Бескрылого. — Бывалый воин выкатил глаза из орбит.
— А если подставлю его копью грудь? — заносчиво воскликнул Молодой Ангел.
— После боя будешь произведен в капралы… посмертно. — «Сфера» вздрогнула от хохота, «ощетинившись» салютом из тысяч ярко-желтых искр так, что Архистратигу пришлось прикрикнуть на подчиненных, старательно сдерживая при этом собственную улыбку.
Едва ряды Воинов Света затихли, как Пожилой Ангел прошептал:
— Смотрите, серые зашевелились.
Стоящие до этого недвижимо антиподы, отчего и напоминали своим строем серую, монолитную стену (по причине свойственных им низких, по отношению к ангельским, вибраций), произвели некоторое перемещение в сторону «боевой сферы» Михаила.
— Ой, — икнул Молодой. — Внизу началась мировая война?
— Ага, — кивнул ему невозмутимый опытный боец. — Какой-нибудь князек с дружиной человек сорок, из коих конных не наберется и половины, не поделил с соседом приграничной деревеньки в три дома, или местного значения рыцарь, упившись до полусмерти, неожиданно решил жениться, да невеста заартачилась, вот его вассалы и устроили побоище на лесной поляне с родственниками барышни, то-то щепки летят.
Пожилой Ангел подмигнул новобранцу:
— Было бы что серьезное, антиподы уже перли бы на нас с колесницами и слонами.
— Неужто, — восхитился Молодой. — Пока тамошние (и он кивнул «вниз») Бескрылые с удовольствием отсекают друг другу конечности, здесь серых разбирает легкая щекотка? Кровь на Земле на потеху Небес, — сделал он неожиданный вывод.
— Кровь на Земле, — было видно, опытный воин с уважением относится к этому слову, — величайшая глупость, не нужная ни там, ни тут. С энергетической точки зрения, кровопускание посредством насилия — бессмысленный акт, в процессе Самопознания обеспечивающий нулевое продвижение.
— И тем не менее, — вставил новобранец, — размахивание холодным оружием на Земле влияет на нас, по твоему же утверждению.
Пожилой возражать и не собирался:
— Стоя друг против друга здесь, мы поддерживаем Баланс Мира.
Он поправил уже свой меч, начинавший предательски сползать с плеча:
— Отвернись мы хоть на миг, они — антиподы — посрезают нам все крылья сразу же, отступят они — Мир зальет Свет Его Величия, и самопознание прекратится.
— А я думал, мы… — начал новобранец, но Пожилой не обратил на него никакого внимания, продолжив:
— Они, как и мы, это стена Райского Сада, не будь ее, Эдем распространится на весь Универс.
— А если дрогнем мы? — Молодой Ангел понемногу начинал осознавать смысл противостояния.
— Они схлопнут Рай в точку, а Свет, сжатый до такой степени, как известно, Большой Взрыв. Мы держим «стену» с двух сторон, это наше предназначение, Ангелов и Падших.
— Если так, — новобранец начал ерзать на месте, крылья его, не привычные к долгому бездействию, «окаменели», а резкий характер требовал движения, — то какова роль Бескрылых в их влиянии на нас?
Пожилой хмыкнул:
— Ты ведь догадываешься и сам, что она не может быть ничтожной, иначе Создатель не назвал бы бескрылого Адама сыном своим. Их предназначение величественно. Если мы здесь сообща удерживаем стену от падения, то есть в равновесии, то они (Бескрылые) двигают ее. — Меч Истины в его руках озарился ярко-лиловым свечением. — Гея подтверждает мои слова, — закончил опытный воин.
Голубые глаза ангела-новобранца расширились от изумления (в земном эквиваленте приблизительно до размеров Женевского озера).
— Поверить не могу, мы, титаны, всего лишь удерживаем равновесие, когда они, не выдающиеся ростом, да и умом, если честно, способны перемещать «стену».
Пожилой Ангел скорчил физиономию, мол, вот так-то, братец, бывает.
— Приближаясь к Богу сознанием, они расширяют границы Рая и, соответственно, наоборот.
— Нонсенс какой-то, — воскликнул, не сдержавшись, новобранец.
— Ты о Мире и Замысле Творца? — ехидно улыбнулся Пожилой. — Не забывай, их проявленный план дуален.
— Все равно не ясно, — спохватившись, обиженно (сам на себя) пробормотал Молодой Ангел. Темное пространство впереди опять слегка всколыхнулось. «Пьяные мужики в кабаке подрались, — «авторитетно» заметил он про себя, — или дуэль на шпагах, нет, скорее на пистолетах, впрочем, все одно, главное, чтобы из-за дамы».
Голос Пожилого Ангела вернул его в тонкую реальность:
— Когда Бог один, Ему хватает и лужайки в Эдеме, но если «Богов» становится много, расширять границы сферы обитания просто необходимо. Такая вот простая Божественная логика.
Он по-отечески коснулся крылом с несколькими вырванными перьями (боевые ранения) плеча новобранца.
— У Бескрылых своя «работа», схожая с нашей, ты ведь прекрасно знаешь: на Земле как на Небе. Их сознание — та же «стена», с одной стороны давит Эго, с другой — Искра Божья.
— Что же тогда расширяет их сознание, двигает их «стену»? — Молодой Ангел начинал запутываться в приходящей информации.
Опытный воин добродушно усмехнулся:
— То же, что и твои крылья, Любовь. Эту энергию первоначала и познает Создатель.
— Но ведь Он и есть сама Любовь? — Вид у новобранца был обескураженный, меч сполз с плеча, а крылья разошлись в стороны и щекотали носы ангелам второй шеренги.
— Так и есть, — не скрывая улыбки, ответил Пожилой. — Господь есть Любовь, а значит, процесс Самопознания — это изучение Любви, энергии сотворения Сотворяющего, идеи Возникновения и смысла Завершения, того, что пребывает в Себе, не являясь Собой, ибо не познано Собой, а стало быть, не принадлежит Себе.
Пожилой Ангел «крякнул» от удовольствия, а Молодой застыл и, опершись на меч, как на костыль, пытался вместить в себя услышанное.
В этот самый миг там, внизу, один Бескрылый, уже занесший над спящим братом сверкающую в лунном свете сталь, вдруг опустил руку со смертоносным жалом в карман и осторожно, ни разу не скрипнув, вышел вон, подставив счастливое лицо ночному ветру, принесшему от ослепительной голубой звезды из созвездия Псов тихий шепот:
— Не надо.
Слушая или созерцая творения великих, не посещала ли вас мысль, что подобное волшебство, а иначе и не назовешь, оказалось в руках (и умах, конечно же) Человека определенно по чьей-то воле, водительству и подсказке? Не обладая, увы, талантами сами, мы восхищаемся наличием их у других и желаем знать (не правда ли?), каким образом создается неподвластное разуму и непосильное рукам человеческим и тем не менее нечто божественное представителями нашего рода.
…Пусть комната будет пустой, дабы ничто не отвлекало присутствующих от разговора, только стол и четыре стула при нем, ну, может быть, одинокая свеча для придания особой атмосферы встрече. Посадим-ка, наверное, за наш воображаемый стол Художника, Скульптора и… м-м-м, Поэта, в качестве наиболее ярких представителей творческого цеха.
— Забыли Композитора, — взволнованно добавит внимательный читатель-меломан.
— Да, пожалуй, — соглашусь я, — но вот только четвертый стул уже занят…
Художник с силой прижал лопатки к спинке стула: жестковато, но ноющая боль в позвоночнике от долгого стояния у мольберта неторопливо, но все же начала отпускать.
