важнейших определений психического здоровья в западной психологии.
Сходным образом развитие «я» описывается и в таких текстах буддийской психологии, как «Висуддхимагга». В них говорится о том, как изначальное сияние существ, рождаясь на земле, начинает меняться, по мере того как они переходят от амброзии материнского молока к твёрдой пище. Симпатии и антипатии становятся сильнее, возникают фрустрации. Мир, в котором изначально вся еда была подобна на вкус цветам жасмина, становится более суровым. Новорождённые существа начинают осознавать свою потребность в мочеиспускании и дефекации. Они осознают существование женского и мужского пола и начинают тяготиться друг другом. Они устанавливают границы «я» и «моего» и бьют друг друга, создавая необходимость в самозащите. Потом они учатся сдерживать свои импульсы, и в них растёт внутреннее лидерство. Проходя через эти стадии, умозрительное ощущение «я» становится всё сильнее, чтобы помочь себе разобраться в мире.
Создание границ и ощущение разделённости присутствуют везде: от мельчайших организмов до более сложных форм жизни и людей. Дар буддийской психологии заключается в том, что она помогает нам сделать следующий шаг в эволюции — к способности видеть за пределами отдельного «я». Даже самое здоровое функциональное «я» — это не то, чем мы являемся. Наше страдание поддерживается в той степени, в которой мы, будучи взрослыми, остаёмся в плену более ранних стадий развития и отождествляемся с ними. В отличие от своего западного аналога, буддийская психология признаёт, что обычный процесс развития — это ещё не конец истории. Она предлагает двигаться от функционального «я» к открытию отсутствия «я». Она показывает нам, как ощущение собственного «я» создаётся от мгновения к мгновению. Она растворяет отождествление и обнаруживает радостную открытость, существующую за пределами «я».
Сравнивая понимание «я» в буддийской и западной психологии, мы можем запутаться в терминах. Например, психологическая концепция эго используется в двух смыслах. В техническом смысле в западной психологии эго называют здоровый организующий аспект ума. Однако в разговорном языке духовных сообществ эго чаще имеет негативные коннотации и связывается с эгоизмом, самовлюблённостью. Подобным образом мы иногда приходим в замешательство от множества терминов, описывающих «я», — начиная от здорового чувства собственного «я» до буддийского понятия не-«я». Представленная ниже таблица позволяет разобраться во всём этом.
Когда мы впервые слышим учения о не-«я», они могут вызывать замешательство и даже страх. Мы можем испугаться, что не-«я» означает потерю нашего «я», словно над нами нависла угроза смерти. Однако психология не-«я» сильно отличается от этого. На практике нам не приходится меняться или от чего-то избавляться. Мы просто учимся видеть сквозь ложные идеи о собственном «я». Мы обнаруживаем, что можем отпустить ограниченное ощущение «я», что цепляние и отождествление не являются обязательными.
Чтобы исследовать процесс отождествления, позвольте себе поиграть с ним, пока читаете эти строки. Представьте, что вы и есть эта книга. Отождествитесь с ней. Представьте себя ею. Как вы себя чувствуете, будучи этой книгой? Я — новая книга. У меня красивая обложка. Во мне полно слов и смысла. Некоторые люди интересуются мной. Мне нравится, когда меня читают. Возможно, я стану бестселлером, знаменитостью. Теперь обратите внимание, что происходит, когда вы закрываете книгу. Осторожно закройте её. Мне нравится, когда меня уважают. Снова откройте книгу — а теперь захлопните её. Суньте её под подушку или завалите другими книгами. Каково это? Мне не нравится, когда меня захлопывают, я не хочу, чтобы меня откладывали в сторону или потеряли. Мне не нравится, когда меня роняют или прячут. Теперь перестаньте отождествляться с книгой. Теперь это просто книга. Снова откройте и закройте её. Отложите её в сторону или спрячьте. Заметьте, насколько иначе вы себя ощущаете. Книга — это не вы.
Этот процесс отождествления идёт постоянно. Индийский гуру Шри Нисаргадатта, у которого я учился, часто смеялся и говорил: «Вы так легко со всем отождествляетесь: со своим телом, со своими мыслями, со своими мнениями, со своими ролями — вот и страдаете. Я отпустил всё отождествление». Чтобы пояснить это, он поднимал свою руку. «Посмотрите, как касаются друг друга мои большой и указательный пальцы. Когда я отождествляюсь со своим указательным пальцем, я — это тот, кто чувствует, а большой палец — это объект, который я воспринимаю. Если мы перевернём это отождествление, то я стану большим пальцем, ощущающим указательный палец как объект. Я обнаруживаю, что когда переключаю фокус внимания, то почему-то становлюсь той самой вещью, на которую смотрю… Я называю это способностью входить в фокусные точки любви сознания. Вы можете называть это как угодно. Любовь говорит: „Я — всё“. Мудрость говорит: „Я ничто“. Между ними протекает моя жизнь».
Способность переключать своё отождествление не является прерогативой индийских гуру. Это общечеловеческий навык. Многие задачи развивают способность входить в другие идентичности. Лучшие следопыты, следуя за животным, сами становятся этим животным. Искусные детективы вживаются в личность подозреваемого. Актёры добиваются успеха благодаря своей способности убедительно принимать чужую идентичность. Мать естественно и инстинктивно отождествляется со своим маленьким ребёнком и знает, почему тот плачет. Любовники говорят, что их сердца бьются как одно.
Здоровое отпускание отождествления — это не самоотстранение психотика, глядящего на свою руку и видящего в ней незнакомый объект. Последнее — ошибочная потеря связи, результат заблуждения и патологии. Отпускание отождествления также не является отрицанием чудесной, единственной в своём роде и уникальной сущности каждого человека. Наша уникальность сохраняется, но без эгоцентричного цепляния и страха. Мы обнаруживаем, что наша идентичность более умозрительна, текуча, подобно реке, и в каждое мгновение рождается заново. Мудрость говорит: мы ничто. Любовь говорит: мы всё. Между ними протекает наша жизнь.
Отождествление с ролью и образом
Мы можем исследовать отождествление напрямую, если рассмотрим всё множество ролей, которые предлагает нам играть жизнь. Например, время от времени я ощущаю себя мужчиной, сыном, родителем, работником, учеником, мужем, отцом, учителем, налогоплательщиком, целителем, пациентом, гражданином, бунтарём и представителем определённого племени, этнической группы, религии. Всё это роли. Каждая из них возникает в силу обстоятельств и условий. Когда мы молоды, мы сильнее ощущаем свою роль сына или дочери, находясь рядом с родителями. Мы пытаемся исполнить её и вести себя соответствующим образом. Однако когда наших родителей нет рядом и мы играем со своими друзьями, наша роль сына или дочери исчезает — если, конечно, наша мать в силу неустойчивости собственной идентичности не настаивает на том, чтобы мы постоянно думали о ней.
На протяжении сорока часов в неделю многие из нас
