Елена Светлая - Предсказания Нострадамуса. Новое прочтение. Как сбываются пророчества великого провидца

«И для паннонцев жизнь и смерть усилит» – на первый взгляд, последняя строка не согласуется с данной интерпретацией. Паннония – это римская провинция, занимавшая территории современной Венгрии, Восточной Австрии, части Словении и Сербии. Деятельность Екатерины II в Европе затронула в основном Речь Посполитую (территории современных Польши, Украины, Белоруссии и Литвы), причем второй раздел Речи Посполитой в 1793 году привел к восстанию Костюшко, на подавление которого был послан корпус под командованием А. В. Суворова. Паннония и Речь Посполитая – это разные территории. Однако в Великопольской хронике применительно к XIV веку читаем: «Поскольку поляков называют также и лехитами, следует узнать, почему их называют этим именем. В древних книгах пишут, что Паннония является матерью и прародительницей всех славянских народов… от этих паннонцев родились три брата, сыновья Пана, владыки паннонцев, из которых первенец имел имя Лех, второй – Рус, третий – Чех. Эти трое, умножась в роде, владели тремя королевствами: лехитов, русских и чехов». Итак, поляки во времена Нострадамуса считали себя истинными паннонцами и рассматривали Паннонию как историческую родину всех славян. Вопрос о том, являются ли паннонцами венгры, пришедшие с востока и заселившие территорию Паннонии, – в Великопольской хронике не обсуждается. Неясно поэтому, обозначает ли Нострадамус этим термином польских «панов», венгров или всех славян. Однако катрен 2—90 показывает, что слово «Венгрия» предсказателю было также знакомо.

Стоит отметить, что фраза «жизнь и смерть усилит» намекает именно на раздел государства. Как отмечают историки К. Валишевский и В. Ключевский, в ходе разделов Речи Посполитой произошло не только объединение восточных славян, что можно рассматривать как положительную сторону проблемы. Однако известно и то, что по договору с Екатериной II восемь миллионов славян оказались под игом Пруссии и Австрии. Близкую фразу («жизнь и смерть покой нарушат Венгрии») встречаем в уже упомянутом нами катрене 2—90. Здесь вполне уместно будет толкование, которое можно встретить у А. Пензенского: речь идет о разделе Венгрии между Османской империей и Габсбургами в 1530—1540-х годах, чему сам Нострадамус и был свидетелем.

Первая строка может быть понята двояко: либо Франция предпринимает военный поход из-за чьей-то смерти (и этот вариант обычно выбирается переводчиками), либо Франция предпринимает военный поход, ставший для нее неудачным, губительным (дословно: «Франция предпримет поход через смерть»). Рассмотрим вторую интерпретацию.

Катрен может быть отнесен к Пиренейским войнам Наполеона Бонапарта. В 1807 году Наполеон потребовал от Португалии вступить в войну с англичанами на стороне Франции и присоединиться к континентальной блокаде британских судов. Получив отказ, он заключил договор с испанцами о разделе Португалии, а также заявил о территориальных претензиях на испанские Северные Пиренеи, которые предлагалось отторгнуть от Испании в обмен на захваченные португальские земли. В 1808 году, под предлогом начавшейся войны с Португалией, французские войска были введены в Испанию и заняли важнейшие крепости и города страны.

Тем временем испанский король Карл IV отрекся от престола и вместе с женой уехал во Францию. За ним последовал и его сын Фердинанд VII. Также готовился отъезд во Францию королевы Этрурии с детьми. Когда стало известно, что и младшие дети Карла IV – последние представители испанской монархии – вывозятся во Францию по распоряжению командующего французскими войсками Мюрата, это привело к народным волнениям (Мадридское восстание). Под впечатлением от жестокого подавления восстания Фердинанд VII отдал Мюрату приказ созвать кастильский совет и мадридскую думу и запросить их, кого они хотели бы видеть своим королем. Собрание полностью контролировалось Мюратом, и в результате на престол Испании был возведен Жозеф Бонапарт, старший брат Наполеона I.

Некоторые трудности в истолковании встречает упоминание «флота по морю» во второй строке. С одной стороны, здесь можно усматривать намек на Трафальгарскую битву 21 октября 1805 года на Атлантическом побережье Испании, крупнейшее морское сражение XIX века, в котором французский флот был разбит. Однако в этой битве Франция и Испания были союзниками и сражались против англичан, что явно выбивается из контекста. С другой стороны, в ходе Пиренейских войн имела место капитуляция корпуса генерала Жюно в Лиссабоне 30 сентября 1808 года, после чего Португалия осталась за англичанами, а французские войска были перевезены морем во Францию.

Таким образом, в катрене можно отследить сразу несколько исторических параллелей: французская оккупация Пиренеев, народные волнения в Испании, вывоз испанской знати во Францию. По некоторым формальным признакам катрен может быть отнесен также к событиям Франко-испанской войны (1635–1659), начатой по инициативе Франции, или к войне за испанское наследство 1701–1714 годов (толкование Лепелетье), начавшейся после смерти испанского короля Карла II, но в обоих последних случаях мы не находим подобного сочетания нескольких совпадений.

В простейшем понимании выходец из Египта изменяет законы в Османской империи (территория Византии), но тогда мы не обнаруживаем отчетливых совпадений с историческими событиями. Попытаемся разделить катрен на две смысловые части, синхронизировав события по одному временному промежутку, но не синхронизировав их географически.

В 1799 году Наполеон Бонапарт вернулся из Египетского похода и совершил государственный переворот. Одним из первых мероприятий правителя стало учреждение государственного Французского банка (1800) для хранения золотого запаса и эмиссии бумажных денег. Вторым этапом реформы (1803) стало установление жесткого отношения цены золота к серебру. Проведенная Наполеоном денежная реформа в истории Франции остается наиболее известной и считается положившей начало денежной системе современной Франции.

Тогда первые строки катрена относятся не к Османской империи, а скорее к России, которую принято считать духовной наследницей Византии. На рубеже XVIII–XIX веков в дворянских кругах России активно распространялись ложные слухи о помешательстве императора Павла I, которое сравнивалось с ураганом, потрясающим основы государства. Известно, к примеру, письмо русского посла в Лондоне Семена Воронцова, написанное эзоповым языком: «Мы на судне, капитан которого и экипаж составляют нацию, чей язык нам не знаком. У меня морская болезнь, и я не могу встать с постели. Вы приходите, чтобы мне объявить, что ураган крепчает и судно гибнет, ибо капитан сошел с ума, избивая экипаж, в котором более 30 человек, не смеющих противиться его выходкам, так как он уже бросил одного матроса в море и убил другого. Я думаю, что судно погибнет; но Вы говорите, что есть надежда на спасение, так как первый помощник капитана – молодой человек, рассудительный и мягкий, который пользуется доверием экипажа. Я Вас заклинаю вернуться наверх и представить молодому человеку и матросам, что им следует спасать судно, часть которого (так же как и часть груза) принадлежит молодому человеку, что их 30 против одного и что смешно бояться смерти от руки сумасшедшего капитана, когда вскоре все и он сам утонут из-за этого безумия. Вы мне отвечаете, что, не зная языка, Вы не можете с ним говорить, что Вы отправляетесь наверх, чтобы видеть, что происходит. Вы возвращаетесь ко мне, чтобы объявить, что опасность увеличивается, так как сумасшедший по-прежнему управляет, но что Вы по-прежнему надеетесь. Прощайте! Вы счастливы более меня, мой друг, так как я более не имею надежды».

Подобное отношение к государю завершилось переворотом в ночь с 23 на 24 марта 1801 года, в результате которого император Павел I был убит. Интересно отметить, что некоторые участники цареубийства (Пален, Беннигсен, Зубов) спустя время сами лишились рассудка. Наиболее примечательно в этой интерпретации то, что катрен 1—39 (см. ниже) довольно точно описывает детали переворота.