал!» — молнией пронеслась мысль в наших головах. Однако отступать было некуда, дверь в комнату осталась открытой, мы переглянулись в нерешительности и вошли. Ника, охваченная волнением от предстоящей встречи, тем не менее, аккуратно перешагнула через высокий порог, за нею прошли и мы трое. Неожиданно связными фразами и почти не дрожащим голосом Ника пожелала сидевшему за письменным столом человеку тех благ, о которых смогла вспомнить, а потом вручила подарок.
— Возьмите стулья и садитесь напротив меня, — сказал главный шаман, глядя прямо перед собой.
